Пюрбю Сергей Борисович биография
Оожургавайн, чурттап чор мен
Чеди чүзүн челээш тырткан
Черим-чуртум каазын мактап,
Хомудал чок, өөрүшкүлүг,
Хостуг шөлээн чурттап чор мен.
Чемдик тудуу чүвем-даа чок,
Четче сөглээр сөстер тыппайн,
Сеткил ханмайн чоруур-дур мен.
Аксым-кежиин, алдын хүннү
Аялгалар дилеп тыппайн,
Амыр-дыжым билбейн чор мен.
Ада-чуртка, төрээн чонга
Оода-ла чаңгыс катап
Аян тудуп ырлап бээр дээш,
Оожургавайн чурттап чор мен.
Сергей Бакизович ПЮРБЮ
1913 чылдың сентябрь 7-де Улуг-Хемниң (Бээзи кожуун) Эъжимниң Одуруг-Аксынга (?) төрүттүнген. Чогаал ажылын 1930 чылда эгелээн. Тыва чогаалдың үндезилекчилериниң бирээзи. Тыва чогаал шинчилээр эртемниң үндезилекчизи. Шүлүкчү, прозачы, драматург, очулдурукчу. ССРЭ-ниң Чогаалчылар эвилелиниң кежигүнү. Тыва АССР-ниң улустуң чогаалчызы, Тыва АССР-ниң литературазының болгаш уран чүүлүнүң алдарлыг ажылдакчызы, Тыва АССР-ниң Күрүне шаңналының лауреады,. ТАР-ның Чогаалчылар эвилелиниң баштайгы даргазы. Ооң адын Тываның улусчу чогаадылга төвү эдилеп чоруур. «ХХ чүс чылда Тываның алдарлыг кижилери» деп Күрүне номунче ооң ады кирген.Чогаалдары ССРЭ-ниң улустарының, делегей улустарының чээрби хире дылдарынче очулдуртунган. Тыва дылче А. Пушкинниң «Евгений Онегинин», лириказын, В. Шекспирниң «Ромео болгаш Джульеттазын», Л. Толстойнуң «Хаджи-Мурадын», М. Горькийниң «Артамоновтарның ажыл-үүлезин», М. Лермонтовтуң, Н. Некрасовтуң шүлүктерин, Н. Погодинниң, Б. Лавреневтиң шиилерин болгаш өске-даа чогаалдарны очулдурган.
Номнары: Чогаалдар чыындызы: шүлүктер, шүлүглелдер, проза чогаалдары, шиилер (Кызыл, 1973); «Аныяк чогаалчыларга дуза» (Кызыл, 1939), «Кызыл кош» (Кызыл, 1943), «Эртенгиниң ыры» (Кызыл, 1944), «Чарылбазым чалыы назын» (Кызыл, 1970) «Өшпес одум» (Кызыл, 1982), «Когда улетают журавли» (Москва,: Современник, 1973), «Аян тудуп чедип келдим» (Кызыл, 1993) «Шынаппайның чугаазы» (Кызыл, 1960), «Мерген бичиилер болгаш мелегей күчүтеннер», (Кызыл, 1968), «Шылгалда» (Кызыл, 1963) болгаш оон-даа өске. Ниитизи-биле тыва, орус дылдарга чээрби ажыг ному үнген.
1975 чылдың декабрь 27-де мөчээн.
Материалды Николай Шагдыр-оолович Куулар белеткээн
Василий Салчак, ТГШИ-ниң
эртем архивиниң эргелекчизи
ЧҮГҮРҮК УГААН БОЛГАШ САЛЫМ-ЧАЯАН
(Эң баштайгы Тываның улустуң чогаалчызы Сергей Бакизович Пюрбюнуң намдарынга хамаарыштыр)
С.Б. Пюрбюнуң намдары, кол нургулайында, чүгле даштыкы им-демдектери-биле – ооң төрүтүнген чер-чурту, өөренип база ажылдап чораан черлеринге хамаарышкан – каш-ла барымдаалыг медээлер-биле биске билдингир болуп турар. Ооң ук-ызыгууру, аймак-төрели, чаш болгаш элээди чораан чылдары база, чөптүг эвес буруудаттырган ужун, хоругдал адаанга эрттирген үелериниң дугайында дыка эвээш билир бис.
