Борис Пуго — биография, новости, личная жизнь
Борис Пуго
Борис Карлович Пуго (латыш. Boriss Pugo). Родился 19 февраля 1937 года в Калинине (ныне Тверь) — покончил с собой 22 августа 1991 года в Москве. Советский партийный и государственный деятель. Первый секретарь ЦК КП Латвии (1984-1988). Председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС / ЦКК КПСС (1988-1991). Министр внутренних дел СССР (1990-1991). Член ГКЧП (18-21 августа 1991).
Борис Пуго родился 19 февраля 1937 года в Калинине (ныне Тверь).
По национальности — латыш.
Отец — Карл Янович Пуго (1896-1955), был партийным работником, хотя был латышом, но по-русски говорил лучше, чем по-латышски. Являлся участником Октябрьской революции и Гражданской войны, красным «латышским стрелком», подпольщиком, в 1930-е годы работал в Москве в НКВД, в конце 1940-х годов избирался первым секретарём Рижского городского комитета КП(б) Латвии.
В 1960 году Борис Пуго окончил Рижский политехнический институт.
С 1961 года на комсомольской работе: секретарь комитета комсомола завода, затем второй и первый секретарь районного комитета комсомола, заведующий сектором ЦК ЛКСМ, первый секретарь ЦК ЛКСМ Латвии, секретарь ЦК ВЛКСМ.
Член КПСС с 1963 года.
В 1974 году стал инспектором ЦК КПСС.
В 1974-1975 годах — заведующий отделом ЦК Компартии Латвии.
В 1975-1976 годах — первый секретарь Рижского городского комитета ЦК КП Латвии.
С 1976 года работал в органах государственной безопасности. В 1977 году был назначен первым заместителем председателя Комитета государственной безопасности Латвийской ССР.
С 1980 года — председатель КГБ Латвийской ССР с присвоением воинского звания генерал-майор.
В 1984-1988 годах — первый секретарь ЦК Компартии Латвии.
В сентябре 1989 года был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.
В 1988-1990 годах — председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. По отзывам коллег Пуго чрезвычайно пунктуальным и порядочным человеком, чутко реагировал на критику тех органов, которые он представлял.
В 1990-1991 годах — председатель Центральной контрольной комиссии КПСС.
Член ЦК КПСС (1986-1990), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (сентябрь 1989 — июль 1990). Депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР одиннадцатого созыва (1984-1989) от Латвийской ССР, народный депутат СССР.
1 декабря 1990 года был назначен на пост министра внутренних дел СССР, на котором сменил Вадима Бакатина, отправленного Михаилом Горбачевым в отставку. 15 января 1991 года был переназначен в связи с реорганизацией союзного правительства (создание Кабинета Министров при Президенте СССР).
В феврале 1991 года ему было присвоено воинское звание генерал-полковника.
С марта 1991 года — член Совета безопасности СССР.
В августе 1991 года вошел в состав ГКЧП и выступил одним из организаторов т.н. «августовского путча». Непосредственно перед созданием комитета, в августе 1991 года, он отдыхал с семьей в Крыму. Возвратился в Москву 18 августа. В Москве ему позвонил председатель Комитета государственной безопасности СССР Владимир Крючков и пригласил в Кремль, где был образован ГКЧП.
21 августа, после провала и самороспуска ГКЧП, Генеральная прокуратура СССР возбудила уголовное дело по факту попытки государственного переворота. В этот же день генеральный прокурор РСФСР Валентин Степанков вынес постановление об аресте бывших членов ГКЧП.
Смерть Бориса Пуго
Покончил с собой 22 августа 1991 года в Москве в своей квартире. В тот день на арест Пуго выехали председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко, первый заместитель министра внутренних дел РСФСР Виктор Ерин, заместитель генерального прокурора РСФСР Евгений Лисов и в качестве понятого бывший заместитель председателя Совета Министров РСФСР Григорий Явлинский.
Вскоре Явлинский в интервью газете «Московский комсомолец» рассказал о тех событиях. Как сказал Явлинский, когда они пришли, Борис Пуго и его жена были еще живы: «его голова откинулась на подушку, и он дышал», «она выглядела невменяемой. Все движения у неё были абсолютно не координированы, речь — несвязной». Явлинский особо подчеркнул, что два обстоятельства показались ему странными: пистолет аккуратно лежал на тумбочке, куда положить его самому Пуго было трудно. Также он увидел три стреляные гильзы.
