Цветы запоздалые.
Чехов А. П. Цветы запоздалые // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1982.
Т. 1. [Рассказы. Повести. Юморески], 1880—1882. — М.: Наука, 1974. — С. 392—431.
Посвящается Н. И. Коробову
Дело происходило в одно темное, осеннее «после обеда» в доме князей Приклонских.
Старая княгиня и княжна Маруся стояли в комнате молодого князя, ломали пальцы и умоляли. Умоляли они так, как только могут умолять несчастные, плачущие женщины: Христом-богом, честью, прахом отца.
Княгиня стояла перед ним неподвижно и плакала.
Давши волю слезам и речам, перебивая на каждом слове Марусю, она осыпала князя упреками, жесткими и даже бранными словами, ласками, просьбами. Тысячу раз вспомнила она о купце Фурове, который протестовал их вексель, о покойном отце, кости которого теперь переворачиваются в гробу, и т. д. Напомнила даже и о докторе Топоркове.
Доктор Топорков был спицей в глазу князей Приклонских. Отец его был крепостным, камердинером покойного князя, Сенькой. Никифор, его дядя по матери, еще до сих пор состоит камердинером при особе князя Егорушки. И сам он, доктор Топорков, в раннем детстве получал подзатыльники за плохо вычищенные княжеские ножи, вилки, сапоги и самовары. А теперь он — ну, не глупо ли? — молодой, блестящий доктор, живет барином, в чертовски большом доме, ездит на паре, как бы в «пику» Приклонским, которые ходят пешком и долго торгуются при найме экипажа.
— Он всеми уважаем, — сказала княгиня, плача и не утирая слез, — всеми любим, богат, красавец, везде принят. Твой-то слуга бывший, племянник Никифора! Стыдно сказать! А почему? А потому, что он ведет себя хорошо, не кутит, с худыми людьми не знается. Работает от утра до ночи. А ты? Боже мой, господи!
Княжна Маруся, девушка лет двадцати, хорошенькая, как героиня английского романа, с чудными кудрями льняного цвета, с большими умными глазами цвета южного неба, умоляла брата Егорушку с неменьшей энергией.
Она говорила в одно и то же время с матерью и целовала брата в его колючие усы, от которых пахло прокисшим вином, гладила его по плеши, по щекам и жалась к нему, как перепуганная собачонка. Она не говорила ничего, кроме нежных слов. Княжна была не в состоянии говорить брату что-либо даже похожее на колкость. Она так любила брата! По ее мнению, ее развратный брат, отставной гусар, князь Егорушка, был выразителем самой высшей правды и образцом добродетели самого высшего качества! Она была уверена, уверена до фанатизма, что этот пьяный дурандас имеет сердце, которому могли бы позавидовать все сказочные феи. Она видела в нем неудачника, человека непонятого, непризнанного. Его пьяное распутство извиняла она почти с восторгом. Еще бы! Егорушка давно уж убедил ее, что он пьет с горя: вином и водкой заливает он безнадежную любовь, которая жжет его душу, и в объятиях развратных девок он старается вытеснить из своей гусарской головы ее чудный образ. А какая Маруся, какая женщина не считает любовь тысячу раз уважительной, всё извиняющей причиной? Какая?
— Жорж! — говорила Маруся, прижимаясь к нему и целуя его испитое, красноносое лицо. — Ты с горя пьешь, это правда. неудачники, все малодушны.
И Маруся (простите ей, читатель!) вспомнила тургеневского Рудина и принялась толковать о нем Егорушке.
Князь Егорушка лежал на кровати и своими красными, кроличьими глазками глядел в потолок. В голове его слегка шумело, а в области желудка чувствовалась приятная сытость. Он только что пообедал, выпил бутылку красного и теперь, куря трехкопеечную сигарку, кейфствовал. Самые разнокалиберные чувства и помыслы копошились в его отуманенных мозгах и ноющей душонке. Ему было жаль плачущую мать и сестру, и в то же время ему сильно хотелось выгнать их из комнаты: они мешали ему вздремнуть, всхрапнуть. Он сердился за то, что ему осмеливаются читать нотации, и в то же время его мучили маленькие угрызения (вероятно, тоже очень маленькой) совести. Он был глуп, но не настолько, чтобы не сознавать, что дом Приклонских действительно погибает и отчасти по его милости.