Ынчаарга, кандыг-ла бир поэтиктиг овур-хевирни ала-чайгаар күткүп кээп чораан ооң уян хөңнү кандыг-кандыг муңчулуушкуннарга, хөлзээшкиннерге бүргеткен, сагыш-сеткили саарзыкталып дойлуп чорааны – ооң ол иштики намдарының дугайында база-ла эки билбес бис.
Пюрбю Сергей Бакизович
Изменить статус
Сергей Бакизович Пюрбю амгы Улуг-Хем кожууннуӊ Эъжим сумузунда Одуруг-Аксы деп черге төрүттүнген. Бичиизинде хүрээге хуурактап тургаш, тангыт бижик-биле таныжып, улаштыр моол бижикти өөренип апкан. Тыва бижик чогааттынган соонда, Кызылга эге школаны дооскаш, 1928 чылда Ленинградта Соӊгу чүк улустарыныӊ институдунуӊ ажылчын факультединге өөренип алгаш, 1932 чылда Москвада Герцен аттыг башкы институдунуӊ чанында Советтиг Чөөн чүъктүӊ биче буурай улустарыныӊ курстарыныӊ башкы салбырын дооскан.
Тыва национал культураныӊ үндезилеттинеринге болгаш ТАР-ныӊ чогаалчылчылар эвилелиниӊ тургустунарынга С. Пюрбю улуг үлүг-хуузун киириштирген кижилерниӊ бирээзи бооп турар. Чогаалчылар эвилелин удуртуп турар үеде чогаалчы тыва литература хөгжүүр кылдыр янзы-бүрү кружоктарны чечен чогаал сонуургаар улустарга семинарларны эрттирип турган.
Эртем чедип алган аныяк оол ТАР-ныӊ культура яамызынга ном үндүрер черге, Тываныӊ араттыӊ революстуг намыныӊ Төп комитединиӊ аппарадынга, ТАР чазааныӊ чанында уран чүүл талазы-биле комитедин даргалап, 1942 чылда тургустунган ТАР-ныӊ Чогаалчылар эвилелиниӊ бирги даргазы бооп ажылдап чораан. 1948 чылда репрессия чалгыынга алзып, актыг черге шииттиргеш, 1954 чылга чедир хоругдалга олурза-даа, чогаал бижиир ажылын кагбаан, албадалдыг ажыл адаанга ооӊ амыдыралчы чаа-чаа шүлүктери, очулга ажылдары бижиттинип турган. Хоругдалдан үнгеш, дараазында чылдарда Шагаан-Арыг школазын директорлап, өөредилге номнарын тыва дылче очулдуруп, Улусчу чогаадылга бажыӊын директорлап, Тываныӊ хөгжүм-шии театрыныӊ чогаал килдизинге ажылдап турган.
С. Б. Пюрбю тыва литератураныӊ үндезилекчилериниӊ бирээзи, шүлүкчү, прозачы, драматург.
Тувинская литература. Словарь / С.С. Комбу; под ред.: Д.А. Монуша, М.Л.Трифоновой.- Новосибирск: Наука, 2012. – 360 с.
Сегодня день рождения репрессированного классика тувинской литературы Сергея Пюрбю
Автор: Саяна Монгуш
О том, что значат для Тувы сегодня ее писатели, можно судить по такому факту — в Тувинском государственном университете закрыта кафедра тувинской литературы. Ее «оптимизировали». Насколько хорошо известна тувинская литература за кругом читающих и профессионально ею занятых, можно судить по скандальной инициативе Народного фронта в Туве рассмотреть возможность изучения «родного, тувинского языка», как «второго иностранного». Предложение вызвало в Туве не только возмущение, при его обсуждении педагогическим сообществом выяснилось, что многие имеют смутные представления о тувинской литературе и писателях.
«А как же вы собираетесь переводить Пушкина? Кто вам его переведет?» — ерничали некоторые педагоги, полагающие, что тувинский язык пригоден только для семейного общения.
Имя одного из лучших тувинских переводчиков Пушкина – Сергей Пюрбю. Сегодня республика могла бы отмечать его 102-летие, но никаких литературных событий не наблюдается. Последний раз его имя обширно цитировалось в мировой Сети пару лет назад из-за поста сына писателя Татьяны Толстой – Артемия Лебедева, вдоволь поиздевавшегося над фамилией классика тувинской литературы, попавшейся ему на глаза при мимоходном посещении Тувы.
