Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
Сусанин Белого моря.
Как кормщик Рябов подарил России будущее
Сусанин Белого моря. Как кормщик Рябов подарил России будущее
В начале 1980-х годов настоящим событием для советских телезрителей стал премьера многосерийного фильма «Россия молодая» по одноименному роману Юрия Германа. Зрители, затаив дыхание, следили за тем, как у стен Новодвинской цитадели решается будущее России.
Архангельск как последняя надежда Петра
В фильме блистательно сыграли Дмитрий Золотухин, Степан Старчиков, Александра Яковлева, Александр Фатюшин, Николай Олялин, Иван Лапиков. Но особенно зрителям полюбился персонаж Бориса Невзорова — суровый, мужественный, но не лишенный чувства юмора, кормщик Иван Савватеевич Рябов. Идя на верную гибель, он сажает на мель шведские военные корабли, предопределяя этим исход сражения.
Кормщик Рябов это не выдумка писателя Германа, а вполне реальный человек.
Война со Швецией, начатая Петром I с целью получения выхода к Балтийскому морю, едва сразу не завершилась поражением. Тяжелейший разгром под Нарвой осенью 1700 года лишил Россию артиллерии и значительной части боеспособной армии.
Царь, не желавший сдаваться, объявил новый рекрутский набор, а для литья стал снимать с колоколен церковные колокола. Но средств для ведения войны все равно остро не хватало. Дать их могла только торговля с иностранцами, центром которой стал Архангельск. Единственный на тот момент незамерзающий русский порт превращался в главную цель шведов, желавших нанести России смертельный удар. Петр I, понимавший, насколько велика угроза, отдал приказ о сооружении укреплений на Двине. Но времени для этого не хватало.
Разведка из Европы доносила: шведы уже активно готовят поход кораблей к Архангельску, и он непременно состоится летом 1701 года. Понимая, что успеть закончить полноценную крепость не получится, царь отдал приказ архангельскому воеводе Прозоровскому строить земляные укрепления, на которых планировалось разместить русские пушечные батареи. Именно эти позиции и решат исход дела.
Впрочем, бой мог закончиться совершенно иначе, если бы не Иван Ермолаевич Седунов.
Ценный трофей
«Расспросная двинского бобылька Ивана Ермолина сына Седунова», составленная по приказу воеводы Прозоровского, является главным документом, подтверждающим историю, произошедшую в июле 1701 года.
Седунов, уроженец села Мудьюга на Зимнем берегу Белого моря, согласно документу, был «беспахотным бобыльком». Это означало, что семьи он не имел, сельским хозяйством не занимался, а кормился за счет промыслов — охоты и рыболовства. Закрепившееся за ним прозвище «Ряб», «Рябов» одни объясняют внешностью, а другие особыми талантами в добыче промысловой птицы.
Но в июне 1701 года добычей стал сам Седунов-Рябов: его взяли в плен шведы, шедшие к Архангельску, в тот момент, когда он занимался промыслом палтуса и трески для Никольского монастыря. Всего были захвачены 27 рыбаков, но шведов интересовал только кормщик, знавший фарватер Двины.
В отличие от кино, церемониться с Рябовым шведы не стали: его жестоко избили, пригрозив, в случае отказа, попросту казнить его. Иван согласился помочь шведам.
На допросе у воеводы кормщик заявил, что сразу решил, что посадит шведские корабли на мель, несмотря на то, что это означало для него самого неминуемую смерть.
Ловушка
При этом шведы все равно решили не рисковать: из семи кораблей экспедиции в устье Двины вошли только три, на которые возложили разведывательную миссию. Передовой шведский отряд состоял из галиотов «Фальк» (6 пушек), «Тёва-литет» (4 пушки), а также шнявы «Мьёхунден» (6 пушек) с отрядом морской пехоты на борту.
К крепости шведы подходили под флагами других государств, рассчитывая застать русских врасплох. Однако члены русской досмотровой группы, подошедшие для проверки судов, заметили залегших на нижней палубе вооруженных людей. Баркас стал уходить, а шведы, поняв, что раскрыты, пустились в погоню.
Но она была недолгой: два из трех кораблей, «Фальк» и «Мьёхунден», сели на мель напротив русских батарей. При этом сами корабли сели на мель носом к берегу, то есть практически лишились возможности стрелять из бортовых пушек.
Поняв, что отбиться не удастся, шведы начали эвакуацию на «Тёва-литет», успев взорвать «Мьёхунден». А вот «Фальк» оказался полноценным трофеем русских. Уцелевшие члены шведского разведывательного отряда спешно отошли к основным силам.
Командир шведской экспедиции, разом потеряв два корабля, решил больше не испытывать судьбу, приказав возвращаться домой.
Судьбу кормщика царь решал лично
А что же кормщик Рябов? Шведы сдержали свое слово: как только корабли сели на мель, его и переводчика Дмитрия Борисова расстреляли. Расправившись с русскими, оккупанты занялись спасением собственных жизней, не обратив внимания, что мертв только один из расстрелянных.
Раненый кормщик, воспользовавшись суматохой, сумел выпрыгнуть за борт и доплыть до берега.
Как только он объявился среди своих, его немедленно … арестовали за измену. Воевода князь Прозоровский был склонен полагать, что Рябов согласился стать шведском лоцманом за деньги, а вот попадание врага на мель не более чем случайность.
В тюрьме кормщик провел два месяца, пока в Архангельск не прибыл лично царь Петр I. Ему и предстояло своей волей определить, кто же перед ним — настоящий герой или подлый предатель?
Петр Алексеевич посчитал, что герой. Рябова освободили из-под стражи, одарили и отправили в Москву. Дальнейших сведений о его судьбе нет.
Если историки до сих пор спорят о роли кормщика в спасении Архангельска, то в массовом сознании после книги и фильма Иван Рябов превратился в настоящего народного героя, которыми во все времена и эпохи была сильна наша земля. И это, пожалуй, главное.
Обложка: Борис Невзоров в роли Ивана Рябова, «Россия молодая», 1981 год. Кадр из фильма
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
«Второй Сусанин» спустя почти век: Как отважный помор Ивашко шведские корабли на мель посадил
Летом 1701 года рядовой поморский кормщик Иван Рябов, в официальных документах названный «беспахотным бобыльком», навсегда вписал свое имя в историю. Он по-своему повторил подвиг Ивана Сусанина и завел шведов, намеревавшихся уничтожить порт Архангельска, на мель.
Россия – земля, богатая отважными людьми, храбрыми сердцами и широкими душами. Примеров этому масса по сей день. Но мы заглянем в начало XVIII века — на северные границы нашей страны.
Здесь побережье южной части Белого моря простирается от устья Северной Двины до мыса Воронов. Вдоль берега в южной части расположен ряд островов, среди них – особо крупный Мудьюг.
«Беспахотный бобылек», король рябчиков – помор Ивашко
Суровый климат, колючие ветра и мерзлая земля рождали здесь немногословных трудолюбивых людей. Иван Седунов всю жизнь прожил холостяком. У него не было своей земли. Он перебрался в Архангельск в поисках лучшей жизни. Или хотя бы в попытках заработать денег на еду и на зимовку.
Его называли «беспахотный бобылек». В некоторых исторических документах указывается, что «живучи-де он, Ивашко, в тое Мудьюжской волости, кормился всякими морскими отъезжими промыслами». Вполне вероятно, что в сезон Седунов ходил не только на морские промыслы, но и вглубь материка. Его прозвище — Рябов, может, кстати, говорить нам, в ловле какой именно дичи он был удачлив более всего.
Суровый климат, колючие ветра и мерзлая земля рождали здесь немногословных трудолюбивых людей. Фото: globallookpress.com
Ну вот он жил — не тужил, перебивался случайными заработками, работал по сезону: то с рыбаками — в море, то с охотниками – в тундре.
Вместо славы и почета – в острог
И все так и было бы, если б шведы не решили стереть с лица земли Архангельск. Рыбачившие на лодке Рябов и толмач Дмитрий Попов попались на пути следования шведам. Поморов тут же взяли в плен. «Интуристы» пытались заставить Рябова и Борисова показать проход к удобному месту для высадки десанта и захвата Новодвинской крепости. Те якобы нехотя согласились. Но в итоге вывели скандинавов прямиком на песчаную мель.
И иностранные моряки оказались в окружении русских кораблей. Десять часов шла артиллерийская перестрелка. Шведские корабли удалось уничтожить. В отместку шведы расстреляли поморов. Только Борисов погиб, а Рябов сумел притвориться мертвым, а сам потихоньку прыгнул за борт и поплыл к русскому берегу.
Впрочем, вместо славы и почета за то, что завел неприятеля на мель, Рябов получил два месяца заключения. Его обвинили в пособничестве врагу. Но осенью за него заступился Пётр I, приказал архангельскому воеводе князю Алексею Прозоровскому освободить Рябова из-под стражи. И одарить его ценными подарками.
Если бы пропустили шведов, у России не было бы Северного флота
Но местные историки настаивают на другом варианте. В те неспокойные годы выходить рыбакам в море было строжайше запрещено — ввиду военной опасности. По данным архангельских краеведов, отважные поморы были намеренно высланы шведам навстречу.
Тогда-то засланные рыбаки охотно согласились провести шведов к Архангельску по фарватеру — и намеренно посадили их флагманский корабль на мель — прямо под пушки Новодвинской крепости. Шведский адмирал приказал расстрелять дерзких поморов.
Но в итоге шведский флот был все равно разгромлен русской береговой артиллерией. Потери русских в этом сражении составили два человека (по другим данным – 13 человек).
По данным архангельских краеведов, отважные рыбаки были намеренно высланы шведам навстречу. Фото: globallookpress.com
Но если бы тогда, в 1701 году, шведы победили, о создании военного флота на северо-западе Россия могла бы надолго забыть. А это означало бы, что шведы могли бы беспрепятственно громить наши базы и резервы и столь же беспрепятственно снабжать свои войска в Прибалтике.
Подвига не было, просто фарватер такой: другие версии
Но как же так получилось, что шведские вояки так легко попались на удочку русских мужиков, которые умудрились уничтожить два флагманских корабля?
На самом деле в начале Северной войны шведы быстро «вывели из игры» главного своего конкурента Данию. После этого шведский флот просто лишился хоть какого-либо достойного противника. В силу этого шведам с избытком хватало ресурсов для организации хорошо подготовленной экспедиции на Русский Север. Но шведские военные просчитались и совершили типичную ошибку: они переоценили свое преимущество и отнеслись к планированию рейда довольно наплевательски.
Имея возможность отправить более двух десятков ничем по большому счёту не занятых линейных кораблей, шведы отправили в Белое море всего три фрегата и четыре вооружённых вспомогательных парусника.
Если бы тогда, в 1701 году, шведы победили, о создании военного флота на северо-западе Россия могла бы надолго забыть. Фото: globallookpress.com
По одним документам, некий голландский купеческий корабль заметил шведскую эскадру и предупредил русских. Так наши успели подготовиться, подослав шведам поморов.
Некоторые историки пытаются возразить, что никакого подвига «второго Сусанина» и не было вовсе. Мол, шведы добрались до Северной Двины, но фарватера не знали. Потому и сели на мель. Но грамоты от Петра Первого и совершенно точные послания Ивану Рябову, равно как и упоминания его истории, говорят об обратном.
Иван Рябов – спаситель Архангельска
Летом 1701 года рядовой поморский кормщик Иван Рябов, в официальных документах названный «беспахотным бобыльком», навсегда вписал свое имя в историю.
Не Рябов
В историю кормщик вошел под фамилией Рябов — во многом из-за того, что именно под ней он выведен в романе «Россия молодая» и одноименном фильме, — однако на самом деле его звали Иваном Ермолаевичем Седуновым. Рябов (или Ряб) — это прозвище, связанное, по всей видимости, с родом деятельности помора. В суровом северном краю такому «беспахотному бобыльку», безземельному холостяку, зарабатывать на жизнь приходилось разными способами: Седунов не только ходил в море, но и, вероятно, охотился на рябчиков, которых в больших количествах закупала Первопрестольная.
Навстречу шведам
В один летний день 1701 года Седунов, по обыкновению, отправился в море вместе с артелью Николо-Корельского монастыря — своих приспособлений для рыбной ловли у него не было, поэтому приходилось работать по найму. Как так получилось, что рыбаки вышли из порта, жившего в ожидании вражеского нападения, — не до конца понятно. Есть даже версия, что Седунов и компания специально были посланы навстречу шведам — в качестве разведчиков или даже своего рода подсадных уток.
Рыбалка на этот раз пошла не по плану (или же, напротив, по плану, если принять во внимание гипотезу о намеренности всего произошедшего). Шведы, вошедшие в Белое море и намеревавшиеся нанести удар по порту, захватили в плен Седунова и его напарника Дмитрия Борисова Попова.
Вот как Седунов описывал произошедшее во время допроса: «И, идучи морем, до острова Сосковца дошел. И у того острова за противными морскими погодами в становищи он, Ивашко, с работными людьми на той лодье стоял трое суток. И в третьи еде сутки июня в 15 день в середи дня увидели он, Ивашко, с товаращи-покрученики: далече в море корованом идут семь кораблей больших и малых. И нашед на них, Ивашка с покрученики на лодью их с моря с коровану небольшой корабль с шнякою к лодьи их пришел. И вышед с корабля, в двух шняках на лодьи к ним приехади с ружьем, и, взяв палки, учали их бить и говорили, чтоб они на лодьи здняв парус и шли с кораблем их, в котором к ним пришли вместе в корован».
На мели
Шведы под угрозой расправы заставили пленников показать им подходящее место для высадки десанта, однако поморы намеренно завели их на мель — прямиком под пушки Новодвинской крепости неподалеку от Архангельска. Шведская эскадра была уничтожена, погиб от руки неприятеля Борисов, Седунову же удалось покинуть тонущий корабль и вплавь добраться до берега. Сначала роль Седунова в этой истории была не вполне ясна (впрочем, она остается такой и до сих пор): его даже обвинили в измене и арестовали. Однако осенью 1701 года кормщика освободили, щедро одарили и послали в Москву. Затем след Седунова потерялся — дальнейшая его судьба неизвестна.