Княгиня и Маруся умоляли очень долго. В гостиной зажгли огни, и пришла какая-то гостья, а они всё умоляли. Наконец Егорушке надоело валяться и не спать. Он с треском потянулся и сказал:
— Честное и благородное слово?
— Накажи меня бог!
Мать и сестра ухватились за него руками и заставили еще раз побожиться и поклясться честью. Егорушка еще раз побожился, поклялся честью и сказал, что пусть гром разразит его на этом самом месте, если он не перестанет вести беспорядочную жизнь. Княгиня заставила его поцеловать образ. Он поцеловал и образ, причем перекрестился три раза. Клятва была дана, одним словом, самая настоящая.
— Мы тебе верим! — сказали княгиня и Маруся и бросились обнимать Егорушку.
Они ему поверили. Ну как не поверить честнейшему слову, отчаянной божбе и целованию образа, взятым вместе? И к тому же где любовь — там и бесшабашная вера. Они ожили и обе, сияющие, подобно иудеям, праздновавшим обновление Иерусалима, пошли праздновать обновление Егорушки. Выпроводив гостью, они сели в уголок и принялись шептаться о том, как исправится их Егорушка, как он поведет новую жизнь. Они порешили, что Егорушка далеко пойдет, что он скоро поправит обстоятельства и им не придется терпеть крайней бедности — этот постылый Рубикон, переход через который приходится переживать всем промотавшимся. Порешили даже, что Егорушка обязательно женится на богачке и красавице. Он так красив, умен и так знатен, что едва ли найдется такая женщина, которая осмелится не полюбить его! В заключение княгиня рассказала биографии предков, которым скоро начнет подражать Егорушка. Дед Приклонский был посланником и говорил на всех европейских языках, отец был командиром одного из известнейших полков, сын же будет. будет. чем он будет?
— Вот вы увидите, чем он будет! — порешила княжна. — Вот вы увидите!
Уложив друг друга в постель, они еще долго толковали о прекрасном будущем. Сны снились им, когда они уснули, самые восхитительные. Спящие, они улыбались от счастья, — так хороши были сны! Этими снами судьба, по всей вероятности, заплатила им за те ужасы, которые они пережили на следующий день. Судьба не всегда скупа: иногда и она платит вперед.
Часа в три ночи, как раз именно в то время, когда княгине снился ее bebé 1 в блестящем генеральском мундире, а Маруся аплодировала во сне брату, сказавшему блестящую речь, к дому князей Приклонских подъехала простая извозчичья пролетка. В пролетке сидел официант из «Шато де Флер» и держал в своих объятиях благородное тело мертвецки пьяного князя Егорушки. Егорушка был в самом бесчувственном состоянии и в объятиях «челаэка» болтался, как гусь, которого только что зарезали и несут в кухню. Извозчик соскочил с козел и позвонил у подъезда. Вышли Никифор и повар, заплатили извозчику и понесли пьяное тело вверх по лестнице. Старый Никифор, не удивляясь и не ужасаясь, привычной рукою раздел неподвижное тело, уложил поглубже в перину и укрыл одеялом. Прислугой не было сказано ни одного слова. Она давным-давно уже привыкла видеть в своем барине нечто такое, что нужно носить, раздевать, укрывать, а потому она нимало не удивлялась и не ужасалась. Пьяный Егорушка был для нее нормой.
На другой день, утром, пришлось ужаснуться.
Часов в одиннадцать, когда княгиня и Маруся пили кофе, вошел в столовую Никифор и доложил их сиятельствам, что с князем Егорушкой творится что-то неладное.
— Должно полагать, помирают-с! — сказал Никифор. — Извольте посмотреть!
Лица княгини и Маруси стали белы, как полотно. Изо рта княгини выпал кусочек бисквита. Маруся опрокинула чашку и обеими руками ухватилась за грудь, в которую застучало врасплох застигнутое, встревоженное сердце.