Строки, подписанные Сергеем Пюрбю, украшали баннер в Кызыле с рифмами “люблю”, Пюрбю”. В комменариях под постом, глумление с неприличными рифмами продолжалось с упоминанием, что имя “великого тувинского писателя” можно с трудом найти и оно лишь два раза попадается в поисковиках.
Возможно, это обстоятельство вынудит республиканское правительство принять меры к тому, чтобы без затрат на издание, имена классиков тувинской литературы и их творчество было представлено хотя бы на сайтах министерства культуры, Национальной библиотеки, Института гуманитарных исследований, и по -хорошему, давно бы пора издать в республике литературную энциклопедию.
Фамилия и отчество Сергея Бакизовича Бюрбю – производные от тувинского Бак-кыс (плохая девочка) и тибетского Пхур-бу. Как известно, вне зависимости от пола, а часто наоборот, чтобы отпугнуть и запутать “злых духов” новорожденным давали некрасивые имена и даже частичку оол-мальчик или кыс- девочка намеренно меняли. При советской паспортизации, приезжие делопроизводители не вникали в происхождение слов и записывали чужеродные слова, как им слышалось (Бакизович вместо Бак-кысович), порождая пласт ничем не обусловленной, искаженной лексики в языке.
Пурбу, Бюрбю, Пурбэ, Пюрбю – тувинские фамилии от Пхур-Бу тибетского «колышек» или «гвоздь» – ритуального кинжала, используемого в обрядах тибетского буддизма для изгнания злых духов.
К слову, тувинская теонимика тесно связана с тибетской ветвью буддизма, как русская с греческими именами божеств, поэтому Пюрбю или Чадамба (Гадамба – наставник), Чимит-Доржу ( Алмаз бессмертия), Чимит (Бессмертный), Лопсан (умный) и т. д. имеют широкое и вполне объяснимое хождение, о чем сыну известного русского писателя наверное не обязательно знать, чтобы всласть поиздеваться над незнакомыми именами.
Имя Сергея Пюрбю было длительное время под запретом. Он один из показательных жертв периода репрессий в Туве из той когорты “запрещенных” писателей, кого в русской литературе представляли Пастернак, Гроссман, Булгаков, Бабель и другие не менее великие имена.
Несмотря или скорее, именно потому что он был первым главой Союза писателей Тувинской Народной Республики, Сергей Пюрбю был арестован одним из первых по знаменитой ст.58 как “враг народа”. Вплоть до 1996 года было невозможно установить и озвучить все детали его ареста и заключения из-за того, что документы были уничтожены.
Сотрудник прокуратуры Ольга Бузыкаева, расследовавшая все дела репрессированных в республике, пишет, как в Туву в декабре 1947 года прибыла карательная группа Союза писателей СССР с полномочиями “разобраться с состоянием дел в тувинской литературе, выявить и дать отпор националистическим, мелкобуржуазным настроениям”.
“Базой для ее визита послужило постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» от 14 августа 1946 года “ – пишет она и продолжает:
Никодим Федорович Гильярди и Михаил Маркелович Скуратов – в течение четырех месяцев «скрупулезно» изучали произведения тувинских поэтов и прозаиков» и выявили «наличие откровенно буржуазно-националистических явлений в тувинской литературе чаще всего прикрыты чисто географическими и этнографическими описаниями вне времени и пространства, обнаруживают крайне низкий идейно-политический уровень значительного числа произведений. Эти пороки в наибольшей степени выражены в произведениях Пюрбю и Идам-Сюрюна…».
“Полный отрыв от современной жизни, упорное и злостное пренебрежение темами и задачами современности, исключение человека, людей как объекта художественного произведения, игнорирование подлинной борьбы тувинского народа за перестройку старых, отсталых форм на социалистический лад во всех областях и, таким образом, прямое извращение действительности – вот истинные мотивы всего, с позволения сказать, «творчества» Пюрбю и Идам-Сюрюна… Вот его (Пюрбю) упражнения в лирике, в них много глупенькой мелодрамы, узко личных, чисто субъективных писаний… Все они монотонны и однообразны, и только стоит удивляться, как наша печать могла предоставлять место для публикаций этой пошлятины:
«Не серый листок бумаги, а лицо твое,
Не строй букв, а живой голос твой,
Как восход зари с нетерпением жду я».
