Виктор Михайлович Кузнецов биография

Новосибирский региональный общественный фонд «Карелин-Фонд»

Ради интереса, попробуйте вспомнить имена, хотя бы 10 призеров последних Олимпийских игр или любых других крупных соревнований, которые проходили под пристальным вниманием средств массовой информации. Задача, на первый взгляд простая. А если усложнить? Предложим вам

вспомнить, как зовут наставников, подготовивших восхождение спортивных звезд. Здесь даже любители спортивной статистики задумаются.

Обычно фамилии тренеров фиксируются в анкетах спортсменов, за рамками официальных протоколов. Приглашение тренера чемпиона к пьедесталу почета в кульминационный момент карьеры его подопечного, скорее исключение из правил. Хотя в последнее время эта идея все больше завоевывает популярность, наставники, в большинстве своем, продолжают оставаться в тени. Порой, в целях экономии площади для печатных публикаций, по случайному недоразумению, по другим причинам, имена наставников выпадают из набора, их мнения, комментарии редко доходят до широкой общественности…Да, трудно соблюсти паритет, показать обе «стороны медали». Почему так происходит – вопрос риторический. Такое положение вещей, если хотите система, а жаль. Спорт высших достижений проверяет на прочность, на психологическую устойчивость не только самих претендентов на звания сильнейших. На долю тренера, выпадает не меньше испытаний. Да и поводов для беспокойства бывает предостаточно: подопечный может травмироваться, перейти к другому наставнику, мотивируя это тем, что надо расти, проблемы в семье и еще тысячи всяких мыслимых и немыслимых причин, чтобы потерять покой и сон.

Для каждого тренера его ученики – это возможность показать чего ты стоишь как специалист, это попытка взять реванш у судьбы за былые неудачи в личной спортивной карьере. Каждый тренер когда-то был спортсменом, поэтому их воспитанники – это, в какой-то мере, воплощение нереализованных амбиций на достижение высоких результатов. Наш собеседник, заслуженный тренер СССР и России, кавалер орденов «Почета» и «Дружбы народов» Виктор Михайлович Кузнецов знает об этом не понаслышке. Многое пережито и сделано, тренеру Кузнецову есть, что вспомнить…

В классической борьбе он с 16 лет. С 1957 года занимался в «Динамо» у заслуженного тренера России Игоря Андреевича Белоусова. В свое время Виктор Михайлович выигрывал чемпионат Новосибирска, становился чемпионом Сибири, побеждал на турнире Центрального Совета общества «Динамо», входил в шестерку сильнейших атлетов-классиков России, мечтал о блистательной спортивной карьере.

— Я любил свою работу, рассказывает Виктор Михайлович, мне бороться нравилось, когда сам занимался, любил разбираться по технике, в тактике. Мне приходилось встречаться с ребятами сильными, со сборниками, но так уж я не проигрывал сильно, больше 3-4 баллов, или чтоб на туше. В 1959 году поехал на ЦС «Динамо». Встретился с Колопом, состав был сильный, он вытащил и при броске я упал на локоть и выбил плечо. Потом эта травма постоянно беспокоила и на соревнованиях и на тренировках. В 20 лет выполнил мастера спорта уже с этой травмой. В 1962 начал работать тренером по классической борьбе в секции спортивного общества «Динамо», в тоже время, учился на заочном отделении в Омском институте физической культуры, вплоть до 1968 года продолжал участвовать в соревнованиях. Я постарался то, что не смог сделать сам, вложить в ребят, сразу набирал в секцию, что-то определить по каким-то нормативам очень сложно, обычно никому не отказывал и впоследствии, для меня самое главное было – это соревнования. Здесь уже видно у кого какой характер. Для меня это было в первую очередь – бойцовские качества, психология человека. Бывает вот, когда набираешь, показываешь, некоторые выделяются и быстро улавливают, и получается, и физические данные и координация прекрасная… А проходят соревнования его не узнать, другой наоборот выходит на соревнования собирается, показывает хорошие результаты «?».

Виктор Михайлович более 45 лет на тренерской работе. Стаж солидный, за это время через его руки прошли более 15.000 мальчишек.

— Да, говорит Кузнецов, примерно 15.000 воспитанников. Из всех можно так по результатам троих выделить: Володя Зубков, стал в 48 килограммов четырехкратным чемпионом мира, Коля Болотов, способный был мальчик, но не получилось, Саша Карелин.

Действительно, четырехкратный чемпион мира, а ныне наставник сборной Австрии по греко-римской борьбе, Владимир Зубков тренировался у Виктора Михайловича Кузнецова, однако обстоятельства оказались сильней самой железной логики. Когда настало время идти в армию, Зубкова призвали, не в «Динамо», где работал Кузнецов, а в СКА и отправили служить в Минск.

— Многого не понимал, было как-то неудобно все, ходить по кабинетам, доказывать, спорить со старшими тренерами, это было просто неудобно. Хотя я все знал и понимал. Вот почему я все время подчеркиваю, если бы коснулось В. Зубкова, в принципе-то я его, как бы не призвал здесь, не настоял, не смог добиться, вот так парень готовый стал чемпионом мира. Это дало огромный толчок, как–то обидно становится: находишь мальчика, новичка, доводишь его до мастера, потом такие элементарные вещи, не настоять чтобы остался здесь служить, на самом деле заедало, если тренер ты работаешь, нравится, почему главное все сделал, и уже кто-то начинает доводить, перехватывать?
После Володи, на самом деле как-то обидно было, что я его потерял и на самом деле талантливых из 15.000 – трое и рассчитывать, сложно рассчитывать, это еще повезло, что у меня трое попало, а у некоторых, проработают и вообще ни одного. Но в душе я думал, кто-то попадет, я надеялся.

Да, первый успех тренера Кузнецова остался незамеченным, не принес должного удовлетворения от выполненной работы. Впрочем, оглядываясь назад, можно предположить, что таким образом Судьба проверяла Виктора Михайловича на выносливость, на верность выбранному делу. Есть такое мнение, что каждому из нас отмерено столько испытаний, сколько можно выдержать. Не прошел экзамен — не достоин лучшей доли, а справился – не упусти удачу, будь собран и избегай былых ошибок. Жестоко, да, но только потому, что никому из нас не хочется примерять на себя роль неудачника.

А тогда, в начале 80-х, казалось, что время неумолимо бежит вперед, не много – не мало – 20 лет тренерской работы остались за плечами, а будущее не прорисовывалось. Правда, что-то не давало отчаяться, бросить все и отказаться от борьбы. Была же и альтернатива – пойти работать преподавателем в институт. Пресловутая «синица в руках», иллюзия спокойствия…
— Просто не представлял чем-то другим заниматься, в институте уроки просто, а тренерская работа – видишь свою работу, это ребятишки все разные, это результаты, интересно заниматься. Силы давало, что всегда было стремление – просто хотел и надеялся, что кого-то встречу, были ребята хорошие, не такие как Володя, Коля Болотов, но я надеялся что не все потеряно, тоже в то время было 40 лет и некоторые ответственные люди считали, тяжело работать, не терял надежды главное было желание, и в общем – то к этому все привело, желание уверенность, что если попадется, то доведу до конца.

С 1981 года Виктор Михайлович Кузнецов тренировал в секции классической борьбы Новосибирского электротехнического института, ныне Новосибирский Государственный технический университет, общество «Буревестник». Здесь-то и состоялась вторая встреча с Александром Карелиным. Именно вторая, поскольку первое знакомство произошло, когда Виктор Михайлович посетил школу, в которой учился, тогда еще ни кому не известный Саша Карелин. В 70-е – 80-е, было хорошей традицией — тренеры ходили по школам и приглашали на занятия в разные секции. Группы наполнялись, а потом естественный отбор, состязания разного ранга, сборы. Для тех, кто был достаточно трудолюбив, удачлив, выпадала честь выступать на чемпионатах и первенствах СССР, турнирах экстра-класса. И наставники были заинтересованы в том, чтобы залы не пустовали. Ведь, чем больше ребят удастся привлечь к занятиям, тем больше вероятность, что найдется один талантливый, по-хорошему, амбициозный, готовый к упорной работе ради покорения спортивного Олимпа. В 1981 году рано было говорить о большом будущем нового ученика, однако Виктор Михайлович сумел уловить то, что не разглядели его предшественники, тренеры секций тяжелой атлетики, баскетбола, других видов спорта, в которых пробовал свои силы будущий Олимпийский чемпион по классической борьбе Александр Карелин.

— Я думал, искал, встретил Сашу, естественно увидел, что талантливый мальчик. Просто интересовало его желание, трудолюбие, дальше – больше, прозанимавшись, убедился, что это в нем есть, так что я, учитывая ошибки прошлого, постарался этого не делать. Поэтому был с первого дня на всех сборах. Тут уже было тоже очень много препятствий, вспоминать все не так просто, все это дело я выдержал, выстоял, главное в этом сражении поддержка ученика. С Сашей прошли такой путь… Хочется сказать, что в сборной страны мало у кого один личный тренер, учитывая так по жизни, что не все легко и трудностей хоть отбавляй.