— В три часа ночи приехали навеселе, стало быть, — докладывал Никифор дрожащим голосом. — Как обнаковенно. Ну, а теперь, господь их знает, от чего это, мечутся и стонут.
Егорушка, бледно-зеленый, растрепанный, сильно похудевший, лежал под тяжелым байковым одеялом, тяжело дышал, дрожал и метался. Голова и руки его ни на минуту не оставались в покое, двигались и вздрагивали. Из груди вырывались стоны. На усах висел маленький кусочек чего-то красного, по-видимому крови. Если бы Маруся нагнулась к его лицу, она увидела бы ранку на верхней губе и отсутствие двух зубов на верхней челюсти. От всего тела веяло жаром и спиртным запахом.
Княгиня и Маруся пали на колени и зарыдали.
— Это мы виноваты в его смерти! — сказала Маруся, хватая себя за голову. — Мы вчера огорчили его своими упреками, и.
И в сознании своей виновности они обе широко раскрыли глаза и, дрожа всем телом, прижались друг к другу. Так дрожат и жмутся друг к другу видящие, что над ними сейчас с шумом и страшным треском обвалится потолок и раздавит их под своею тяжестью.
Повар догадался сбегать за доктором. Пришел доктор, Иван Адольфович, маленький человечек, весь состоящий из очень большой лысины, глупых свиньих глазок и круглого животика. Ему обрадовались, как отцу родному. Он понюхал воздух в спальной Егорушки, пощупал пульс, глубоко вздохнул и поморщился.
— Вы не беспокойтесь, ваше сиятельство! — сказал он княгине умоляющим голосом. — Я не знай, но, по моему мнений, ваше сиятельство, я не нахожу, чтобы ваш сын был в большой, так сказать, опасности. Ничво!
— Я не знай, княжна, но, по моему мнений. У всякого свое мнений, княжна. По моему мнений, его сиятельство. пфф. швах, как говорит немец. Но всё зависит.
— Опасно? — тихо спросила Маруся.
Иван Адольфович наморщил лоб и принялся доказывать, что у всякого свое мнение. Ему дали трехрублевку. Он поблагодарил, сконфузился, покашлял и улетучился.
Придя в себя, княгиня и Маруся решили послать за знаменитостью. Дороги знаменитости, но.
Топорков не скоро отозвался на приглашение. Ждали его, с замиранием сердца, с тревогой, день, ждали всю ночь, утро. Хотели даже послать за другим доктором и порешили назвать Топоркова невежей, когда он приедет, назвать прямо в лицо, чтобы он не смел в другой раз заставлять других ожидать себя так долго. Обитатели дома князей Приклонских, несмотря на свое горе, были возмущены до глубины души. Наконец в два часа другого дня к подъезду подкатила коляска. Никифор стремительно засеменил к двери и через несколько секунд наипочтительнейше стаскивал с плеч своего племянника драповое пальто. Топорков кашлем дал знать о своем приходе и, никому не кланяясь, пошел в комнату больного. Прошел он через зал, гостиную и столовую, ни на кого не глядя, важно, по-генеральски, на весь дом скрипя своими сияющими сапогами. Его огромная фигура внушала уважение. Он был статен, важен, представителен и чертовски правилен, точно из слоновой кости выточен. Золотые очки и до крайности серьезное, неподвижное лицо дополняли его горделивую осанку. По происхождению он плебей, но плебейского в нем, кроме сильно развитой мускулатуры, почти ничего нет. Всё — барское и даже джентльменское. Лицо розовое, красивое и даже, если верить его пациенткам, очень красивое. Шея белая, как у женщины. Волосы мягки, как шёлк, и красивы, но, к сожалению, подстрижены. Занимайся Топорков своею наружностью, он не стриг бы этих волос, а дал бы им виться до самого воротника. Лицо красивое, но слишком сухое и слишком серьезное для того, чтобы казаться приятным. Оно, сухое, серьезное и неподвижное, ничего не выражало, кроме сильного утомления целодневным тяжелым трудом.
Маруся пошла навстречу Топоркову и, ломая перед ним руки, начала просить. Ранее она никогда и ни у кого не просила.
Спасите его, доктор! — сказала она, поднимая на него свои большие глаза. — Умоляю вас! На вас вся надежда!
— Открыть вентиляции! — скомандовал он, войдя к больному. — Почему не открыты вентиляции? Дышать чем же?
Княгиня, Маруся и Никифор бросились к окнам и печи. В окнах, в которые уже были вставлены двойные рамы, вентиляций не оказалось. Печь не топилась.
— Вентиляций нет, — робко сказала княгиня.
И чуточку возвысив голос, Топорков прибавил:
— Несите его в зал! Там не так душно. Позовите людей!
Никифор бросился к кровати и стал у изголовья. Княгиня, краснея, что у нее, кроме Никифора, повара и полуслепой горничной, нет более прислуги, взялась за кровать. Маруся тоже взялась за кровать и потянула изо всех сил. Дряхлый старик и две слабые женщины с кряхтеньем подняли кровать и, не веря своим силам, спотыкаясь и боясь уронить, понесли. У княгини порвалось на плечах платье и что-то оторвалось в животе, у Маруси позеленело в глазах и страшно заболели руки, — так был тяжел Егорушка! А он, доктор медицины Топорков, важно шагал за кроватью и сердито морщился, что у него отнимают время на такие пустяки. И даже пальца не протянул, чтобы помочь дамам! Этакая скотина.
Кровать поставили рядом с роялью. Топорков сбросил одеяло и, задавая княгине вопросы, принялся раздевать мечущегося Егорушку. Сорочка была сдернута в одну секунду.
Вы покороче, пожалуйста! Это к делу не относится! — отчеканивал Топорков, слушая княгиню. — Лишние могут уйти отсюда!
Постучав молоточком по Егорушкиной груди, он перевернул больного на живот и опять постукал; с сопеньем выслушал (доктора всегда сопят, когда выслушивают) и констатировал неосложненную пьянственную горячку.
— Не мешает надеть горячечную рубаху, — сказал он своим ровным, отчеканивающим каждое слово, голосом.
Давши еще несколько советов, он написал рецепт и быстро пошел к двери. Когда он писал рецепт, он спросил, между прочим, фамилию Егорушки.
— Князь Приклонский, — сказала княгиня.
Приклонский? — переспросил Топорков.
«Как же скоро ты забыл фамилию своих бывших. помещиков!» — подумала княгиня.
Слово «господ» княгиня не сумела подумать: фигура бывшего крепостного была слишком внушительна!
В передней она подошла к нему и с замиранием сердца спросила:
Доктор, он не опасен?
По вашему мнению, выздоровеет?
— Полагаю, — ответил холодно доктор и, слегка кивнув головой, пошел вниз по лестнице к своим лошадям, таким же статным и важным, как и он сам.
По уходе доктора княгиня и Маруся, впервые после суточного томления, свободно вздохнули. Знаменитость Топорков подал им надежду.
Как он внимателен, как мил! — сказала княгиня, в душе благословляя всех докторов на свете. Матери любят медицину и верят в нее, когда больны их дети!
— Ва-а-ажный господин! — заметил Никифор, давно уже не видавший в барском доме никого, кроме забулдыг-кутил, товарищей Егорушки. Старикашке и не снилось, что этот важный господин был не кто иной, как тот самый запачканный Колька, которого ему не раз приходилось во время оно вытаскивать за ноги из-под водовозни и сечь.
Княгиня скрывала от него, что его племянник доктор.
Вечером, по заходе солнца, с изнемогшей от горя и усталости Марусей приключился вдруг сильный озноб; этот озноб свалил ее в постель. За ознобом последовали сильный жар и боль в боку. Всю ночь она пробредила и простонала:
В доме князей Приклонских запахло смертью. Она, невидимая, но страшная, замелькала у изголовья двух кроватей, грозя ежеминутно старухе-княгине отнять у нее ее детей. Княгиня обезумела с отчаяния.
— Не знаю-с! — говорил ей Топорков. — Не могу я знать-с, я не пророк. Ясно будет через несколько дней.
Говорил он эти слова сухо, холодно и резал ими несчастную старуху. Хоть бы одно слово надежды! К довершению ее несчастья, Топорков почти ничего не прописывал больным, а занимался одними только постукиваниями, выслушиваниями и выговорами за то, что воздух не чист, компресс поставлен не на месте и не вовремя. А все эти новомодные штуки считала старуха ни к чему не ведущими пустяками. День и ночь не переставая слонялась она от одной кровати к другой, забыв всё на свете, давая обеты и молясь.
Горячку и воспаление легких считала она самыми смертельными болезнями, и, когда в мокроте Маруси показалась кровь, она вообразила, что у княжны «последний градус чахотки», и упала в обморок.
На седьмой день очнулся и Егорушка. Молясь, как на полубога, смеясь от счастья и плача, княгиня подошла к приехавшему Топоркову и сказала:
— Я обязана вам, доктор, спасением моих детей! Благодарю!
Я обязана вам многим! Вы спасли моих детей!
— А. Седьмые сутки! Я ожидал на пятые. Впрочем, всё равно. Давать этот порошок утром и вечером. Компресс продолжать. Это тяжелое одеяло можно заменить более легким. Сыну давайте кислое питье. Завтра вечером заеду.
И знаменитость, кивнув головой, мерным, генеральским шагом зашагала к лестнице.
В предложениях вставьте пропущенные буквы, написав слитно или раздельноВ?
Русский язык | 10 — 11 классы
В предложениях вставьте пропущенные буквы, написав слитно или раздельно
Этого на столе чаще стала появляться солонина.
, при случае как — нибудь, расскажу об этом.
Между казаками раздоры заставили наше правительство взять этот край в свои руки.
Шампанское человек разносил в.
Купцы выменивают пушной товар, добытый в.
Решено было на якорь не становиться, а держаться на парусах в.
Но в таких расчетах надо иметь в.
Готовились припасы на непредвиденный срок, в.
Виду ожидания встречи с неприятелем.
Смотришь далеко, и все ничего не видно в.
В. дали качались тихо корабли, направо белела низменная песчаная коса и темнели груды дальних гор.
Дали, как декорация, зеленела сверху до подошвы.
След за мужем, глядела в.
Даль жизни, туда, где, по словам его, настанет пора «испытаний», где ждут «горе и труд».
Счет всего, что лежит вне его прямых занятий.
Счет Егорки и узнают, что он отправился рыбу ловить бреднем.
Она повторила свою роль, на ходу низко кланялась и несколько раз потом качала головою, на.
Он, подбочась на.
Ферта, произнес следующую краткую и выразительную речь.
Стыдно тебе, старый пес, что ты, не.
Взирая на мои строгие приказания, мне не донес о сыне моем Петре Андреевиче.
Кирила Петрович сам подтягивал, молился, не.
Смотря ни направо, ни налево, и с гордым смирением поклонился.
Не. смотря на все наши предосторожности, весть о появлении Пугачева разнеслась по крепости.
Митя вытащил из кармана номер газеты, подал отцу и ткнул пальцем в.
Место, обведенное синим карандашом.
На душе было вольготно, хорошо, как у извозчика, которому по ошибке в.
Место двугривенного золотой дали.
Княгиня рассказала биографию предков, которым скоро начнет подражать Егорушка.
Миллионы крыс и мышей бросились в стороны, когда мы осветили стены, не видавшие света в.
Двух минут молча рвет все свои рукописи и бросает под стол, потом отпирает правую дверь и уходит.
этого на столе чаще стала появляться солонина.
Впоследствии, при случае как — нибудь, расскажу об этом.
Возникшие впоследствии между казаками раздоры заставили наше правительство
взять этот край в свои руки.
Шампанское человек разносил в течение целого обеда.
Купцы выменивают пушной товар, добытый в течениЕ лета и осени.
Решено было на якорь не становиться, а держаться на парусах в течение дня.
Мы шли в виду берега.
Но в таких расчетах надо иметь в виду течения.
Готовились припасы на непредвиденный срок, ввиду ожидания встречи с неприятелем.
Смотришь далеко, и все ничего не видно вдали.
Вдали качались тихо корабли, направо белела низменная песчаная коса и темнели
груды дальних гор.
Гора вдали, как декорация, зеленела сверху до подошвы.
Она боязливо, вслед за мужем, глядела в даль жизни, туда, где, по словам его,
настанет пора «испытаний», где ждут «горе и труд».
Он беспечен насчет всего, что лежит вне его прямых занятий.
Справляются насчет Егорки и узнают, что он отправился рыбу ловить бреднем.
Она повторила свою роль, на ходу низко кланялась и несколько раз потом качала
головою, наподобие глиняных котов.
Он, подбочась наподобие ферта, произнес следующую краткую и выразительную речь.
Стыдно тебе, старый пес, что ты, невзирая на мои строгие приказания, мне не
донес о сыне моем Петре Андреевиче.
Кирила Петрович сам подтягивал, молился, не смотря ни направо, ни налево, и с
гордым смирением поклонился.
Несмотря на все наши предосторожности, весть о появлении Пугачева разнеслась по
Митя вытащил из кармана номер газеты, подал отцу и ткнул пальцем в место,
обведенное синим карандашом.
На душе было вольготно, хорошо, как у извозчика, которому по ошибке вместо
двугривенного золотой дали.
В заключение княгиня рассказала биографию предков, которым скоро начнет
Миллионы крыс и мышей бросились в стороны, когда мы осветили стены, не видавшие
света в продолжение целого столетия.
В продолжение двух минут молча рвет все свои рукописи и бросает под стол, потом
В предложениях воткните пропущенные буковкы, написав слитно или раздельноВ..следстви. этого
В предложениях вставьте пропущенные буквы, написав слитно либо отдельно
В..следстви. этого на столе чаще стала появляться солонина.
В. последстви. при случае как-нибудь, расскажу об этом.
Возникшие в. последстви.. меж казаками раздоры принудили наше правительство брать этот край в свои руки.
Шампанское человек разносил в. течени. целого обеда.
Торговцы выменивают пушной продукт, добытый в. течени. лета и озари.
Решено было на якорь не становиться, а держаться на парусах в. течени. дня.
Мы шли в. виду берега.
Но в таких расчетах надобно иметь в. виду течения.
Готовились запасы на непредвиденный срок, в. виду ожидания встречи с врагом.
Глядишь далековато, и все ничего не видно в. дали.
В. дали качались тихо корабли, вправо белела низкая песочная коса и темнели груды далеких гор.
Гора в. дали, как декорация, зеленела сверху до подошвы.
Она трусливо, в. след за мужем, глядела в. даль жизни, туда, где, по словам его, настанет пора испытаний, где ожидают горе и труд.
Он неосторожен на. счет всего, что лежит вне его прямых занятий.
Управляются на. счет Егорки и выяснят, что он отправился рыбу ловить бреднем.
Она повторила свою роль, на ходу низковато кланялась и несколько раз позже качала головою, на. подоби. глиняных котов.
Он, подбочась на. подоби.. ферта, произнес последующую короткую и выразительную речь.
Постыдно тебе, старый пес, что ты, не. взирая на мои строгие указания, мне не донес о отпрыску моем Петре Андреевиче.
Кирила Петрович сам подтягивал, молился, не. глядя ни вправо, ни влево, и с гордым смирением поклонился.
Не. смотря на все наши предосторожности, известие о возникновении Пугачева разнеслась по крепости.
Митя вытащил из кармашка номер газеты, подал папе и ткнул пальцем в. место, обведенное голубым карандашом.
На душе было вольготно, хорошо, как у извозчика, которому по ошибке в. место двугривенного золотой дали.
В . заключени. княгиня рассказала биографию протцов, которым быстро начнет подражать Егорушка.
Миллионы крыс и мышей кинулись в стороны, когда мы осветили стенки, не видавшие света в. продолжени. целого столетия.
В. продолжени. 2-ух минут молчком рвет все свои рукописи и кидает под стол, потом отпирает правую дверь и уходит.