Эти строки признания любимой квалифицированы заезжими критиками так: «Они также неискренни, лживы и лицемерны, как и все остальные».
3 апреля 1948 года Н.Гильярди и М.Скуратов подписывают так называемый акт проверки творчества С.Пюрбю и М.Идам-Сюрюна с приложением к нему «материалов». Он с головой выдает авторов неприкрытого доноса на товарищей по литературному цеху. Процитируем лишь одно предложение: «Ввиду того, что вся литературная деятельность С.Пюрбю и М.Идам-Сюрюна является ничем иным, как скрытой, а нередко и открытой проповедью на идеологическом фронте байско-буржуазного национализма, несовместимой со званием советского писателя и гражданина, и наносит огромный вред делу развития молодой советской тувинской литературы, считаем своим долгом довести об этом до сведения органов Министерства государственной безопасности».
И уже через две недели заместитель начальника следственного отделения УМГБ по Тувинской автономной области капитан Михайлов, рассмотрев материалы о «преступной деятельности», нашел: «Пюрбю проводит антисоветскую агитацию, направленную на дискредитацию партийно-советских мероприятий, возводит клевету на национальную политику партии и Советского правительства, а также призывает к изгнанию из Тувы и убийству русских».
Помимо известных «материалов обследования состояния дел в тувинской литературе», следствие УМГБ оперировало показаниями свидетелей, близко знавших С.Б.Пюрбю. Их показания и были положены в основу обвинения тувинского поэта в антисоветской контрреволюционной деятельности.
Однако в 1957 году эти самые свидетели пояснили органам следствия, что они оговорили Пюрбю вследствие принуждения со стороны следователей. Уголовные дела, подобные рассматриваемому, делались по одному сценарию: оговорить, обвинить, осудить. При этом показания самого обвиняемого, его доводы, как правило, во внимание следователями не принимались”.
Насколько надуманным были обвинения свидетельстует то обстоятельство, что обвинитель Михаил Скуратов, будучи его же рецензентом ранее писал: «Широкими эпическими мазками, тончайшими лирическими полутонами он живописует человеческие характеры, преобразования новой жизни. В нем нет и следа национальной замкнутости, он мыслит широкими категориями, созвучными с идеями интернационального мировоззрения. В советской тувинской поэзии он знаменит как старейшина, зачинатель. Нет ни одной темы в его богатомпоэтическом хозяйстве, которые не были бы потом подхвачены и развиты последующими поколениями тувинских поэтов».
Ситуацию осложнило то, что при обыске следователи изъяли немецкий маузер, висевший на стене сувенир от командования Брянского фронта, приобщенный к делу как “незаконное хранение огнестрельного оружия”. Лишь после его смерти, вдова, Нина Дмитриевна получила из госархива подтверждение, что С.Б.Пюрбю в составе тувинской делегации, сопровождавшей 3-й эшелон подарков от тувинского народа Красной Армии был на Брянском фронте, и как все члены тувинской делегации, получил фронтовой подарок – трофейные пистолеты без документов и патронов.
По мнению Ольги Бузыкаевой, “кому-то уж очень хотелось упрятать за решетку поэта, независимого в суждениях и открыто критикующего руководство Тувы за неразумную, с его точки зрения, политику. «А какое он имеет право критиковать, кто он такой, поэт-самоучка?! Пюрбю на допросах держался с достоинством, был объективен и самокритичен. Полностью отрицая свою вину в антисоветской деятельности, он, тем не менее, признавал, что порой в общественных местах, будучи в нетрезвом состоянии, допускал непозволительные выкрики в адрес «голодных русских».
Она пишет: “Никакой агитации или пропаганды против русских, направленной на разжигание национальной вражды, поэт не проводил. Да у него, как он сам признавался, и в мыслях не было такого: он только открыто возмущался поведением отдельных русских граждан, которые позорили-де великую нацию. К тому же, он был женат на русской женщине, имел от нее двоих детей. Впитал в себя дух русской культуры, обучаясь в Ленинграде, а позднее – в Москве. Искренне восхищался шедеврами Пушкина, Толстого, Горького, Шолохова.