Надо отдать должное Виктору Михайловичу, свою правоту он доказал конкретным делом – воспитал самого титулованного борца современности, 12-ти кратного чемпиона Европы, 9-ти кратного чемпиона мира, лауреата четырех Олимпийских игр Александра Карелина. Пройдено 4 олимпийских цикла, без поблажек и без отдыха. На примере Кузнецова убеждаешься, что тренер – это творческая личность, натура беспокойная, стремящаяся к самосовершенствованию, к поиску новых форм выражения своих идей. В нашем случае — идей подготовки классных атлетов, идей воспитания настоящих мужчин.

После того как Александр Карелин закончил спортивную карьеру, зазвучали слова о том, что развитие новосибирской школы греко-римской борьбы остановится. А воспитанники Кузнецова, для которых и он, и Александр Карелин – кумиры, находят веские аргументы, опровергающие эти досужие домыслы. Сегодня этим ребятам по 15 – 20 лет. Школа заслуженного тренера СССР Виктора Кузнецова работает эффективно, его методика вновь и вновь демонстрирует свое превосходство. Видимо, здесь есть нечто большее, чем простое везение, к которому апеллируют некоторые специалисты.
— Самое главное, считает Виктор Михайлович, верить в свои силы. С Зубковым повезло, с Сашей, тут любой бы мог…, новые ребята появились, смена борцовских поколений сын Николая Болотова – Иван, сенсационно победивший на чемпионате России 2007 года, Максим Токарев – серебряный призер национального первенства, Роман Власов – неоднократный победитель «Приза Карелина», первенств России и Европы…, опять у Кузнецова, возраст такой, говорят вот сидит колдует… удача есть, но надо иметь желание, надо работать, надо верить в своих ребят. Правило есть такое — видишь талант – посвяти этому все время.

Наверное, есть только две вещи, которые справедливо оценивают дела наши: честность по отношению к себе и время. Конечно, существует опасность, что за принципиальность и непримиримость можно попасть в разряд непризнанных гениев. Тогда, надейся только на потомков, вдруг они окажутся объективнее, умнее и дальновиднее. Виктор Михайлович Кузнецов сумел подчинить себе обстоятельства, своим трудом добился признания и уважения современников, он уже в символической галерее славы мирового спорта. И не за выслугу лет, а за реальные, осязаемые результаты.

Итог беседе подвел сам Александр Карелин:
— Если пишут, что я самый титулованный борец, то Виктор Михайлович – самый титулованный тренер в мире, я продукт его методики, его видения советской, российской школы греко-римской борьбы.

Десять заповедей тренера Кузнецова

Каждый знает о десяти библейских заповедях, лежащих в основе нравственных устоев современного общества. Это те незыблемые законы восхождения человеческого духа, которые, согласно Библии, Моисей получил непосредственно от Бога. В большом спорте тоже есть свои великие заповеди, свои законы. О науке побеждать, о трудностях, которые встречаются на узких тропах, ведущих на вершину Олимпа, о закономерностях великих побед наш корреспондент побеседовал с заслуженным тренером СССР и заслуженным тренером России Виктором Михайловичем Кузнецовым, бессменным наставником трехкратного олимпийского чемпиона Александра Карелина. И этих тренерских заповедей тоже оказалось десять.

• Найди талантливого ученика

— В то время, когда я начинал работать тренером, все талантливые ребята по достижении призывного возраста попадали либо в армейский клуб, либо в «Динамо». К примеру, у нас работают 30 тренеров, и они «охватывают» всю область. Проводятся первенство города, первенство области, и на этих соревнованиях мы уже видим, кто и что из себя представляет. Так же было и в те времена, когда я начинал работать тренером. И когда подходил призывной возраст, этих талантливых юношей призывали в армию, и там тренеры работали с ними дальше. Специфика такой работы уже немного другая, чем со спортсменами юношеского возраста, хотя тренировать юношей – это тоже нужно уметь. Так вот, в области работают тридцать тренеров, а талантливых юношей, которые могут успешно выступать на уровне первенства России – их один-два-три человека. Я это говорю к тому, чтобы было понятно: подготовить классного спортсмена – это огромный труд.

Я подготовил одного талантливого ученика – Володю Зубкова. Но подошел призывной возраст, его призвали в армию, и я не смог его отстоять, оставить в городе. Местные тренеры, которые тогда работали и в «Динамо», и в армии, не видели в нем таланта. В армии он успешно выступил на чемпионате Вооруженных Сил, и его послали служить в Германию, а оттуда пригласили тренироваться в Белоруссию. За те годы, когда он тренировался у меня в Новосибирске, была заложена хорошая база, и впоследствии он стал четырехкратным чемпионом мира. Я его потерял, но, как говорится, нет худа без добра. Я понял, что могу раскрыть талант спортсмена, довести его до высокого уровня. Мне стало ясно, что я могу подготовить борца, который будет способен выиграть чемпионат мира. И почему я должен его кому-то отдавать? Когда я потерял Володю, я подумал: «Если мне еще раз попадется такой же талантливый парень, я никому его не отдам и буду его отстаивать любыми способами». После Володи прошло около пятнадцати лет, и я встретил Сашу Карелина. Но в течение всего этого времени я не терял надежды и мысли о том, что мне должен попасться талантливый парень. На Бога, как говорится, надейся, но сам не плошай. Я понимал, что все зависит от меня. В Новосибирске я обошел все школы. В то время у меня были три группы по 30-40 человек. Я видел, что в этих группах есть талантливые мальчишки. Но в то же время я понимал, что они не настолько талантливы, как Володя и еще несколько ребят, с которыми мне довелось работать. И мне было понятно, что вывести их на высокий уровень будет крайне сложно. Поэтому, хотя пацанов в группах было полно, но все равно каждый год приходилось бегать по школам и «перелопачивать» сотни мальчишек.

Все эти годы, с тех пор как я потерял Володю, я постоянно занимался этой работой. И вот попался мне Саша. Он был высоким мальчиком, и я понимал, что у него есть данные. И если эти данные еще будут подкреплены огромным трудолюбием, то тогда с ним можно будет работать и думать о высоких результатах. После того как я позанимался с ним пару лет, я убедился в том, что у него есть все эти качества – и природные данные, и трудолюбие. Я видел его индивидуальные плюсы и минусы. Но прежде чем найти его, я просмотрел огромное количество ребятишек. Я потом все это анализировал: через мои руки прошло больше десяти тысяч человек. И из них мне попалось лишь три человека, которых можно было вывести на уровень сборной страны, которые были способны побеждать на чемпионатах Европы и мира. Как я уже сказал, Володя Зубков стал четырехкратным чемпионом мира. Достижения Саши всем известны. А третьим парнем был Николай Болотов, отец чемпиона России Ивана Болотова, который сейчас у меня тренируется. Николай был очень талантливым борцом. Но по разным причинам – семья, дети, учеба, работа – у него просто не было возможности тренироваться и готовиться так, как это надо было, полностью отдаться спорту. Если бы тогда он прошел через нормальную систему сборов, он мог бы достичь очень высоких результатов. У него были прекрасные данные, характер. Ване немного не хватает отцовского характера. А Николай был боец. Повторю еще раз: за все эти годы работы мне попались лишь три по-настоящему талантливых парня. Поэтому, найти талант – это очень большой труд.

• Люби свою работу

— Мне, наверное, повезло еще и в том, что у меня было огромное желание работать. Нужно просто очень любить свою работу. А когда ты ее любишь и хочешь чего-то добиться, только в этом случае ты можешь достичь какого-то результата. Нужно жить тем делом, которым ты занимаешься, и отключаться от всего остального. По прошествии некоторого времени моя жена уже поняла, что такая ситуация… А что сделаешь? С другой стороны, если у человека такая любовь к своему делу – это же здорово! И она по-своему терпела все это, как бы тяжело ни было. Она же видела, что я не просто так трачу время впустую. И она понимала, что другого варианта нет: мне хоть что хочешь делай, а я все равно буду заниматься своей работой. Отдаваться своему делу с таким фанатизмом может далеко не каждый.

Кроме того, надо понимать, что твой ученик – это твое дитя, это твой сын. С Сашей, например, я провел больше времени, чем со своим сыном. В те годы сына, семью я практически не видел: у нас было по 8-9 сборов в год и по 12 соревнований. Приедешь домой на неделю, в лучшем случае на две – и опять на сборы. Нужно было заниматься семьей, решать какие-то материальные вопросы. А на что тогда было рассчитывать? На то, что я обогащусь за счет спортсмена? Это сейчас условия для тренеров в этом смысле лучше. А тогда никаких условий не было. Была зарплата, за которую тебя круглый год нет дома. Сам-то я на эту зарплату еще могу прожить, но я знал, что дома еще жена и сын, которым я не могу дать ни рубля. И она должна была сама и зарабатывать, и воспитывать сына. На это «подпишется» далеко не каждый. И не каждая жена это выдержит. Зачем такой муж, которого она толком не видит, и от которого не то что помощь, а одни проблемы?

• Стань настоящим профессионалом

— Найти талантливого парня — одно, а раскрыть его талант – совершенно другое. И получается это далеко не у каждого. Для этого нужен профессионал с громадным опытом, который прошел путь от начала до конца – от работы с новичками до подготовки спортсменов высокого уровня. Должно быть видение. Я вижу, чего не хватает тому или иному спортсмену, я вижу его недостатки. Я вижу, что он талантлив, но недорабатывает, и у него еще как минимум 50 процентов запаса. Но он по каким-то причинам не хочет выкладываться. Надо напрягаться, а он думает: «Нет, сейчас я пережду, а напрягаться будут потом». Я вижу, что он думает, и почему он это думает. Вижу причины того или иного его решения. Но я не могу залезть ему в мозги, нажать там кнопку и перестроить его мышление. А бывает и другая ситуация: ты ему говоришь и видишь, что он делает то, что ты ему говоришь, решает все вопросы, устраняет недоработки. Ты видишь: человек чувствует, что ему нужно в данный момент делать, он работает, его мастерство растет, он показывает все более высокие результаты. Вот тогда ты им буквально живешь. Так у меня и было с Сашей. Сейчас у меня тоже есть хорошие ребята – и чемпион России, и призер чемпионата России, и призер первенства мира среди юношей, двукратный победитель первенств Европы. Но с ними пока не получается такой работы, какой она была с Сашей. Они не дорабатывают, и пока я никак не могу им это объяснить, внушить, доказать. Я понимаю, что чисто психологически они не могут себя преодолеть, не могут с собой бороться. Нужно над собой работать, все эти трудности преодолевать. А они все это прекрасно понимают, но — не могут…

Есть тренеры, которые уже не в состоянии вывести своего ученика на более высокий уровень. Я вижу, что умеет делать этот парень и вижу, что его тренер ему уже не помогает, а, наоборот, «гробит». Настоящий профессионал видит и знает все эти тонкости, умеет направлять, выправлять ситуацию. А молодым тренерам часто кажется, что если он нашел талантливого паренька, то этого уже достаточно. И довести его до высокого уровня он сможет в любом случае. То же самое бывает и у спортсмена. Пошли какие-то результаты, и ему уже кажется, что он теперь и без тренера сам все может. Почему многие перспективные ребята уходят в тень? Они бросают своего тренера, переходят к другому наставнику, и смотришь – спортсмен исчез. Потому что здесь очень много тонкостей, все это очень непросто.

• Имей свое мнение и умей его отстаивать

Настоящий профессионал должен уметь не только тренировать ребят, но и отстаивать свою позицию, свои взгляды в разговорах с руководством, беседовать, доказывать свою правоту, «пробивать» какие-то материальные вопросы, чтобы спортсмен остался с ним работать. И по молодости не каждый способен бегать по кабинетам, налаживать контакты и при любых вариантах решать все вопросы, связанные со своим учеником. Поначалу у меня такого опыта не было. Поэтому, я не смог отстоять Володю Зубкова. Чтобы найти талант, нужно огромное желание, нужны годы терпения и работы. А когда нашел талантливого мальчишку, то на пути возникают новые трудности. И я понял, что если я не научусь их преодолевать, решать все организационные и материальные вопросы, связанные с созданием условий для ученика, то у меня его снова заберут. И тогда просто нет смысла работать тренером. Когда ты начинаешь кому-то доказать свою правоту, «пробивать» свое мнение, ты сталкиваешься с огромными препятствиями.

Работая в сборной команде СССР, также приходилось постоянно отстаивать свои взгляды. Например, главный тренер сборной был не согласен с моей методикой работы. Тренеры сборной видели в Саше одно, а я — другое. И что получалось? Все они много лет работали в сборной, все они – «заслуженные», чемпионы мира, олимпийские чемпионы, а тут пришел Кузнецов и начал им что-то диктовать. Они думали по-своему, а я основывался на своем опыте. Я сам в свое время, будучи спортсменом, боролся с хорошими ребятами, с членами сборной СССР, имел победы над чемпионами мира. Поэтому, у меня был свой опыт борца. К тому же как тренер я уже перебрал огромное количество ребятишек. Даже те тренеры, которые тогда в нашей области были ведущими, главными, считали, что спортсмена надо довести до уровня сборной. А там люди грамотные, они все видят, и они доведут его до пьедестала. А я думал по-другому. Я просто видел все качества Саши как спортсмена, знал его сильные и слабые стороны. Тренеры сборной хотели, чтобы у него были другие захваты, другие броски. А я видел, что он не может делать то, что предлагают они. И если мы пойдем по этому пути, то будем просто терять время. Меня спасало лишь то, что я свою правоту доказывал результатом. Мало ли что они там говорят, но Саша выигрывает, и они ничего не могут против этого возразить. Главное ведь победа, а не то, как он борется. Я очень часто беседовал с тренерами сборной, объяснял им свои взгляды. Я прекрасно понимал, на что шел. Я возражал главному тренеру сборной. И если бы Саша начал проигрывать, меня бы просто выгнали, не задумываясь. В сборной у каждого свое мнение. И если у тебя есть результат, значит, твое мнение правильное. Результат подчеркивает твой профессионализм. Он говорит о том, что ты разбираешься в своем деле не хуже кого-то. Свой профессионализм ты можешь доказать только победами своего ученика. Других способов просто нет.

• Работай на результат

— В свое время я пробовал работать преподавателем в институте. Провел урок по лыжам или по гимнастике — и все нормально. И получаешь больше, чем тренер, и не надо ни за кем бегать. Многих это устраивает. Но у меня такая натура, что мне нужно видеть результат своей работы. Когда ты просто пришел на работу и провел занятие – это одно. А работа на результат – это совершенно другое, это колоссальный труд. Можно быть фанатиком своего дела, но ничего не достичь. И я знал немало таких тренеров. Помню, был один тренер по фехтованию. Он очень любил свое дело и самозабвенно работал с юношами. Он говорил: «Я получаю удовольствие от работы здесь, в спортивном зале. Я люблю своих учеников. Но бегать по кабинетам и что-то пробивать – это для меня смерти подобно!» И он работал в паре с другим тренером, с которым они разделили обязанности. Он передавал ему своих ребят, а тот доводил их до более высокого уровня мастерства и занимался организационными вопросами и решением всех материальных проблем. Первый из них стал заслуженным тренером РСФСР, второй – заслуженным тренером СССР, и оба были довольны. Работа на результат – это работа и в зале, и за его пределами. И не далеко не каждый может совместить эти вещи. Когда ты работаешь с юношами, то ни о чем, кроме тренировочной работы, особенно не задумываешься. А когда перспективный спортсмен взрослеет, то нужно не только его тренировать, но и думать о том, как его удержать. Выгодно и эффективно работать бригадой. К примеру, один тренер работает со спортсменами в юношеском возрасте, а затем передает их другому тренеру. Но в этом случае между тренерами должно быть полное доверие, взаимопонимание и взаимная заинтересованность. Должен быть хороший коллектив, «заряженный» на результат. Каждый делает свое дело, и все довольны. А работать в одиночку, так, как работал я, — это, скорее, исключение. Да, у меня получилось. Но все-таки это, наверное, не пример для подражания.

• Добивайся полного взаимопонимания с учеником

— Взаимопонимание между тренером и учеником – это почти все. Эти отношения в решающей степени влияют на карьеру спортсмена. Пока не пошли результаты, ученик зависит от тренера. А как только появляются высокие достижения, когда ученик становится чемпионом мира или олимпийских игр, тогда уже тренер зависит от ученика. И тогда начинают гоняться за учеником и стараются избавиться от тренера. Ученику сулят золотые горы, часто соблазны действительно бывают большими, и на этом этапе ученик часто уходит от тренера, если тот не может создать ему примерно такие же условия. Я все это прекрасно понимал. И когда у Саши пошли результаты, я старался решать все эти вопросы – и материальное обеспечение, и квартира, и машина. Потому что по-другому просто нельзя. Саша видел, что эти вопросы здесь, в городе, решаются, что в нем все заинтересованы, в том числе и руководство. Если бы он понял, что его вопросы не решаются, а я за счет него решаю какие-то свои вопросы, то все могло бы сложиться по-другому. Но я Сашу никогда не обманывал. Слава Богу, что на нашем пути встречались замечательные люди, которые нам помогали. Без них было бы очень тяжело.

Когда пошли результаты, то все уже зависит от ученика. Он выиграл Олимпиаду, помахал ручкой, уехал в Москву. И что я могу сделать? Мы знаем примеры, когда выдающиеся спортсмены, олимпийские чемпионы уходят о своего первого тренера. И материальные вопросы играют здесь не последнюю роль. Других вариантов просто не существует. Предложили договоры, контракты, а тут – тренер… Кому он нужен, тренер? На каком-то этапе спортсмену действительно кажется, что тренер ему уже не нужен. И от тренера в подобных ситуациях требуется огромное терпение.

Ученик должен верить в своего наставника. И Саша поверил в меня, потому что он много чего перепробовал. Какие-то вещи ему навязывали разные другие великие тренеры. Но он начинает делать то, что они ему говорят – у него не получается. Мало того, что не получается – он теряет и то, что наработал со мной. Он все прекрасно анализировал и чувствовал, что ему «нечем» бороться. Хотя надо отдать должное, что далеко не каждый спортсмен способен так анализировать. Если ты попадешь в руки к грамотному тренеру, который все это понимает, видит и продолжает работать так, как ты привык, как тебе действительно надо работать, то это еще хорошо. А когда ты попадаешь к такому тренеру, который начинает все ломать и перестраивать так, как ему хочется, то спортсмен быстро останавливается в росте. Саша все это понимал. И при любых вариантах он мне говорил: «Как скажете, так и буду делать». В этом плане мы всегда находили общий язык.

Если ученик и тренер друг друга всегда поддерживают и смогут вместе пройти весь этот путь, только тогда и будет результат. Когда беседуешь с учеником, и он понимает твои трудности и помогает, тогда ты с ним готов идти до конца. Саша, конечно, очень много мне помогал и помогает по сей день.

• Помни, что без труда ничего не бывает – ни в спорте, ни в жизни

— Без труда ничего не бывает — ни в спорте, ни в жизни. И для того, чтобы привить ученику трудолюбие, ты сам должен пахать как негр. В самом начале мне было очень важно понять, как Саша будет трудиться. Потому что через мои руки к тому времени прошло очень много хороших мальчишек. Смотришь – такой талантливый парень, но он не может заставить себя работать. Он какое-то время потренировался и ушел в другую секцию или еще куда-нибудь. И его уже не заманишь сюда никакими пряниками. Поэтому, найти талантливого парня, которому при этом нравилась бы борьба, и который был бы готов трудиться, добиваться результата – это очень сложная задача. Есть такая притча, что Бог создал человека и дал ему талант, трудолюбие, волю и пр., а потом одно качество забрал. Так и у нас: все время чего-то не хватает. Есть талант и сильная воля – нет трудолюбия. Есть какие-то другие ценные качества – нет таланта. А найти мальчишку, в котором соединились бы все необходимые качества – это большая удача. Но когда его находишь, тогда и вырастают олимпийские чемпионы. И то, что я сейчас говорил о спортсмене, можно сказать и о тренере. Эти качества в своих учениках не каждый ведь тренер видит.

Часто тренеры какие-то неудачи своих учеников воспринимают совсем по-другому. У них все вокруг виноваты – то тренеры сборной, которые перегружают их ученика, то еще кто-то. Я ему говорю: «Слушай, но так ведь было и будет во все времена. В сборной есть главный тренер. У него, естественно, свой взгляд, и он не все делает так, как ты считаешь нужным. Так ты езжай на сборы, работай со своим учеником! И ни на кого не жалуйся. Ты ведь все знаешь. Ты видишь ошибки, которые допускают другие. Ты будь с учеником рядом и не делай этих ошибок, работай с ним, добивайся, доказывай, выигрывай! А то ты критикуешь главного тренера, а начнешь делать сам – не можешь. Если твой ученик будет выигрывать, тогда все будут хорошими, в том числе и главный тренер, которого ты сейчас критикуешь». И на этом наша беседа обычно заканчивается, потому что возразить нечего. Не надо ничего говорить! Просто делай! Работай! Когда твой ученик побеждает, никто тебе ничего не запретит. Перегружают? Поговори с главным тренером. Эти вопросы всегда можно решить. Когда мы с Сашей находились в сборной, я корректировал всю его работу.

Когда он готовился к первой Олимпиаде, перед чемпионатом Европы проходили контрольные схватки. А Саша простыл, плохо себя чувствовал, у него была температура. Но надо было бороться и не подавать вида, что он болен. Отказываться было просто нельзя, иначе он не поехал бы на чемпионат Европы. Но во время тренировок работать ведь можно по-разному. Я ему говорил: «Делай все, что положено, но вот здесь не выкладывайся». Задание одно для всех, но я его корректировал применительно к ситуации, к Сашиным возможностям на данный момент. И задание-то было у всех одно и то же, но мы, выполняя его, добивались каких-то своих целей. И получается, что в «стойке» мы делаем что-то свое, в партере – тоже что-то свое и т.д. В любой ситуации, выполняя те или иные задания, мы знали, чего мы добиваемся. Нужно разговаривать со спортсменом. Если сегодня он чувствует себя не очень хорошо, не надо его перегружать. Если же он полон энергии, ну тогда давай включимся, поработаем! Главное, чтобы твой спортсмен выигрывал, чтобы была стабильность результатов. И тогда никто ничего тебе не скажет.

8. Для профессионала не существует мелочей

— Если ты стремишься к высоким результатам, для тебя не может быть мелочей. При той конкуренции, которая существует в большом спорте, никаких мелочей ни в жизни, ни в работе не бывает. Если к чему-то относиться как к мелочи, то эта мелочь, в конце концов, может выйти для тебя боком – любое слово, любой жест, любое действие. Когда мы тренировались в составе сборной перед первой Олимпиадой, мы с Сашей находились в таких условиях, что опоздай он утром на зарядку, и это могло бы стать поводом для того, чтобы меня вообще выгнать со сборов. А если бы меня выгнали, им было бы проще решать с Сашей все свои вопросы: «Или делай так, как говорят, или до свидания!» Так что — какие тут мелочи!? За всем надо следить, с каждым уметь разговаривать. Есть ведь всякие люди. Одно слово не так сказал – передадут наверх, а там сделают соответствующие выводы.

А если говорить о тренировочном процессе, то ведь сам прием состоит из мелочей – как поставил ногу, как повернул голову, как захватил и пр. Это техническая сторона. То же самое можно сказать и о тактике. И у каждого спортсмена это все по-разному. Индивидуальные качества – это очень сложная штука. Все они суммируются, и получается ни на кого не похожая индивидуальность спортсмена. И развивать эти качества — это огромная и очень интересная работа. И сколько бы ты ни трудился в этом направлении, работы все время непочатый край. Все эти качества в мальчишке нужно увидеть, нужно на ковре самому попытаться понять и прочувствовать те движения, которые должен освоить твой ученик. И если ты их не прочувствовал сам, то тебе трудно будет объяснить ему то или иное движение, тот или иной технический прием. Техника, тактика – это очень тонкие вещи. И строить поединок так, как Саша, то есть непрерывно атаковать, делать свои приемы и при этом не пропускать приемы соперника – это огромная редкость. Это говорит о большой тактической грамотности и зрелости спортсмена. Каким бы ты ни был классным борцом, но только за одно какое-нибудь соревнование ты обычно все равно пропускаешь 1-2 приема соперника. А Саша за всю свою зрелую карьеру, начиная с 1987 года, где он в финале чемпионата СССР проиграл один балл двукратному чемпиону мира Игорю Растороцкому, не пропустил практически ни одного приема. В истории борьбы таких примеров просто нет.

• Работай, и удача будет на твоей стороне

— Конечно, глупо спорить с тем, что в спорте большую роль играет удача. Может же быть и так, что ты случайно споткнулся, сломал палец, не поехал на чемпионат мира или на Олимпиаду. Но этого не случается, эти неприятности обходят тебя стороной, тебе как будто что-то помогает свыше, и в итоге ты выигрываешь чемпионат мира, Олимпиаду. Верить в Бога или не верить — до поры до времени не задумываешься о таких вещах. Но у меня в жизни не раз были ситуации, когда казалось, что никакого выхода уже нет – никто не помогает, невозможно ничего доказать, ничего не добиться. Но потом одно начинает цепляться за другое, и ты вдруг встречаешь человека, который тебе помогает, и непонятно как вылезаешь из этой безвыходной ситуации. Само собой, ты этого хотел. Но обстоятельства складываются порой таким удивительным образом, что даже трудно объяснить, как так все могло получиться.

Из своего опыта могу сказать одно: везет тому, кто пашет, кто трудится. Просто так ничего не бывает. Только когда ты очень хочешь чего-то добиться и упорно ищешь пути выхода из сложной ситуации, только в этом случае тебе словно приходит помощь свыше – ты встречаешь нужных людей и т.д. Сколько раз я слышал: «Вот везучий! Попался ему Саша Карелин! Попался бы он мне – у меня стал бы трехкратным олимпийским чемпионом!» И люди так рассуждают на полном серьезе! И таких ведь немало! А сколько здесь за мою бытность было талантливых ребят! Но чтобы пробиться, надо было пахать. А они попадали в совсем другое окружение, и кто-то не работал так, как надо было работать, кто-то нарушал режим. И если бы у такого парня была какая-то постоянная опека, то, глядишь, он выиграл бы чемпионат Советского Союза, попал бы на чемпионат Европы, и у него появился бы интерес. Его «засосало» бы уже другое, борцовское окружение, и ему уже некогда было бы отвлекаться на другие, ненужные дела.

• Свою правоту доказывай результатом

— Тренеры сборной часто мне говорили: «Наблюдаем за вами и ничего понять не можем. Да, Саша сбивает, бросает, падает, а что вы делаете – так и не поймем». Работа «на руках» — она немного неконкретная. Где-то соперника захватываешь, где-то раскрываешь, где-то загоняешь, затем сбиваешь. Не было той яркости, как хотелось бы тренерам сборной – броски с прогибом через спину и пр. Когда я сам боролся, то бросал через спину из любого положения, а Сашу не смог этому научить. Просто потому, что ему этого не дано. Но в сборной мне говорили, что Карелин никогда в жизни не будет бороться «на руках». Потому что так никто никогда не боролся. Мне говорили, что это только юноши так борются. Но у других ничего не получалось, а у Саши получалось. Другие здорово бросали, но когда он начинал с ними бороться «на руках», он их «загружал», и они падали, забывая о бросках. Но все это надо было доказывать. Не критиковать, не говорить о том, что тебе мешают, а добиваться своего. И опять же здесь решающим фактором становится взаимопонимание ученика с тренером. Кто бы и что бы там со стороны не навязывал, ученик должен слушать тренера. Саше ведь тоже что только не советовали. Он им отвечал: «Не мешайте, у меня есть тренер». Тогда они бежали жаловаться к главному тренеру… Вот так и приходилось работать. Надо просто иметь свое мнение, отстаивать свою позицию, и свою правоту доказывать результатом. Прав ведь всегда тот, у кого есть результат. Если у тебя есть результат, то все поймут, что ты умеешь работать, и от тебя отстанут. Если тебя засуживают, значит, ты даешь повод для этого. Когда ты выходишь на ковер и проводишь результативные действия, набираешь баллы, то никто ничего не сможет сделать. Тебя не засудят, как бы им этого не хотелось.

Когда один из тренеров сборной, олимпийский чемпион, сам боролся на ковре, он здорово бросал с прогибом. И он говорил мне: «Саша должен бросать с прогибом!» Я отвечал ему: «А ты возьми и научи его этому! Возьми и научи! Я ведь не против того, чтобы он так бросал. Говорить-то можно что угодно. Но ты за всю свою жизнь научил кого-нибудь бросать так, как ты сам бросал?» Он отвечает мне: «Нет». Тогда я ему: «Вот видишь, ты в сборной СССР не можешь найти человека и научить его, чтобы он бросал так же, как и ты. А здесь ты считаешь, что Саша должен бросать с прогибом!» Как я только с ними не беседовал! Перед третьей Олимпиадой они решили, что Саше надо добавить в технический арсенал броски, потому что он борется «на руках» и себя изматывает. А так бросил – и отдыхай! И вот опять начинались дискуссии: «А ты чем боролся? У тебя вообще никаких бросков не было, а ты стал двукратным олимпийским чемпионом! Ты не бросал ни прогибом, ни через спину! Ты делал какой-то незаметный перевод в партер, где-то сбивал соперника. А ты? Кого ты научил так бросать, как бросал сам?» И вот когда начинаешь с ними так разговаривать, они начинают вспоминать, как боролись сами. И тут они понимают, что у них в арсенале не было каких-то слишком уж эффектных бросков, но, тем не менее, они стали чемпионами мира и олимпийских игр. И тогда они согласились: «Ну ладно, пускай борется так, как боролся».

Иногда начинаешь вспоминать все эти годы – как я только выжил? Помню, когда нас в зал не пускали, неделю спать не мог. Я думал тогда лишь о том, чтобы где-нибудь сердце не схватило. А так – переживу. Спасали только тренировочные схватки, в которых я выкладывался, и после мощной физической работы нервная система успокаивалась, восстанавливалась, и проблемы уходили на второй план. Но любые трудности – это твои проблемы. Никому ничего не объяснишь. Все нужно доказывать результатом.

Виктор Михайлович Кузнецов

На территории, прилегающей к храму Иоанна Предтечи похоронен . Его трудная и полная страданий жизнь не укладывается в рамки обычных представлений. Пройдя в раннем возрасте тяготы лагерей, он тяжело заболел. Впоследствии, прикованный к постели, обездвиженный и слепой, он пробыл в таком состоянии более 55 лет.

Но это не сломило его. Наоборот, духовно вырос и окреп. Вера в Бога и любовь к людям помогали этому удивительному человеку переносить мучения. К нему обращались за советом, помощью и утешением. И всегда у него находились время и духовные силы помогать отчаявшимся, возвращать надежду на благополучный исход. Он всегда молился за нас.

Родился 2 апреля 1927 года в деревне Шейново в крестьянской семье. Он был шестым ребенком. Его родители — Михаил Федорович и Татьяна Ивановна Кузнецовы — слыли трудолюбивыми и глубоко верующими людьми. Приобщили к вере и детей.

В 1931 году Михаил Федорович отказался вступить в колхоз, и его объявили кулаком. Дом, корову, лошадь отобрали, а семью арестовали. Целый месяц их везли в телячьих вагонах на Урал. Там у города Садко ссыльных разместили по баракам. Каждой семье отводилось место на двухъярусных нарах. Люди отгораживались занавесками и жили. Земляной пол, пропитанный чадом керосиновых коптилок, воздух… Вместе с родителями в лагерь попали и их дети. Шуре шел восьмой год, Владимиру — шестой, Виктору — четвертый, а самой младшей сестренке Тоне было чуть больше годика. Мама Виктора ждала ребенка. Вечерами, когда за стенами барака завывал шальной ветер, а по крыше стучали капли дождя, дети вспоминали дом, цветущие яблони. Им казалось, что все это было во сне.

Наступила зима, а с ней пришли морозы и голод. Вскоре заболела сестренка Тоня. Врачей не было, лекарств тоже. Девочка умерла. Прошло немного времени, родился Миша. В лагере и взрослому тяжело, а тут дитя. Мама оберегала сыночка, как могла, но обстоятельства оказались сильнее. Скоро Мишу похоронили рядом с сестричкой.

Вскоре заболел четырехлетний Виктор. Болел он тяжело и долго. Виктор Михайлович рассказывал: «Родители думали, что и я умру. Все метался в жару, был как скелет, бредил. Но Бог миловал, пошел на поправку». Однако по-настоящему выздороветь Виктору Михайловичу было не суждено. Болезнь не отпускала его всю жизнь.

В марте 1932 года семью освободили. Возвращаться в Шейново было опасно, могли снова арестовать. Семья Кузнецовых переехала в Старое Брянцево, где издавна жили их родственники. Но и здесь не было уверенности, что беды позади. Отец скрывался от властей, только тайком навещал семью. Через год, когда все поутихло, он вернулся в Брянцево, купил маленький с одним окошком амбар, который стал перестраивать под жилой домик.

Когда наступил 1937 год Виктор уже ходил в школу. 6 августа ( он запомнил этот день) в четыре часа утра в дом вломились незнакомые люди с собакой. Не обращая внимания на плач испуганных детей, они арестовали Михаила Федоровича и увели. Этой же ночью было арестовано еще 14 крестьян. Всех отправили в Калинин, и с тех пор их никто не видел. Татьяна Ивановна обращалась во многие кабинеты, но ответа не получила. Умерла она в 1972 году, так и не узнав судьбы мужа.

Уже в 80-х годах Виктору Михайловичу в ответ на его запрос пришла справка, что отец по постановлению тройки УНКВД был расстрелян 14 августа 1937 года. Место расстрела и захоронения неизвестно. Чуть позже пришло еще одно сообщение, в котором указывалось, что Кузнецов М. Ф. реабилитирован и семье может быть возмещен ущерб. Полученных денег хватило на покупку небольшого холодильника…

Но вернемся к рассказу о самом Викторе Михайловиче. Как уже говорилось, оправиться до конца от перенесенной в детстве болезни он не смог. Более того, с годами здоровье его становилось все хуже и хуже. Однако в тех условиях, в которых жила семья, было не до болезней. Тем более началась война, когда, забывая о себе, все жили одной надеждой: вот победим, тогда…

Но к тому времени Виктор окончательно слег. Как выяснится позднее, у него была болезнь Бехтерева, при которой происходит обездвиживание суставов. Сделать было уже ничего нельзя.

Трудно свыкнуться с мыслью, что ты абсолютно беспомощен. Виктор Михайлович рассказывал об одном эпизоде той поры. Лето было в полном разгаре. Он лежал у раскрытого окна. И вдруг на подоконник вскочила курица. Одеяло в мелкий цветочек чем-то привлекло ее, она слетела на кровать и стала разгуливать: сделает шажок — клюнет цветочек, еще шажок — снова клюнет.

Сколько весит курица? Килограмм, ну полтора? А Виктору казалось, что на его измученное тело навалилась добрая тонна, Пошевелиться, чтобы прогнать непрошеную гостью, сил не было. Он стал кричать, курица не обращала внимания. Когда наконец пришла мать и выгнала несушку, он уже охрип… «Вот тогда я и понял, что значит быть по-настоящему беспомощным. Курица оказалась сильнее меня».

Просто лежать было невмоготу. Дома хранилось несколько книг духовного содержания, они-то и стали для Виктора светом и утешением. “Я берег их и никому не давал. В то время из-за духовных книг могли пострадать другие люди, поэтому их прятали. Книги наставляли меня, утешали, давали знания и помогали во всем, даже при усилении болезни”,- рассказывал он позже.

Боязнь, что книги могут все-таки найти и забрать, толкнула его на настоящий подвиг: почти не работающими руками он стал переписывать драгоценные издания. Одна тетрадь, другая… Скоро их собралась целая полочка. А чтобы продлить жизнь старым друзьям, он научился переплетать книги. Почти все они сохранились до конца его жизни.

Он не только переписал псалтырь, но и выучил наизусть евангелие от Иоанна. Потом стал переписывать акафисты… В молитвах и работе с книгами он забывал о болезни.

Слухи о прикованном к постели юноше, который не ропща, мужественно переносит уготованные ему судьбой испытания, распространились довольно быстро. Когда к нему привели первого больного, он удивился. Но его попросили: помолись за него, твоя молитва скорее дойдет до Бога. Он предложил больному пареньку: давай молиться вместе…

Так в его жизни открылась новая страница. Он оказался нужен людям и, несмотря на физические страдания, чувствовал себя счастливым.

И все же очень угнетала прикованность к постели. Мать и брат решили купить ему инвалидную коляску. Стоила она примерно три пенсии Виктора. Весила 64 килограмма. Если учесть, что сам он весил 43, нетрудно понять, что передвигаться на коляске сам он не мог. Но родные и благодарные ему за помощь люди охотно выполняли все его просьбы. Он смог ездить в церковь на службу, гулять, общаться.

Виктору Михайловичу очень хотелось побывать в святых местах. Близкие помогли ему выбраться в Сергиев Посад, в Лавру, посетить родину Сергея Радонежского. Своими впечатлениями и новыми знаниями он всегда делился с теми больными, кто не мог передвигаться вообще.

Однажды, когда он приехал со словами душевного утешения к больной, жившей только на аппарате искусственного дыхания, к дому вдруг подъехал “воронок” и в комнату вошла группа милиционеров. Оказалось, наверху жил осведомитель, который поспешил “сигнализировать” о приезде “главаря секты”. “ А что, разве нельзя больных навещать? — спросил Виктор Михайлович. — Старший из прибывших оценил обстановку, и ему, видимо, стало стыдно. -”Можно”- сказал он и , кивнув сотрудникам, увел их.

Среди многих случаев помощи больным у Виктора Михайловича был один особый. К нему привезли полупарализованного и уже потерявшего дар речи . До самого утра Виктор Михайлович молился, а больной — тоже Виктор — повторял слова молитвы про себя. Виктор Михайлович принялся уговаривать тезку попытаться встать, говорил, что у него непременно получится, Господь поможет. Тот попытался хотя бы привстать — и вдруг получилось. Сначала совсем чуть-чуть, потом лучше, лучше. Оба отдохнули немного и снова взялись за работу. Наконец Виктор сделал первый шаг. Наверное, только мать так радуется первому шажку своего ребенка, как радовался прикованный к инвалидной коляске человек успеху своего больного товарища…

Трудно рассказать обо всех, кому в своей жизни помог Виктор Михайлович. Для многих он был духовным учителем и опорой.

ВИКТОР КУЗНЕЦОВ:

Виктор Кузнецов родился 26 апреля 1941 года в Новосибирске.

Консервативный и в привычках, и в привязанностях. Привязан к родному городу, в котором родился, к людям. В жизни, в общении предельно прост, доступен. Остро и болезненно переживает несправедливость, будь то в спорте или в жизни.

В повседневной жизни скуп на эмоции, но во время самой рядовой, будничной тренировки, что называется, горит. В процессе работы проявляются страстность, одержимость, азарт. Отзывчив на шутку, сам любит шутить (чувством юмора не обижен).

Борьбой начал заниматься с 1957 года. Отец — военный, мать — домохозяйка.

В семье было пять человек, а работал один отец.

Закончил 9 классов. Рано пошёл работать на завод, слесарем-инструментальщиком. Мысли о тренерской работе появились перед армией.

В 1960 году поступил в техникум физкультуры.

Окончил Омский государственный институт физкультуры. На тренерской работе с 1960 года.

В 1980-х годах — тренер по греко-римской борьбе в секции студенческого спортобщества «Буревестник» при Новосибирском электротехническом институте.

В сборной СССР с 1987 года. Тренер сборной СССР на Олимпийских играх 1988 года, тренер Объединенной команды на Олимпийских играх 1992 года, тренер сборной России на Олимпийских играх 1996 и 2000 годов.

Подготовил трехкратного олимпийского чемпиона Александра Карелина.

В 1996 году в Новосибирске создана школа греко-римской борьбы Виктора Кузнецова.

Александр Карелин сказал о нём: «Не каждый, даже очень хороший спортсмен может стать наставником — это дар от Бога. Такой дар есть у моего бессменного тренера Виктора Михайловича Кузнецова. Более 10000 мальчишек прошли через его спортивную школу.

Известны сегодня пока только двое его подопечных: четырехкратный чемпион мира Владимир Зубков, который сейчас тренирует сборную Австрии, и я.

Если обо мне пишут и говорят как о самом титулованном борце планеты, непобедимом олимпийце из Новосибирска, сибирском богатыре, то эти громкие высказывания непосредственно относятся к Виктору Михайловичу. Раз так меня характеризуют, то и мой наставник заслужил право называться одним из величайших тренеров современности».

Заслуженный тренер СССР.

Евгений Гаврилов: – Виктор Михайлович, когда вы впервые вступили в спортивный зал?

Виктор Кузнецов: – У нас борьбой занимался один мальчишка во дворе. Он и позвал меня, мол, пойдём, посмотришь как и что. Пришёл, посмотрел, понравилось, начал тренироваться. Я благодарен своему товарищу, который меня пригласил в борьбу, тренеру, который заинтересовал меня. И потихоньку пошло… Осенью пришёл, а весной было первенство города по юношам, которое я выиграл. За эти годы я выиграл город по юношам, по взрослым, стал разбираться в борьбе, мне понравилось.

– Как вы формировались как личность?

– Когда растёшь, тебя окружают друзья, товарищи, ребятишки. Каждый из них воспринимал всё по-разному. Мальчишки занимались разными видами спорта, склонности у всех были разные. Везде и всюду на меня влияла окружающая среда, круг, где я занимался, тренировался. А по жизни мне встречалось много замечательных людей. Тренер, естественно, люди, с которыми общался…

– Виктор Михайлович, в какой степени в вашей семье присутствовал спорт?

– У нас никто ничем не занимался. В те времена воспитание было в основном дворовым. Жили все в одной комнате. И считалось, что у нас нормальные условия. У других было и того хуже. Тогда были все ровненькие, бедненькие. Было огромным стимулом куда-то съездить на сборы и питаться в столовой. Стремились, добивались. Сейчас обстановка другая. Бывает, необходимо ехать, а тебе воспитанник говорит, что лучше с мамой или папой на юг поедет. Ему не до встреч. Нет заинтересованности.

– Виктор Михайлович, что необходимо для преодоления жизненных препятствий?

– Всё зависит от человека. Прежде всего необходимо понять самому, что за тебя твои трудности никто преодолевать не будет. Надо задуматься, знать себя и готовиться к этому. Даже когда я пошёл в секцию, начал заниматься, положение дома было тяжёлое. С тренировки приходишь, молодой организм – кушать хочется, а дома слишком поесть-то нечего. А что сделать?

Поэтому я рано пошёл работать на завод. Убедился в том, что ничего просто не даётся. Везде необходимо иметь какие-то данные, наклонности. Поэтому и поступил в физкультурный техникум.

Всё испробовал сам, никто меня не держал, видел, что родители стараются, но не могут на самом деле, не всё получается. Работая на заводе, понял, что, работая, так навкалываешься, что тренироваться тяжело (да ещё и в вечерней учился). Поэтому решил пойти по линии спорта. Занялся тем, что мне нравилось.

– Виктор Михайлович, какое главное качество тренера?

– Прежде всего личный пример. Что бы ты ни говорил, но если ты делаешь не так, то всё бесполезно. Мальчишки всё видят, понимают. Иногда и покрикиваешь, но если всё справедливо, правильно – они воспринимают это как должное. Естественно, к ребятам, у которых получается, отношение другое и больше с ними ругаешься, требуешь и прочее. Объясняю им, что больше спрашиваю и требую с них потому, что у них есть перспективы. Постоянно беседуешь, спрашиваешь, интересуешься, как в школе, дома. Они, наверное, анализируют твоё отношение к ним. Недаром к некоторым придут, позанимаются, бросают.

Тот же Саша Карелин говорит: пришёл до меня в штангу, а там, где он только начал заниматься, тренер на него наорал, накричал– он плюнул и ушёл. Надо индивидуально подходить к каждому. Где-то кого-то погладить, где-то потребоваться пожёстче. Отсюда формируются отношения, мнения о тренере.

Через меня прошло тысяч тринадцать точно. Постоянно с ними в контакте находился. Отмечал, какие четвертные оценки. Требовал, беседовал. В этом возрасте все заинтересованы, чтобы в школе было нормально. Когда в школе плохо, болтается на улице – для родителей огромная проблема. Поэтому раз в неделю-две проверял дневники. Нацеливаешь: если у тебя двойки, то тебя не освободят на соревнования, участвовать не будешь, а если не будешь участвовать на соревнованиях, то никуда не поедешь, ни на какие сборы. Подтягивайтесь! Когда они что-то хотят, то этим самым маленечко воздействуешь на них, появляется стимул…

А родители бывают разные. Некоторые приходят сами, контролируют, с ними легче, а некоторым приходится звонить. Народу было много. Больше контролируешь ребят, у которых результаты, вникаешь поглубже, интересуешься их родителями. Звонишь, встречаешься. С другими, конечно, всё в меньшей степени, но стараешься охватить всех.

– Как вы относитесь к мальчишкам, впервые вступившим в зал?

– Надо их понимать, интересоваться ими, нормально к ним относиться, проводить интересные тренировки, чтобы нравилось, было не скучно. От этого много зависит. Чтобы он ходил – зависит от тренера. Поэтому мы подбираем возрасты, поначалу больше в игровом плане занимаемся. Когда станут повзрослее, посерьёзнее, специально работа идёт, совершенствование. Если есть интерес, то более целенаправленно начинаем действовать. Почему у нас группы по возрастам, начинающие, которые второй-третий год занимаются? Строим по силам и возможностям. И конечно, индивидуальный подход с каждым — нужно видеть их, понимать, разговаривать.

– Изменились ли новые ваши воспитанники по отношению к тем, кто жил в СССР?

– Конечно, изменились, если брать то время, когда мы тренировали. Само отношение, подход к тренировкам другой. Правда, и сейчас есть те, у которых очень трудное семейное положение… Но всё по-другому. Мы трудности больше ощущали и старались их преодолевать. Сейчас стоим около каждого и рассказываем, показываем. Раньше такого не было. Тренер объяснил — и работаем. Было больше ответственности у каждого.

Спрашивали, интересовались, стремились. Если что-то неясно, спрашивали у тренера, какого-то спортсмена, больше вникали. Сейчас они не обращаются, не спрашивают – как бы всё знают, умеют. А смотришь – многое не могут уловить. Непосредственно уметь работать над собой, стараться, стремиться, добиваться – этого намного меньше, чем было раньше. А это главное в жизни.

В плане индивидуальности отличаются. И мальчишки неплохие, на уровне результата, способные. Раньше у нас таких не было и результатов не было. Надеются, что где-то кто-то им должен, а понять, что для этого нужно, без чего они не смогут, без чего у них не получится – не способны. Умение работать над собой, ставить цели и добиваться – не сравнишь, как было раньше. У нас были такие, что чуть ли не гантели с собой на тренировки возили. Вот такой был фанатизм. Такой отдачи сегодня не чувствуется к тренировкам. Есть ребята и сейчас, но не настолько увлечены. Их единицы. А тогда это было более массовым.

– Что отличает гениального ребёнка от талантливого?

– Бывает талантливый мальчик. Видишь, что в нём есть всё, но он как бы не использует все свои возможности, таланты. Приходит заниматься – ленится. Если ему немножко трудолюбия, целеустремлённости – и… А другой, менее талантливый, меньше данных, но есть целеустремленность, желание, огромное трудолюбие — и он показывает лучшие результаты.

Что касается гениального, то у него всё есть. И данные, и огромное трудолюбие. Это сочетание всего вместе. Именно так их можно отличить. У талантливого есть, но он не всё использует. Гениальный обладает всеми качествами, и потому их единицы. На тринадцать тысяч у меня было два-три, можно сказать. Владимир Зубков, четырёхкратный чемпион мира, и Саша Карелин. У меня и сейчас есть победители России, призёры мира. Но их можно назвать талантливыми. Но для того чтобы назвать их гениальными, надо им немного дорабатывать.

С гениальными проще, они всего добиваются сами. Его больше корректируешь, направляешь. Даёшь задание, а он уже трудится, пашет в этом направлении. А талантливых приходится подстёгивать. То там, то там. Гениальные всё понимают, стараются и добиваются. Они умеют работать над собой. А у талантливых трудиться и добиваться немножечко не получается. Где-то ленца, где-то считают уже достаточно. Гениальные об этом не думают. Они знают, что чем тяжелее сейчас, тем дальше будет легче.

– Вы всегда были единственным тренером Александра Карелина. Как так вышло?

– У нас одного тренера никогда и не было. Сколько я был в сборной – у всех 2-3 тренера. Это была по-своему болезнь, наверное. Это есть и за рубежом. Один тренер в сборной был только я, 20 лет. Чтобы от начала до конца. У меня этого бы не получилось, если бы поначалу не был Зубков, у которого было уже три тренера. Я его потерял. Работал с группами, когда он уехал. Он уехал, потому что не смогли оставить, а потом он выиграл в ЦСКА по армии, отметили, пригласили в группу советских воинов в Германию, где он служил последний год. Оттуда в Минск, его заметили, стали гоняться за ним. Там он выиграл мир. Учитывая всё это, конечно, было обидно.

Когда прошёл год, он выиграл мир, Володя ко мне приехал и сказал: «Виктор Михайлович, спасибо вам. Всё, я вам документы оформляю на заслуженного. Вы у меня первый тренер». Всё нормально как бы. Я сказал: «Володя, ты как считаешь необходимым, так и делай». Сказал по своей неопытности, обычно так не делается. Он приехал узнать, как я реагирую, всё-таки при любых вариантах я – первый тренер.

В спорте сегодня выиграл, а завтра – нет, что-то случилось — претендентов много. Поэтому в группе советских войск он получил заслуженного РСФСР, СССР. Можно было сразу с ним ехать, подать заявление, решить вопрос, и на этом всё бы закончилось. А я слишком не вникал, не придал этому значения. Думал, достаточно, что он там напишет, и всё решится.

А когда он приехал и сказал о том, что я сказал «Решай», то они распорядились по-своему. Через год, когда Зубков два раза выиграл мир, мне сказали в комитете: «Где ж ты раньше был? Он одного тренера получил, а больше двух тренеров не положено». Всё. Обидно.

После своего приезда на вопрос: «Володя, что там нового узнал?», Зубков ответил: «Да ничего нового, Виктор Михайлович. Что заложено, то и осталось. Единственно — спарринги, то, другое. Всё-таки в сборной нахожусь. В этом плане уверенности побольше стало».

Приходит к тебе пацан весом в 36 килограммов , ты доводишь его до мастера. А тут даже в городе то главный, то старший у тебя его перехватывают.

Почему два тренера? Чуть проявился — в каждом городе есть главный тренер. Старается, отвечает, к нему цепляются, с ним ездят по сборам. А ты, личный тренер, который его готовил, как ковырялся здесь, так и ковыряйся.

А если они вместе ездят, то и ученик по-другому к нему относится, каждый на что-то рассчитывает. В сборной смотрят: если ты хорошо выступаешь, можешь перейти в ЦСКА в армию, не в армию, так в Москву. Там же обстановка такая. Если ты что-то не хочешь, то мы на тебя воздействуем. Если ты поедешь, то мы чаще будем тебя подключать, чаще выезжать. Ставят в такие рамки, что он на самом деле решает как требуют. Если нет рядом личного тренера, то выбирают как выгодно, лучше. Так и теряют учеников. Так я потерял Зубкова.

После этой потери мне многие говорили: «Вот, в жизни раз бывает, чтобы тренеру удалось подготовить чемпиона мира». И я думал: ну, нравится, всё получается. Довожу до мастерства, мальчишки хорошие. Не только Зубков, других полно, сборная хорошая. Победили первенство России. Вроде, всё умею, всё могу, верю в себя. А дальше – кто-то подбирает. Решил: если попадётся кто-то, то я буду вести себя по-другому, иначе вообще тренером нечего работать. Многие мне так и говорили: «Прохлопал ушами! Такого парня упустил!»

А когда у меня появился Саша, я повёл себя иначе (как мы говорили про трудности, умении их преодолевать). Здесь я поставил условие: если я тренер, то должен везде быть с ним. С Сашей я ничего не пропустил: везде с ним — по всем сборам, соревнованиям. Если у меня были группы и тренеры, то естественно, когда я приезжал, работал с ними.

Когда у него появились первые результаты: выиграл по Профсоюзам, проиграл только сборнику, победителю первенства Союза, мальчик был хороший (он у него выигрывал, а потом где-то балл проиграл), на него все обратили внимание, стали все за ним гоняться. Как раз тут один раз я пропустил и на эти Профсоюзы с ним не поехал. А там уже все: в Ростов стали приглашать, показывать базы, квартиры и так далее. Когда он приехал, я спросил: «Ну, Саш, как? Тебе там что-то предлагали?» «Да, — говорит, — были такие». Я, наученный на горьком опыте, сразу же пошёл и письмо написал, к родителям сходил. Вот, мол, приглашают. Пришлось всё объяснить, пошла другая работа.

И после этого я всегда был с ним. И он тоже видел: тренер здесь, рядом, что-то решаем, что решаем – получается. Кто-то что-то навязывает своё, он пробует – не получается. И у него сформировалось своё мнение об отношениях, о знаниях, о прочем. Когда мы что-то обсуждали, приходили к какому-то решению, если он всё это делал — всё получалось. Немножко в сторону – пропускал какие-то приёмы. Мы были с ним одно целое. Поэтому и был я один такой в сборной.

Целый день можно говорить о тех сложностях, трудностях. Не всё так просто. И дома меня тут прессовали. И главные, и старшие, и в ЦС, и в сборной избавлялись от меня, хотели предложить своего, предлагали всевозможные города, квартиры, всё на свете.

Тренерские судьбы зависят от наших учеников. Что бы мы ни делали, как бы ни старались, подвели его, довели, выиграл – он может просто тебя бросить и уйти. И на этом твоя карьера закончилась. И опять с нуля, десять лет бегай, ищи, попадётся – не попадётся. Что касается Саши, я благодарен ему за то, что он, глядя на все эти вещи, не клюнул, никуда не уехал. А мне параллельно надо было заниматься, решать все вопросы квартирные, материальные и другие. Я этим и занимался, решал. Может быть, он тоже видел это, что я ему не безразличен. Что можно решить все проблемы и здесь: тренер беспокоится и решает вопросы.

– С какими трудностями вам пришлось столкнуться, когда появились первые результаты?

– Перед первой Олимпиадой никто не собирался ставить Сашу в сборную. Тогда был такой Игорь Ростороцкий, который два раза выиграл мир, а Саша ещё ничего. Но мы были нацелены не упускать первую Олимпиаду. На первенстве года он ему очень спорный балл проиграл. Мог бы и выиграть. Но всё-таки впереди был ещё один год до Олимпиады. Мы поставили цель: выиграть у него во что бы то ни стало и участвовать в Олимпиаде.

Главные тренеры сборной перед Союзом уже заранее предупреждали, что он молодой ещё, успеет, а этот уже двукратный чемпион мира, и что даже если он у него и выиграет балл-два (а больше он никогда не выиграет), то при любых вариантах поедет Ростороцкий (это было с их стороны уже заранее определено).

Но мы считали по-другому, старались не упустить год. Работали, работали, анализировали, думали, готовили определённые приёмы на всяких соперников, особенно под Ростороцкого. Слабые и сильные стороны его знали, искали, работали. И когда был финал, он выиграл у него за две тридцать 8:0 и положил.

У всех был шок! Как такое могло случиться?! И что теперь делать? Они тут задумались: все смотрели, вся сборная страны – участники, тренеры. Если парень на голову выше, то должен ехать сильнейший!

И тут были свои проблемы. Они искали варианты, искали. Думали: может, простынет или что другое. Потом обозначили вторые соревнования — турнир Поддубного, смотрят — оба выглядят ничего. Понимают, что Саша выиграет — отложили, не дали бороться. Остался месяц до Олимпиады, послали на турнир: кто там выиграет, тот поедет. Там были свои варианты, свои судьи. Тут пришлось подключиться, чтобы всё было нейтрально, тем более, они оба были динамовцы. Мне приходилось обращаться и к руководству, чтобы на самом деле поехал сильнейший, чтобы не было явного засуживания.

Саша выиграл 2:0, он так загонял Ростороцкого, что тот уже бороться не мог, просто падал. И потом, если раньше за выход за ковёр давали балл и предупреждение, то там такое было семь раз, но судьи заранее предупредили: мы не будем считать эти баллы. Давно можно было его снять. И всё равно, даже учитывая эти варианты, в центре ковра он заработал эти баллы, загрузил его так, что тот подниматься не хотел.

Делать было нечего, поставили. За месяц до Олимпиады определилось, что Саша поедет. Мы доказали, что не просто сильнее, а намного сильнее. Была поставлена задача. Не просто, как говорили, балл-два выиграли, а если он и два балла выиграл, но выиграл так, что соперник был просто «мёртвый». Все видели, что он на голову лучше, сильнее. Такую задачу мы поставили перед чемпионатом СССР.

Хотя и здесь были огромные проблемы. Он как раз на последнем сборе получил сотрясение и неделю вообще не вставал с кровати. Уже перед самыми соревнованиями, когда мы поехали в Тбилиси, уже после сбора был в таком состоянии, что я думал – выйдет он на ковёр или не выйдёт. Но провели последнюю тренировку перед выходом, посмотрели – вроде бы нормально. И вышел.

Видите: в спорте проблем много и чтобы что-то достигнуть, нужно много нервов и крови. Проблем много везде. И много зависит от тренера. Уметь не только тренировать, но и уметь за своего ученика бороться…

– Что вам помогало в этой борьбе?

– Какие были у меня проблемы – просто в голове не укладывается. Я рассказал наиболее яркие моменты. А были такие, что я в городе не мог попасть на тренировку! Никто не верит, что он у меня был победитель первенства мира, первый такой спортсмен в Новосибирске, а я на тренировку попасть не могу – не пускают. Не пускают тренеры, которые только начали работать, и руководство их поддерживает. От нас надо было избавиться. Вот такие варианты были! Стоишь и ждёшь, когда они тебя пустят со своим учеником. Очень много было разных моментов. Задача была, чтобы сердце выдержало.

Плюс то, что на пути встречались замечательные люди, которые помогали в положениях, когда просто выхода не знаешь. За счёт этих людей и решались трудности, вопросы. Дома был человек, которому я благодарен, президент «Динамо», замечательный человек, который работал в управлении. Он помог нам в решении многих вопросов: квартирные, машинные. Везде этот человек включался, помогал решать. Благодаря этому мы остались в «Динамо», и по линии «Динамо» вопросы решались. Ту же проблему с Ростороцким, чтобы всё было справедливо. Это очень важно.

На сборах бывали тоже варианты, когда не знаешь, что делать. Уже готовили его к ЦСКА, и фильмы снимали, и всё на свете. И возразить нельзя было. Был человек там, который сказал: «Не суетитесь». И всё. В сложные периоды, когда не знал, что и куда, встречались люди, которые советом и делом помогали. Говорят, что в жизни везёт и всё прочее. Везёт, во-первых, тому, кто делает. А во-вторых, как говорят, есть Бог, и веришь, что на самом деле, на свете есть кто-то, кто помогает человеку, который старается, рвётся, делает что-то. Что-то приходит со стороны. Люди, что-то другое, и это всё сопутствует.

– Самый счастливый ваш день за годы спортивной карьеры?

– Их было много. Естественно, после всего того, когда это всё проходишь, решаешь проблемы, преодолеваешь сложности. Вот выиграл Саша впервые в истории новосибирской борьбы первенство мира, стал мастером спорта международного класса в 17 лет по молодёжи. Естественно, я стал заслуженным тренером СССР. Это первый штрих, когда понял, что всё-таки я это делаю не зря. Это первый счастливый момент.

Второй момент, конечно, Олимпийские игры. Всё-таки Чемпион.

Доказываешь в первую очередь самому себе, что ты что-то можешь. Это, наверное, самые счастливые дни.

И конечно, это абсолютно всё благодаря своему ученику. Никто бы ничем не помог. А если это в паре, когда друг в друга веришь — здорово. Саша тоже был в такой шкуре, когда ему могли создать миллион проблем. Но то, что верил он (говоря о гениальности), не рассчитывал на то (как это бывает у талантливых), что лучше то-то и то-то, тут наверняка мне помогут. Он верил в себя, что может доказать это без тех, которые ему условия ставят, диктуют и что тренер ведёт его по правильному пути. Такая связка может доказать очень многое. Наверное, поэтому мы с ним так и шли: три Олимпиады выиграли…

– Тренер учится у своих учеников. Чему научил вас в жизни Александр Карелин?

– Даже в те времена, когда это был пацан 18 лет, в сборной часто приходилось просто с ним советоваться: как лучше поступить? У него с детства мышление особое: мог оценить обстановку, мог даже в том возрасте что-то подсказать нормальное, хорошее, разумное. Мог себя так поставить, чтобы слишком не диктовали, чтобы с тобой считались. Поэтому, если нужно было с кем советоваться, то в первую очередь, я обсуждал с ним. Все свои вопросы и всё прочее. Вместе всё решали и приходили к какому-то мнению, находили выходы.

Были такие моменты и перед чемпионатами, и перед Олимпиадой, при обстановке, нацеленной на Ростороцкого, у Саши была температура 38, а ему нужно было не подать виду, выйти и ещё не проиграть никому. И чтобы никто ничего не знал. Таких моментов было достаточно. Приходилось всё решать сообща. Не надо слишком выкладываться, самое главное – не проиграть. Эти задачи выполнялись, и даже никто не замечал, не обращал внимания. А всё было нелегко. Тут могли решать только он и я. Не могли обратиться ни к врачу, ни к кому…

Что касается учёбы и всего прочего, то и тут мы были вместе. Он же закончил и автотранспортный техникум, поступал в военное училище (но там сочетать было сложно). Пришлось отслужить, перейти в штатную команду и поступить заочно в институт физкультуры, который закончил. А потом Саша решил защитить кандидатскую в Ленинградском институте, а потом была докторская. Здесь тоже в пример многим: после сборов люди куда-то едут, а он за книжки, постоянно занимался, готовился.

– У вас не было желания продолжить свою учёбу?

– Нет, у меня были другие цели. Даже когда приезжал домой, жена говорила: «Я подсчитала, что ты месяц в году дома находишься, а у нас и сын и всё прочее. Я замужем? Или одна живу?» Были свои заморочки, но всё-таки во многом благодарен ей – всё понимала. Выдержала, не разбежались, живём.

– Ваше любимое место в Новосибирске?

– Мне всё нравится. Город, природа. Люди, друзья. За границей, хоть на Олимпиаде, неделю, иногда дней десять живём — всё есть из еды, которая есть в мире, пожалуйста. Море, условия. И, казалось бы, вот отдых. А десять дней пожил – и ничего не надо! Скорее бы домой. Я по натуре такой, для меня дом – самое главное. Никакая страна, заграница, никакая другая республика, а именно дома мне лучше. Всё, что меня окружает, мне нравится. Если есть свободное время, нравится проводить его на даче. Приехал: цветы, река рядом. Разделся, походишь, посмотришь, как всё растёт. У костра посижу. Это уголок, где могу отвлечься от всего, отдохнуть, посидеть с друзьями. В лес пойдёшь по грибы… Я поездил везде, видел многое, а всё равно у себя нравится больше. Море – это хорошо: тёплая вода, песок, красиво, здорово. Эмираты, Барселона… но дома лучше!

– Ваши пожелания жителям города Алтайского края?

– Надеяться на успех, верить в свои силы. Работать над собой и добиваться того, чего хочется. Каждый в силах решить все вопросы.