Позже было сообщено, что что последней стреляла жена. Она же положила пистолет на тумбочку. В то же время сын Пуго в одном из интервью говорил, что пистолет положил на тумбочку тесть министра: «Они, по всей видимости, легли на кровать. Отец приставил пистолет к виску матери и выстрелил, после этого выстрелил в себя, а пистолет остался зажатым у него в руке. Дед услышал выстрел, хотя он плохо слышит, и зашёл в спальню. Мать не умерла — она скатилась с кровати и даже пыталась забраться на нее. Дед взял у отца пистолет и положил его на тумбочку. И месяц об этом никому не говорил — боялся. Непонятно ему было: говорить — не говорить. И сказал он о пистолете через месяц, когда начались допросы».
В квартире Бориса Пуго была найдена предсмертная записка: «Совершил абсолютно неожиданную для себя ошибку, равноценную преступлению. Да, это ошибка, а не убеждения. Знаю теперь, что обманулся в людях, которым очень верил. Страшно, если этот всплеск неразумности отразится на судьбах честных, но оказавшихся в очень трудном положении людей. Единственное оправдание происшедшему могло быть в том, что наши люди сплотились бы, чтобы ушла конфронтация. Только так и должно быть. Милые Вадик, Элина, Инна, мама, Володя, Гета, Рая, простите меня. Всё это ошибка! Жил я честно — всю жизнь».
Геннадий Янаев в книге «ГКЧП против Горбачева. Последний бой за СССР» сомневался в том, что Пуго мог добровольно уйти из жизни. Янаев утверждал, что звонил Борису Карловичу накануне вечером, министр был бодр и даже пошутил по поводу предстоящего ареста: «Валюха уже собирается».
Борис Пуго стал вторым министром внутренних дел СССР после Николая Щелокова, который покончил с собой.
Борис Пуго с женой были кремированы 26 августа. Урны с прахом супругов Пуго захоронены на 1-м участке Троекуровского кладбища в Москве в феврале 1992 года.
Личная жизнь Бориса Пуго:
Жена — Валентина Ивановна Пуго (в девичестве Голубева; 1938-1991), уроженка Ленинграда, большую часть своей жизни провела в Латвийской столице. Они вместе учились в Рижском политехническом институте. В 1961 году поженились.
В браке родился сын Вадим.
В 1964 году семья перебралась в Москву, где Валентина Ивановна устроилась в энергетический институт, окончила аспирантуру, защитила диссертацию и получила звание кандидата технических наук. Супруги на несколько лет возвращались в Латвию, но в 1988 году окончательно поселились в Москве. Валентина Ивановна стала преподавать в вузе.
Борис Пуго и жена Валентина
Валентина Ивановна Пуго
Утром 22 августа 1991 года на квартиру Бориса Пуго заявились представители МВД, КГБ и прокуратуры. Как пишет Сергей Плохий в своей книге «Последняя империя. Падение Советского Союза», дверь им открыл 90-летний отец Валентины Голубевой. На кровати в спальне находилось бездыханное тело Бориса Пуго, а рядом на полу сидела его супруга. Валентина Ивановна была еще жива, но получила серьезное ранение. Ее доставили в больницу, где она спустя сутки скончалась. Валентина Пуго также оставила предсмертную записку: «Дорогие мои! Жить больше не могу. Не судите нас. Позаботьтесь о деде. Мама».
Сын Бориса и Валентины Пуго, Вадим, выражал уверенность в том, что родители решили умереть вместе. По словам Вадима Борисовича, его мать просила отца, чтобы тот убил ее первой.
Награды Бориса Пуго:
— орден Ленина (18.02.1987);
— орден Трудового Красного Знамени (3.03.1976);
— орден Красной Звезды (8.10.1980);
— орден «Знак Почёта» (26.08.1971)
последнее обновление информации: 17.02.2021
Суицид Бориса Пуго и его жены, рак Янаева и отставка Ельцина. Судьбы участников августовского путча
Всего за три дня расстановка сил в стране в корне изменилась: члены ГКЧП были арестованы, а победа осталась за президентом РСФСР Борисом Ельциным. В 1994-м осужденных амнистировали, и каждый из них начал новую жизнь.
Недовольство политикой перестройки и плачевными результатами реформ Михаила Горбачева привела к кризису доверия к лидеру и идее заговора против действующей власти. 19 августа 1991-го вице-президент СССР Геннадий Янаев подписал указ, где говорилось, что Горбачев не может больше выполнять обязанности главы государства из-за состояния здоровья, поэтому его заменит сам Янаев. Возник Государственный комитет по чрезвычайному положению, объявивший своей целью сохранение Советского Союза.
В итоге действия ГКЧП только приблизили распад СССР: после того как в Москву ввели войска, против временного правительства выступил Борис Ельцин, призвавший граждан дать отпор путчистам и вернуть страну «к конституционному развитию».
Все закончилось победой Ельцина и арестом членов ГКЧП, постановление о котором вышло 21 августа. Что же потом случилось с участниками путча?
Геннадий Янаев
Формальный лидер ГКЧП подписал указ о роспуске организации и сложил президентские полномочия. Неприкосновенностью он не обладал, так что уже 22 августа был арестован и помещен в следственный изолятор, откуда попал в «Матросскую тишину». Здесь политик провел полтора года, записывая свои мысли в дневник, ставший основой для авторской книги «Последний бой за СССР».
Из-под стражи Янаева освободили в январе 1993-го, а еще через год уголовное дело против бывшего вице-президента СССР и его соратников закрыли по амнистии. В дальнейшем политик всегда отрицал, что был инициатором создания ГКЧП: мол, решение принимали другие, а его буквально уламывали подписать необходимые документы.
После заключения Геннадий Иванович работал в Комитете ветеранов и инвалидов госслужбы и в фонде «Духовно-просветительский комплекс традиционных религий в Москве». К слову, у Янаева было два высших образования и звание кандидата наук, поэтому в последние годы он занимал пост завкафедрой отечественной истории Российской международной академии туризма. А вот в политику мужчина больше не лез.
«После провала ГКЧП и освобождения из тюрьмы Янаев полностью ушел в себя, закрылся и поддерживал отношения лишь с несколькими ближайшими друзьями, — отмечал Вагиф Гусейнов. — Его часто приглашали в разные партии и движения. Но он никуда не шел. Он все никак не мог простить себя за то, что он не сделал всего возможного для спасения СССР».
По слухам, мемуары Янаева вышли буквально накануне его смерти. 20 сентября 2010-го государственный деятель попал в больницу с пневмонией. Выяснилось, что у него рак легких в последней стадии, и химиотерапию делать поздно. 24 сентября Геннадия Ивановича не стало, и через три дня его похоронили на Троекуровском кладбище.
Борис Пуго
Пожалуй, у этого члена ГКЧП история самая короткая и трагическая. Упомянем сразу, что студент Рижского политеха в 1961-м женился на сокурснице Валентине, и вскоре у них родился сын Вадим. Через несколько лет по партийной линии Пуго перевели в Москву, куда за ним последовала вся семья. Супруга окончила здесь аспирантуру и стала кандидатом технических наук. Затем пара временно вернулась в Латвию, а в 80-х окончательно перебралась в столицу России.
Валентина работала преподавателем, а Борис Карлович дослужился до министра внутренних дел СССР. Как и многие соратники в 1991-м, он не хотел распада Советского Союза и образования СНГ, а потому принял участие в госперевороте, за что стал фигурантом уголовного дела. Но когда 22 августа главу МВД пришли арестовывать, кагэбэшникам и сотрудникам прокуратуры открылась страшная картина.
На кровати лежало бездыханное тело министра внутренних дел, а рядом с ним умирала раненая жена. По официальной версии, Борис Карлович нанес смертельный удар Валентине с ее согласия, а потом совершил суицид. Верная супруга политика скончалась в клинике на следующий день.
Бытовало также мнение, что супругов ликвидировали, а после — инсценировали суицид. К примеру, орудие убийства лежало на тумбочке, до которой не смог бы дотянуться истекавший кровью Борис Карлович. Впрочем, сын пары пояснял, что место преступления не осталось нетронутым: в комнате прибрался шокированный произошедшим тесть Пуго.
Олег Бакланов
Секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам был арестован 23 августа в санатории «Барвиха». В тот же день его исключили из партии, после чего последовали полтора года в «Матросской тишине». В 1994-м, как и других членов ГКЧП, политика амнистировали.
Вскоре он уже сидел в руководстве партии «Российский общенародный союз» и был советником Сергея Бабурина. В нулевых Бакланов председательствовал в «Корпорации «Рособщемаш» и в Международном союзе общественных объединений дружбы и сотрудничества со странами СНГ «Киевская Русь». В 2012-м свет увидели его мемуары о периоде жизни в изоляторе.
Новостей о советнике гендиректора ракетной корпорации «Энергия» не появлялось вплоть до этого года, пока Дмитрий Рогозин не сообщил о его кончине в 89 лет. «Ушел из жизни Олег Дмитриевич Бакланов, руководивший нашей ракетно-космической отраслью и возглавлявший Министерство общего машиностроения СССР. Олег Дмитриевич дружил с моим отцом, часто бывал в нашем доме. Мои искренние соболезнования его родным и близким!» — 28 июля написал Рогозин в Twitter.
Валентин Павлов
Премьер-министр СССР был арестован прямо в больнице. Он стал автором еще одной книги о заключении в «Матросской тишине» — «Август изнутри: Горбачев-путч». После амнистии политик развивался в финансовой сфере: был президентом «Часпромбанка» и советником Якова Дубенецкого.
В конце 90-х бывший государственный деятель занимал должность вице-президента американской Вusiness Мanagement Systems, а позднее работал в различных экономических институтах.
В начале нулевых здоровье Павлова ухудшилось. В августе 2002-го он перенес инфаркт, но уже через полгода вернулся в строй и обсуждал с коллегами грядущие выборы в Госдуму. К сожалению, в марте 2003-го 65-летний Валентин Сергеевич слег с обширным инсультом. Три недели врачи боролись за его жизнь, но организм политика не выдержал нагрузки.
Владимир Крючков
Председателя КГБ СССР называли неформальным лидером ГКЧП. В октябре 1994-го идейный вдохновитель участников путча ушел на пенсию, а через два года издал двухтомные мемуары. Позднее свет увидели еще три книги писателя.
С конца 90-х он входил в оргкомитет движения в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки. Поговаривали, что Крючков даже был советником Владимира Путина в 1999-м, однако подтверждения эта информация не получила.
Не стало бывшего председателя КГБ в 2007-м: его сразил обширный инфаркт.
Василий Стародубцев
В отличие от товарищей по несчастью, отвечавший на заре 90-х за аграрный сектор Стародубцев одним из первых покинул СИЗО: из-за слабого здоровья его выпустили в 1992-м. Политик сумел вернуться к прежней сфере работы и вскоре стал депутатом.
В 1997-м, набрав 62 процента голосов избирателей, Стародубцев занял пост губернатора Тульской области и не покидал его до 2005-го. Позднее Василий Александрович возглавлял различные организации сельскохозяйственных производителей и избирался в нижнюю палату парламента по спискам КПРФ.
До Нового 2012 года политик не дожил всего день: 30 декабря его сразил сердечный приступ. Отпевание Почетного гражданина Тульской области состоялось в Свято-Спасском храме Новомосковского района. Церковь была выбрана неслучайно: когда Стародубцев возглавлял колхоз имени Ленина, то инициировал восстановление здания.
Дмитрий Язов
Именно министр обороны отдал приказ о введении войск в Москву, за что жестоко поплатился: после амнистии Борис Ельцин уволил его с военной службы. Через год Язов выпустил мемуары под красноречивым названием «Удары судьбы: воспоминания солдата и маршала».
Ударов судьбы и правда было немало. «Отец умер, когда я был ребенком. Мне тогда было девять лет. Дочка — в кипяток упала и сварилась в два с половиной года. Жена умерла в 50 лет, сын — в 44 года. Внук разбился на машине и погиб в 16 лет. Несчастье случилось», — делился политик.
После событий 1991-го без дела последний маршал СССР не остался. Он руководил различными общественными организациями, а за свой вклад в развитие ветеранского движения и активное участие в военно-патриотическом воспитании молодежи в прошлом году был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени.
Об уровне уважения земляков свидетельствовал тот факт, что еще при жизни Дмитрию Тимофеевичу поставили на территории омского интерната номер девять памятник-бюст. Последние же годы Язов провел в Москве, в квартире, выделенной ему Юрием Лужковым.
После вручения ордена «За заслуги перед Отечеством» прошло всего три недели, когда 95-летний Дмитрий Язов скончался. 27 февраля 2020-го последнего маршала СССР похоронили с военными почестями, а в апреле на его могиле установили памятник.
Борис Ельцин
Нельзя не упомянуть и о судьбе одного из главных героев событий августовского путча, вышедшего из ситуации с госпереворотом победителем. Борис Ельцин встал у руля в непростой для страны период: проводимые при нем рыночная реформа и приватизация собственности нещадно критиковались, а допущенное введение войск в Чечню сам политик называл ужасной ошибкой.
Близкие говорили, что в середине 90-х Ельцин не хотел баллотироваться в президенты, но победа коммунистов в парламентских выборах изменила его мнение. А ведь здоровье уже тогда подводило политика: приступы ишемии, инфаркты, бессонница. Ситуацию усугубляли слухи об алкогольной зависимости Бориса Николаевича и его эксцентричные поступки.
Так, президент дирижировал оркестром во время официальной церемонии, посвященной выводу российских войск из Германии, танцевал на сцене с Евгением Осиным, пропускал важные встречи, то ли наглотавшись снотворного, то ли выпив горячительного. Доверие народа таяло на глазах, а болезни обострялись, так что в конце 90-х Ельцин объявил Владимира Путина преемником, а 31 декабря 1999-го сообщил телезрителям о своей отставке и попросил у них прощения за совершенные ошибки. После эфира в глазах мужчины стояли слезы.
Пока позволяло здоровье, Борис Николаевич занимался общественной деятельностью. Но в 2005-м он сломал шейку бедра, затем к этой травме добавились проблемы со зрением и сердцем, а в 2007-м Ельцин умер в клинике, куда попал с обострением ОРВИ.
Как это было. Последний день жизни Б.К. Пуго
«Он нас всех продал! Жалко — так дорого купил и так дешево продал! Всех!». Это слова Министра внутренних дел СССР, члена ГКЧП, Бориса Карловича Пуго. Сказано в последний вечер его жизни. Сказано о Горбачеве. Горбачев предал всех. Министра Пуго, который поняв, что произошло, покончил жизнь самоубийством и смертельно ранил свою жену.
Горбачев предал тех жителей Донбасса, что ещё не родились на момент 1991 года. Или только родились. А спустя годы снаряды украинской армии оборвали их жизнь и даже жизнь их детей, что является прямым следствием предательства Горбачева и его окружения. Это предательство будет нам аукаться кровью и ранами ещё долгие годы, может десятилетия. Надо все сделать, чтобы – не века…
Ведь предав одну сторону, свою страну, свой народ, теперь поделенный на куски «независимых государств», Михаил Сергеевич подыграл другой стороне. Но мир в итоге не стал ни лучше, ни безопасней. Это ведь так. Мир в 1977 и мир в 2017 году – когда человечество счастливее, ему живется безопаснее? Так, что оправдания предательству нет и быть не может. Сдав интересы СССР якобы ради мира на земле и устранения угрозы ядерной войны, Горбачев не дал ни того, ни другого. Даже угроза ядерного конфликта стала более вероятной, в результате доминирования США и растаптывания Вашингтоном международного права. Теперь все стараются завести свою «бомбу» и у некоторых это успешно получается.
«Вадим, это большая игра! Умный у тебя отец, а этого не понял! Все это — одна большая игра, и мы в ней проиграли» – сказал своему сыну Борис Пуго накануне самоубийства.
Большая игра бесконечна. Победить в ней можно только одним способом: играя за своих. За свою команду, за свою страну. И страшный пример Горбачева, который решил по неведомой нам причине подыграть чужой команде, развалив свою, всем нам урок.
Пуго: сын об отце
(Цитировано по публикации в газете «День», N 30, 1993 года, записал А. ГОЛОВАНОВ)
21 августа в 3 часа дня чуть ли не из «Белого дома» начала вещать радиостанция о том, что все члены ГКЧП арестованы. Я тут же звоню отцу в приемную — мне отвечают, что все нормально, отец работает. И, тем не менее, я поехал к нему. Позвонил ещё раз от метро «Юго-Западная», говорю: «Как дела?». Он говорит: «Все выше и выше!». Говорю: «Ясно. Я к тебе еду». Приехал — вокруг МВД СССР полная пустота! Ни тебе танков, ни артиллерии. Охрана — напряженная. Вошел к нему. А он — веселый! Он вел себя так, как будто завтра собирался в отпуск. Рассказывал мне какие-то байки.
Я как идиот носился по Москве, а теперь сидел и слушал отца. И не понимал! Мне казалось, что это все нас не касается. Все сказка, наваждение! Отец уйдет в отставку и будет спокойно копаться в огороде. И все! Я уехал домой. Дома — мать в слезах, жена в слезах. Вечером, в полдевятого, приехал отец с работы. Машина охраны, его машина. Я уже ждал внизу. Отец, как всегда, доброжелательно сказал охране: «Ладно, ребята! Счастливо!»
И тут меня останавливает «девяточник» и говорит: «Вадим, побудь сегодня с отцом». Говорю:
Я совершенно не осознавал серьезности ситуации. Мы пошли с отцом домой. Он говорил только об одном: «Вадим, не расстраивай мать! Успокой ее! Все нормально». Поднялись к нам, в нашу квартиру. Жена с матерью стали накрывать на стол.
Говорю: «Пап! Что происходит? «. Он говорит: «Пойдем на балкон». «Какая разница? Здесь, у нас, не могли ничего поставить. Я же знаю, как это все делается. Это невозможно — поставить что-нибудь в квартиру сейчас». Он говорит: «Да, действительно. Это все бесполезно. Ну что — обманули меня! «. Говорю: «Ну, как тебя могли обмануть? Ты же среди всех самый осторожный. Тебя обмануть невозможно! «. А он: «Нет, Вадим. Никогда не верь людям! Меня обманули! Мне что сказали? «Все готово». Что-то там наговорили… А потом оказалось: один — в кусты, другой — пьяный, третий вообще не знает, что делает!»
Мы ещё постояли. Он говорит: «Ты знаешь — этого всего могло и не быть, потому что в ту ночь, когда меня вызвал Крючков, в комнате, где было совещание, ко мне подошел Янаев (а Янаев был другом отца ещё со времен работы в комсомоле — В. П.) и сказал: «Борис, ты на это пойдешь? «. Я ответил: «Да, пойду!». И Янаев сказал: «Тогда я тоже на это пойду. А без тебя — нет! «. Ну, все и завертелось. Вот…»
Где-то в пол одиннадцатого родители пошли к себе. Мы с отцом обнялись. Я говорю: «Па! Я приду к вам ночевать!» А он: «Вадим, сегодня ночью будет арест». — «Как в кино, что ли? «. Он: «Да! Чтобы шума меньше было. Они сегодня ночью придут арестовывать! «. Говорю: «Да брось ты! Этого не может быть! «. Он: «Вадим! Теперь жизнь будет другая. Но жить будем! Все будет хорошо».
Отец был в таком добродушном состоянии, а я в идиотском! Мать плачет, жена плачет. Говорю: «Я приду ночевать к вам. Я не могу допустить, чтобы тебя арестовывали без меня». Речь не шла об организованном сопротивлении, хотя оружия у нас в доме было до черта, охотничьего хотя бы. Можно было бы полгода обороняться! Ну, естественно, это никому и в голову не пришло. Кроме того, у него был пистолет.
Я говорю отцу: «Слушай, отдай мне пистолет». Почему я так — сложно сказать. Он говорит: «Ладно, бери! » — и отдал мне свой «Вальтер».
Я отнес его к себе домой и вернулся где-то в одиннадцать. Отец начал звонить по телефону. Говорит: «Все! Телефоны отключили». А телефонов — правительственных — было 4 или 5, и все они оказались отключенными! А обычный городской работал. Он стал звонить по-обычному, но не дозвонился.
Затем я вернулся к себе и где-то в час или полвторого ночи пришел к ним ночевать. Их я уже не видел — они спали в той комнате. Постель для меня была приготовлена в большой комнате. Я лег и заснул.
Проснулся в 8 утра, потому что меня разбудил отец. Взял за плечо: «Вадим! — Он сидел у меня на кровати — я в жизни не помню, чтобы он у меня сидел на кровати! — Вадим, пора на работу! Проспишь. И отдай мне пистолет». Я: «Зачем? «. Он в шутку: «Будем отстреливаться».
Он сказал и сказал — а мне и мысль о самоубийстве в голову не пришла! В тот момент я и представить себе не мог, что он это сделает! Сходил к себе и принес ему пистолет.
Когда зашел в комнату, он сидел за столом и что-то писал. Он перевернул лист бумаги. Надо было быть полным идиотом или находиться в том состоянии, в котором я пребывал, чтобы не понять все это! В общем-то, я и понимал… я знал… Я ещё спросил: «Па, я тебя ещё увижу? «. Он: «Да. конечно, вечером увидимся! «.
Я вполне здравомыслящий человек, но в том состоянии задавал подобные вопросы и совершал подобные действия! Мы не целовались, не обнимались — вообще не прощались. И я поехал на работу. Состояние было — как будто ударили тяжелым мешком по голове.
Позвонил отцу. Было занято. Причем гудок был чисто блокированного телефона: «Т-т-т-т…» Позвонил тестю. Тесть сказал: «Вадим, случилось несчастье! «. Я говорю: «Короче! Короче! Что случилось? «. Он говорит: «Отец погиб! «. — «И мать тоже? «. Он: «И мать тоже! «.
Все стало понятно. Я поехал… Доехал довольно быстро, неоднократно нарушая правила дорожного движения. Но милиция почему-то меня не останавливала… Или я не нарывался на нее? Влетел в дом — там уже куча народу.
В квартиру родителей меня не пустили наши же ребята, из охраны: «Вадим, не заходи! Там отец еще…». Начали меня успокаивать. Но я в конвульсиях не бился…
Приехал домой в пол-одиннадцатого. А все это они сделали где-то в 9 часов (утра), точнее — без десяти девять.
После того, как отнес пистолет отцу и уехал на работу, моя мать в промежуток между 8 и 9 часами два раза заходила к моей жене — что-то ей передавала. У родителей были облигации 1982 года на 10 тысяч. Потом ещё что-то… А Инка не могла понять, зачем она это делает. Мать сказала. «Так надо», — и ушла.
Через некоторое время Инка пошла в ванную и, совершенно случайно выглянув в окно, увидела, как подъехали 3 или 4 черные «Волги». Вышли люди и направились к подъезду. Инка выскочила на лестничную площадку, слышит — внизу голоса. Она спустилась. Ее приняли за соседку.
Она спрашивает: «Вы приехали арестовывать Бориса Карловича? «. Они говорят: «Да нет, что вы! Мы только приехали поговорить с ним! «.
Позвонили в дверь, а дед — отец матери — Иван Павлович не открывал. Родители к тому моменту уже все сделали… Дед старый — ему 90 лет. Потом открыл, сказал, что случилось несчастье…
Вот и «поговорили»…
…Они, по всей видимости, легли на кровать. Отец приставил пистолет к виску материи выстрелил, после этого выстрелил в себя, а пистолет остался зажатым у него в руке. Дед услышал выстрел, хотя он плохо слышит, и зашел в спальню…
Мать не умерла — она скатилась с кровати и даже пыталась забраться на нее. Дед взял у отца пистолет и положил его на тумбочку. И месяц об этом никому не говорил — боялся. Непонятно ему было: говорить — не говорить. И сказал он о пистолете через месяц, когда начались допросы…
Допрашивали нас где-то полгода: меня — раз пятнадцать, жену — раз пять. Первый допрос был с 9 утра до 5 вечера — восемь часов! Допрашивали меня в том здании, где когда-то работал мой отец, — в Комитете партийного контроля.
Наша семья была знакома со всем этим — и дед, и бабушка прошли через репрессии 1937 года. Многие их друзья были расстреляны. Многие сидели в тюрьме. Поэтому мы знали, что нас может ожидать в первые же дни…
Мой телефон прослушивался. Этого следовало ожидать. Мне звонили в первые дни… В общем-то, все мои близкие друзья за исключением одного позвонили, а также два друга моих родителей. Звонили мне домой, хотя понимали, что все фиксируется. А жизнь показала, что пострадали и те, кому я звонил по разным вопросам, — все были уволены прямо после этих звонков! Через два-три дня.
Среди приехавших арестовывать отца был и Григорий Явлинский, по всей видимости, решивший попробовать себя на новом поприще. Когда они зашли в квартиру, туда вошла и моя жена. В спальне все было залито кровью. Увидев все это, она «стекла» по стенке вниз. Гриша на нее закричал: «Ну, а вы-то что истерите?! Не истерите здесь!» Он-то думал, что она — соседка, ну и вел себя как крутой весь из себя комиссар. Когда ему объяснили, он: «А? Да?» — и отошел.
Мать была ещё жива и что-то говорила: «Инна! Сними! Сними с меня серьги! Кольцо не снимается! ..». Она была вся в крови. А Инка-то сначала подумала, что мать просто залита кровью отца.
А отец остался лежать где-то до 12 ночи. Семь часов не давали убрать кровь.
Все журналы мира обошла фотография «Пари матч» — «Орион пресс»… Деньги делают все! Продали. Там были люди только из российской прокуратуры. Они и продали, как продали позже видеозаписи допросов гэкачепистов «Шпигелю». Степанков прямо заявил, что таким способом прокуратура РСФСР будет зарабатывать валюту. Только вот способ… чудовищно аморальный, хотя вполне укладывается в их общий лозунг «Обогащайтесь! «.
Я приехал, когда этой группы уже не было. Увезли и мать в центральную клиническую больницу. Там профессор Малиновский сделал операцию и сразу сказал, что она безнадежна. Мать умерла в пятницу утром.
Мне надо было организовать похороны сразу двух человек. Я ткнулся в одно место — ничего не получается, в другое — то же самое. Все шарахаются! Говорят: «Идите в центральную контору». Я туда пошел. А ведь суббота, воскресенье… Клерки, все это оформляющие, на себя такое не берут, а начальников нет. В это время организовывали похороны погибших (Усова, Кричевского, Комаря) на Ваганьковском кладбище.
Помогли совершенно незнакомые люди. Причем они выводили меня на знакомых своих знакомых. Им по телефону передавалось: «Слушай, Катя (Маша, Вася)! К тебе придет парень молодой — ты посмотри на него и сделай все как нужно!» С другого конца, из трубки: «Так кто придет-то?». «Слушай, ты сама все поймешь!»
И вот я только подхожу к оцеплению — вижу, стоит человек и кого-то ищет глазами. Я упираюсь взглядом в него — он кивает мне. Я киваю ему — и меня пропускают.
В общем, оказалось, что здесь вот хоронят этих ребят, а рядом я договариваюсь о похоронах своих родителей! Причем люди, к которым я шел, рисковали не только своим положением, но и жизнями! Им могли головы свернуть, если бы кто-нибудь в толпе крикнул: «А они там собираются Пуго хоронить!». Эти люди мне сказали тогда: «Вадим, кремируй! Тебе похоронить не дадут». Пришлось кремировать.
Я боялся, что не найду людей, чтобы нести гроб во время кремации. Ребят с работы брать не хотел, потому что ясно было, чем это для них кончится. Друзья из Риги не успевали. Один мой друг, единственный в Москве, даже не позвонил. Но, тем не менее, люди все равно нашлись. Было ещё несколько людей в возрасте — те, кто в этой жизни видел все… И народу собралось много — человек 35-40, почти два автобуса. Все понимали — это стопроцентное попадание в «черные списки» и увольнение с работы. За нашими автобусами шла «наружка», и тем не менее люди не побоялись…
Кремирование состоялось в понедельник, 26 августа. Освидетельствование? Были исписаны тома. Следствие велось дотошно. С педантичностью отрабатывался Уголовный кодекс. Причем, если по телевидению и радио продолжалась истерия по поводу победы над «путчистами», здесь отношение было иное. Они говорили: «Мы понимаем, жизнь — такая штука: сегодня мы тебя допрашиваем, а завтра ты нас будешь. Так что извини…».
…Сначала мы приехали в крематорий ЦКБ. Но проститься в зале крематория нам не дали; посчитали, что это будет слишком большим вызовом установившемуся режиму. Нас загнали в подвальное помещение, где находится сеть обеспечения — трубы холодного воздуха. Нас было четверо — мать и брат отца, моя жена и я. Нас завели в этот подвал, там и состоялась церемония похорон.
…Затем начались «будни». Надо было решать и собственную судьбу — я ушел из КГБ. К чести ребят из МВД: они вернули личные вещи отца — шинели, часы, телевизор…
Отец был против союзного договора, как, впрочем, и все правительство СССР, так как считал это развалом страны.
Да — он поддержал ГКЧП! Да — он проводил решения ГКЧП в жизнь! Но ведь они — я имею в виду правительство СССР — и не скрывали своих взглядов на происходящее в стране! За два месяца до этого, 17 июня 1991 года, на закрытом заседании ВС СССР они обрисовали обстановку в стране и что последует, если не принять чрезвычайных мер. Меры не были приняты. Горбачев спокойно уехал «отдыхать» — изучать сценарии переворота.
В последний вечер перед смертью отец сказал: «Вадим, это большая игра! Умный у тебя отец, а этого не понял! Все это — одна большая игра, и мы в ней проиграли». В тот последний вечер он сказал о Горбачеве: «Он нас всех продал! Жалко — так дорого купил и так дешево продал! Всех! «.
К сожалению, отец не добился ничего… Поняв, что проиграл, он оказался обманут, что рухнули идеалы государственности, которым служил всю жизнь, сознавая, какая грязь вырвалась наверх и теперь будет править страной, он пошел на этот шаг…
Человек, уважающий себя, вероятно, идет на компромисс со своей совестью, но до определенной черты. Преступить её он не захотел. Не смог. Он просто хотел остаться человеком…».
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.