Еще тогда, до своего ареста, он вынашивал замыслы перевода их произведений на тувинский язык. И был близок к их осуществлению. Но… Приговором областного суда Тувинской автономной области от 14 июля 1948 года С.Б.Пюрбю был осужден по ст.ст.58-10 ч.1, 59-7 ч.1, 182 ч.1 УК РСФСР «за пропаганду, содержащую призыв к свержению Советской власти», «пропаганду, направленную к возбуждению национальной розни», «хранение огнестрельного оружия» – к 10 годам лишения свободы.
– . Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил.
– Что ты все шепчешь в темноте? – спрашивал сосед по нарам. – Никак молитву читаешь?
– Молитву, – кратко отвечал заключенный Пюрбю.
– Думаешь, она поможет тебе?
– Она всем помогает: и нам, и тем, кто на свободе. Великая сила в ней.
– Ну, хватит вам шептаться! – недовольно произносил кто-нибудь с верхних нар. – Спать мешаете.
Беззвучно шевелятся губы «политического», строфа за строфой перекладывают на тувинский лад гениальное произведение. Сразу по освобождении Сергей Бакизович засел за письменный стол и не отходил от него, пока не завершил давно задуманное и начатое еще в ГУЛАГе.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна».
Из письма А. Пальмбаха (литературный псевдоним А. Тэмир) – профессор, тюрколог-тувиновед, один из создателей тувинского алфавита и первой научной грамматики тувинского языка.
Нет, застенки не сломили дух мятежного поэта. Позднее он будет признан мастером тувинской литературы, до последних дней жизни он будет находиться в беспрестанных поисках художественного самовыражения тувинского народа.
На собраниях творческой интеллигенции, литераторов он будет восставать против шаблона, узкотемности, заданности стихов, отрыва от тувинской фольклорной поэтики. И напротив, щедро откликаться на творческие находки товарищей по литературному цеху. Его постоянно можно было видеть среди талантливой молодежи, он охотно помогал молодым и делом, и советом взрослеть, подтягиваться до уровня истинно художественного слова.
Родные недоумевали: когда он все успевает делать? И когда он отдыхает, и отдыхает ли вообще? Дочь Елена вспоминает:
Сын Нины Дмитриевны и Сергея Бакизовича Пюрбю – Пюрбю Александр Сергеевич, 1995 год. Фото газеты “Центр Азии”
«Папа был очень добр к нам, детям. Никогда не прибегал к физическим наказаниям, даже ни разу в угол не поставил. Говорил: угол для ребенка равносилен тюрьме для взрослого. В основном воспитывал строгим внушением. Когда я в одиннадцать лет травмировала себе ногу, так папа на руках носил меня в школу и обратно. Люди зачастую бывают разными: на людях – одни, дома – другие. Но папа всегда и везде был самим собой”.
В исследовании “ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ «ВОЗВРАЩЕННОЙ» ПОЭЗИИ ТУВИНСКОГО ПОЭТА С. ПЮРБЮ В НАЦИОНАЛЬНОЙ ШКОЛЕ” авторы приводят сведения о том, что после ареста писателя, его книги постигла та же участь. Сборник стихов «Төрээн черим» (Родная земля), вышедший тиражом 1000 экземпляров был сожжен. В Туве не осталось ни одной книги. Единственный экземпляр оказался в книгохранилище Государственной библиотеки имени Короленко в Харькове. Украинские друзья отправили книгу в Туву 27 августа 1967 года». В списке книг С.Пюрбю в Собрание сочинений репрессированный сборник не включен.
“. Мы считаем, что «возвращенная» поэзия С.Пюрбю в национальной школе изучается неравномерно. Так в хрестоматию 8 и 11 классов не вошли произведения поэта. В государственный стандарт общего образования РТ считаем необходимым, включить для обязательного изучения стихотворение «Кара-Суг», балладу «Чыргалбай» (об историческом прошлом тувинского народа), «Эъжим» (Эъжим – местечко, где родился поэт). Эти стихи считаются одними из лучших творений автора. «Собрание стихов» (1973) С.Пюрбю уже стало библиографической редкостью. Одной из глобальных задач в настоящее время является переиздание «Избранных» писателя” – говорят авторы исследования.
Творческое отличие Пюрбю – стихотворная форма «лесенка».
Писатель Александр Даржай отмечает, что он ввел в тувинскую поэзию «лесенку» Маяковского», начиная со своих первых опытов: