Людмила Васильева
Вид спорта: Фехтование на колясках
Чемпионка и многократный призер чемпионатов Мира, трехкратная чемпионка и многократный призер чемпионатов Европы, многократная обладательница Кубков Мира, многократный серебряный и бронзовый призер международных соревнований по фехтованию на колясках, многократная чемпионка России.
Заслуженный мастер спорта России.
Представляет город Москву.
Родилась 18 октября 1984 года в городе Белозерске (Вологодская область).
Образование – высшее. В 2008 году окончила Московский Государственный Социально-Гуманитарный институт, по специальности – Редактор. В 2016 году – окончила магистратуру Московского Государственного Университета по специальности – Менеджер в спорте. В 2020 году прошла профессиональную переподготовку по программе «Тренер по адаптивной физической культуре и адаптивному спорту».
Тренируется в Спортивно-адаптивной школе «Юность Москвы» равных возможностей.
Главная заслуга в приобщении к спорту принадлежит первому тренеру – Белкиной Елене Борисовне, Заслуженному тренеру России, которая является тренером и в настоящее время.
В паралимпийской сборной команде России с 2006 года.
Награждена Благодарностью Президента России «За заслуги в развитии физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения» в 2017 году.
В свободное время увлекается музыкой и пением.
Домашний очаг. Жизнь после медали. Как Людмила Васильева стала призёром Паралимпийских игр
Людмила Васильева родилась в небольшом городе Белозёрске, Вологодской области. В три года родители будущей чемпионки столкнулись с тем, что дочь перестала ходить. Тогда врачи не знали о сложном диагнозе «spina bifida» и поставили более понятный для них – киста спинного мозга. О своём настоящем диагнозе Людмила узнала не так давно, отчасти благодаря активной деятельности одноимённого фонда. Но это всё не помешало ей стать 24–х кратной чемпионкой России, обладательницей Кубка мира 2015 года и выиграть бронзовую медаль на Паралимпиаде в Токио в 2020 году.
Людмила Васильева
В маленьком городе Белозёрске не было возможности получить коляску, и до 12 лет Людмила обходилась без нее. Училась дома, а родители, всячески поддерживая начинания, отдали дочь в музыкальную школу. Талант к пению привел Людмилу в хор ЮНЕСКО и позволил гастролировать по миру, увидеть, как люди с инвалидностью живут обычной жизнью. Поэтому, закончив школу, она не отправилась в техникум и не стала работать на дому, а успешно сдала экзамены и поступила в Московский гуманитарный институт, где было отделение для ребят с нарушениями опорно–двигательного аппарата. Одна, без родителей, Людмила Васильева переехала в большой город и стала жить в общежитии с другими студентами.
— Общество думает, что люди с инвалидностью не самостоятельны и не могут сами о себе позаботиться. Это ошибка. Я отлично справляюсь со многими вещами в быту, и мне не нужна дополнительная помощь, чтобы навести порядок в квартире или приготовить еду. Эти стереотипы возникают от незнания. У нас нет таких друзей, знакомых, на улицах мы не часто видим людей на колясках, и поэтому в голове сразу появляется картинка о беспомощном существе, которое лежит в кровати и ничего не может.
Людмила Васильева
Бывают, конечно, разные степени инвалидности, но категория – тяжелая инвалидность мысленно у нас распространяется на всех, даже на хромающего человека. Моя знакомая с инвалидностью, став совершеннолетней, ушла на коляске из дома родителей практически в никуда, потому что понимала, что не сможет построить личную жизнь, так как родные были против. И это лишь одна из историй, которая показывает, что мы можем всё, – поделилась Людмила.
— В 2020 вы стали бронзовым призером паралимпийских игр в Токио. Расскажите, как вы оказались в этом спорте?
Во время обучения в университете, при нем в 2005 году открылась студия фехтования для людей с особенностями. Я пришла посмотреть, что это такое, и осталась. Тренер Елена Борисовна Белкина организовала команду, которой раньше в России не было, и сразу задала хорошую планку – участие в паралимпийских играх.
Я загорелась этой идеей. Иначе и быть не могло — когда видишь энергию другого человека, то заряжаешься, видишь стремление к цели и понимаешь, что, если доверишься и пойдешь за ним, то он приведет всю команду к победе. Так и получилось. Сначала нас было пятеро, начали заниматься, но не все остались в спорте, больше тренируются для себя, но мы со всеми до сих пор хорошо общаемся.
В 2005 я стала заниматься, в 2008 отобралась на паралимпийские игры, и меня официально оформили на ставку, стала частью сборной.
— В 2012 году вы заняли первое место в конкурсе красоты. Расскажите об этом подробней?
Конкурс красоты для девушек на колясках «Мисс независимость» проводит общество женщин-матерей, имеющих инвалидность, «Катюша». Это конкурс проводился впервые в России, и организаторы пригласили 13 девушек, в том числе меня. Это был очень интересный опыт. Яркие декорации, много красивых девушек, возможность продемонстрировать таланты и получить подарки. Я выступала под 13- м номером, счастливое число. Исполнила песню, рассказала о себе, о переезде в Москву и активной, полностью самостоятельной жизни, рождении ребенка и достижениях в спорте. И судьи решили, что я как раз и есть та самая «Мисс независимость».
— Как часто вы тренируетесь и насколько занятие профессиональным спортом безопасно для людей с инвалидностью?
Любой профессиональный спорт связан с возможной опасностью и травмами. Стандартно я занимаюсь 4–5 раз в неделю, если сборы, то количество тренировок увеличивается. Любой профессиональный спорт – это большие нагрузки, но они так же укрепляют организм. Страдают плечи, локти, проблемы с суставами могут быть, но нужно грамотно подходить к процессу тренировок и не совершать каких-то глупых вещей, например, фехтовать без разминки. Стоит относиться к себе бережно.
— Если кто-то из наших читателей решит стать чемпионом, что бы вы ему посоветовали?
Сложный вопрос. Самое главное понять – нужно ли вам это? Если вы что-то делаете, постоянно, то уровень мастерства поднимается. Если вы идете в одну сторону, не сворачиваете, не кидаетесь от одного к другому, целенаправленно идете в одном направлении, результат улучшается. Таким образом, вы сможете стать олимпийским чемпионом и кем захотите, всё зависит от количества проделанной работы, чем больше вы проделали работы, тем больше будет результат. Всё закономерно.
— Бывают ли у вас моменты слабости и если да — как вы с ними справляетесь?
Моменты слабости есть у всех, но сила в характере. Можно злиться и преодолевать трудности, или злиться и сдаваться, не двигаясь дальше. Мы как ‑то об этом говорили с дочерью.
— Ваша дочь тоже занимается фехтованием?
Да. Ей 11 лет, и последние полгода дочь стала тренироваться, решили попробовать ради интереса, и ей понравилось. Она очень активная, любит разный спорт и до фехтования занималась танцами, плаванием, гимнастикой. Пока не ставим высоких целей в спорте, сейчас занимаемся для общего развития.
— Сложно ли людям с инвалидностью построить отношения?
Во время учебы я познакомилась с молодым человеком, мы были студентами и жили в одном общежитии, потом у нас родилась дочь. После 11 лет брака мы развелись, но не потому, что я с особенностями, здесь больше личные разногласия.Людям с инвалидностью сложно вступить в отношения, потому что многим партнерам некомфортно, непонятно, что делать с инвалидом.
Важно донести до людей, что человек с любой инвалидностью в современном мире имеет всякие гаджеты, приспособления, может заказать продукты на дом, нанять клинера, если человек совсем не может это делать самостоятельно. Это все элементарно, и в этом нет какой-то сложности, если бы мы жили в каком-то 1850 году, когда ничего такого не было. Да даже тогда людям это нисколько не мешало добиваться успехов – я читала об этом. Главное, чтобы была голова на плечах.
— Какие у вас дальнейшие планы?
У меня давно была идея сделать небольшой спортивный зал для инвалидов, универсальный, чтобы там могли заниматься как люди с инвалидностью, так и обычные. После бронзовой медали на паралимпиаде в Токио мне выплатили призовые, и хочется потратить эти деньги не на себя, а сделать что-то полезное для людей. Сейчас я в процессе организации. Продолжаю тренироваться, быть в составе сборной и участвовать в соревнованиях.
Spina bifida – диагноз, означающий врожденную спиномозговую грыжу. В России действует одноименный благотворительный фонд «Спина бифида», который оказывает помощь детям и взрослым с врождёнными нарушениями спинного мозга. Команда фонда помогает с лечением, реабилитацией, получением специальных колясок и ортезов, проводит тренировки в бассейнах, организовывает поездки в летние лагеря и не только.
Несмотря на диагноз, люди с особенностями могут заниматься профессиональным спортом, среди направлений – фехтование, плаванье, стрельба, теннис, бадминтон, баскетбол, бег, пауэрлифтинг и другие.Команда фонда помогает детям и взрослым по всей России с организацией тренировочного процесса, получением юридической помощи.
Среди подопечных фонда есть те, кто добился отличных спортивных успехов:
- Зоя Щурова, 22 года, член сборной России по плаванию, Мастер спорта, Многократная чемпионка России, серебряный призер Кубка Мира, 5 — е место по плаванию на Паралимпиаде 2020 в Токио.
- Иван Азанов, 17 лет, бронзовый призер Кубка России по бадминтону на колясках. Двукратный победитель Первенства России (в личном зачете), победитель первенства России в парном разряде. Поэт, издал собственную книгу стихов. Лауреат премии «Преодоление» в номинации «Спортивные достижения».
- Виктория Львова, 24 года, Член сборной России по теннису на колясках, МС, многократная чемпионка России, Чемпионка Европы.
- Иван Голубков, 27 лет, мастер спорта международного класса, член сборной команды России по лыжным гонкам и биатлону, многократный чемпион мира по лыжным гонкам и биатлону, обладатель Хрустального глобуса, трехкратный победитель Зимних Игр Паралимпийцев «Мы вместе. Спорт»
«У меня был план: родить между олимпиадами». История чемпионки по фехтованию на колясках
«Меня пытались лечить, но ничего не помогало»
Людмила сама водит машину. Несмотря на то, что она не может ходить, ей хотелось во всем быть независимой, поэтому еще в университете девушка получила водительские права. Медленно открывается багажник: оттуда, словно сама по себе, прямо к переднему сиденью на подъемнике выезжает инвалидная коляска, куда Людмила и пересаживается для прогулки.
— Когда меня еще в детстве пытались лечить и ничего не помогало, я научилась принимать это, — рассказывает Людмила по пути. — Особо вариантов нет: либо ты берешь от жизни все и занимаешься чем-то интересным, либо думаешь, что начнешь жить, когда встанешь. «Вот я буду ходить и тогда буду делать то-то и то-то». Некоторые здоровые люди ведь тоже так рассуждают: «Когда у меня будет большая зарплата, квартира, машина, я заведу ребенка…». Или, допустим: «Когда выучу английский, поеду в Лондон…»
Будущая паралимпийская чемпионка по фехтованию родилась в Белозерске, в семье токаря и бухгалтера. Она уже и не помнит, что умела ходить. Все случилось, когда ей было три года. Понять, в чем причина болезни, никто не мог, это выяснили только спустя много лет, когда Людмила была уже взрослой. Оказалось, что такое бывает из-за нехватки фолиевой кислоты в организме беременной женщины и что изменить потом ничего нельзя.
А тогда родители бесконечно водили девочку по разным врачам в надежде, что хоть кто-то сумеет ей помочь. Испробовали все, даже сеансы Кашпировского.
— Это смотрелось очень смешно, мне было лет 8, — вспоминает Людмила с грустной улыбкой. — Представьте, что сидит очень много людей. «Так, весь зал спит, весь зал спит», — начинает он гипнотизировать. Ну на ребенка сила самовнушения не действует! И я сижу, подглядывая одним глазом, как все честно пытаются заснуть ( смеется ). И потом кто-то поднимается к нему на сцену, а он говорил: «Брось костыли и иди». Как вы догадываетесь, ничего не происходило. Уже тогда я понимала, что это не более чем фарс.
Смотрела концерты по телевизору, а потом выступала с Хворостовским и Кабалье
От фонда социального страхования Люде прислали огромную, «неповоротливую» коляску. Хорошая у нее появилась поздно, к 12 годам, а до этого девочка ползала по комнатам на коленях. Училась тоже дома — к ней приходили учителя. Даже если бы коляску удалось достать раньше, учиться в школе Люда не смогла бы из-за лестниц.
Особых развлечений в Белозерске не было, и Людмилу спасал телевизор. Смотреть его она просто обожала.
— А я очень любила петь. Как-то увидела по телевизору концерт, кажется, «Песню года». Задумалась, что где-то там живут люди, ходят слушать этих артистов… Вот и стала мечтать с семи лет, что уеду в Москву навсегда и буду там выступать! Ведь по телевизору в основном только Москву и показывали. Все интересное — там… В общем, так и сказала маме и папе: «Хочу в столицу». Они мне ничего не ответили, конечно. А что можно сказать семилетнему ребенку? «Ну хочешь и хочешь…»
Но родители заметили, что у Людмилы действительно есть талант к пению. Они записали ее в музыкальную школу и договорились, чтобы им домой приносили для занятий синтезатор. Педагог присмотрелась к новой ученице и сказала, что у нее хорошие данные. Девочку стали отправлять на районные и областные вокальные конкурсы.
Однажды ее заметили и пригласили петь в детском хоре ЮНЕСКО — туда собрали около 300 детей с разными особенностями здоровья: от незрячих до ребят с ДЦП.
Так Люда впервые уехала от родителей и начала выступать вместе с мировыми знаменитостями.
— Мы пели с хором имени Попова, с Монсеррат Кабалье, ездили в тур с Дмитрием Хворостовским. Мне очень нравилось наблюдать, как они работают на репетициях, как они в жизни себя ведут. Но не было такого, чтобы я округляла глаза от восторга и просила: «А дайте вас потрогать. » У меня даже фотографий не осталось. Не потому, что не хотела… Ты просто живешь, выступаешь, у тебя есть ощущение, что все классно, а потом через много лет удивляешься: «Ну вот как? Даже не сфотографировалась и не задумалась об этом».
Людмила увидела мир. Теперь она только сильнее захотела переехать в Москву и жить самостоятельно. Родители понимали, что там больше возможностей, но было страшно: «Люда, куда ты поедешь? Одна? Ты точно уверена? Может, не стоит?»
Все годы они готовили дочь к тому, что она будет жить с ними и работать из дома. Но это в ее планы не входило.
«Это же только на 5 лет»
— Конечно, они боялись. Кому-то родители запрещают: «Нет, ты никуда не поедешь!» Мои не запрещали, но долго пытались отговаривать, не понимая, как я буду одна. Ну ничего, смирились, — хитро улыбается Людмила. — Все же уезжают рано или поздно.
После школы она выбирала между музыкальным отделением института в своем городе и гуманитарно-экономическим университетом в Москве. Разумеется, выбрала второй — в столице это был единственный вуз, где она могла одновременно и жить, и учиться.
— Если бы мы жили в Москве и родители возили меня бы на машине, то можно было, конечно, вообще в любой поступать. Это сейчас стараются какие-то условия создать для людей с особенностями. А тогда? Мой знакомый на коляске учился в МГУ. Он приходил, и каждый день его студенты носили по лестницам. А вы представляете, какие там лестницы! Ему повезло, что учился он на юриста и на факультете было много мужчин.
Людмила поступила на специальность «книгоиздание», и в конце августа родители все-таки повезли дочь в Москву. Было очень жарко. Семью встретили знакомые, и все вместе застряли в пробке на МКАДе.
— Помню, что жутко воняло бензином. «Неужели у них тут всегда так?» — думала я в ужасе. А я же выросла рядом с лесом. Мне казалось, что я вообще этого не переживу, задохнусь! И потом мы приехали в общежитие… Все такое обшарпанное, казенное. И в довершение ко всему — общественный туалет! И я такая ( с ужасом округляет глаза ): «Ма-ма…»
Родители, видя все это, уже было поверили, что теперь их дочь наконец-то испугается и передумает. Но Люда быстро пришла в себя и со свойственным ей юмором ответила: «Ну это же временно, на 5 лет… А там разберемся. А свою комнату я могу привести в порядок. Придется потерпеть только общественный туалет…»
«Тренер не видела смысла ломать меня через колено»
Оставаться одна в большом городе Людмила не боялась. Наоборот, она была счастлива.
— Мне было очень комфортно. В Москве я наконец почувствовала свободу! В комнате обои наклеили, папа для меня сам сделал мебель. Первый год я звонила домой по телефону-автомату, а потом, когда появились первые мобильные, на свою стипендию я купила себе и родителям Motorola T190.
Училась девушка хорошо, ей все нравилось, но в какой-то момент стало скучно: днем были семинары и лекции, а вечером ничего не происходило.
Как-то раз в коридоре она увидела объявление о том, что в университете открывается секция по фехтованию для людей с инвалидностью.
Но на самом деле ей было не так важно, чем именно заниматься. Если бы набирали группу на танцы или стрельбу из лука — пошла бы туда, чтобы просто попробовать что-то новое. Ни о каком профессиональном спорте она не думала и, когда пришла на первую тренировку, наивно спросила у тренера: «А вы как одновременно и на колясках вращаетесь, и фехтуете?»
— Я же не знала, насколько это глупый вопрос! Коляска крепится в раму, и ты не бегаешь по залу! А у меня было представление, что надо коляску крутить и в это же время колоть соперника. Оказалось, все намного проще. Но сначала у нас в секции не было ни рам, ни колясок, и мы занимались на своих.
Тренировки показались Людмиле необычными, к тому же было физически трудно. Приходилось странно, с точки зрения обывателя, выгибать руку, чтобы держать оружие: шпага весит 800 граммов, а рапира — 500. Девушка испугалась, что так у нее вообще ничего не получится.
— Вот ты ставишь руку и не можешь ее повернуть. Думаешь: «Ну так, наверное, невозможно!» Это не физиологическое положение, совсем. Но потом мышцы привыкают.
Тренировки тяжелые, конечно. Я приезжала домой и падала.
Так и сейчас, на самом деле. Но больше я устаю от того, что целый день сижу. Здоровый человек встал, разогнулся, размялся и пошел. А ты все время сидишь.
С утра Людмила была на парах, потом делала уроки и вечером отправлялась на тренировку. Про олимпиаду и спортивное будущее по-прежнему мыслей не возникало. Фехтование было просто времяпрепровождением, пока вся команда не начала ездить на соревнования в другие страны.
Первый раз Людмила выступала в Польше. Тренер не надеялась, что ее подопечные займут какие-то места — к тому времени студенты, которые пришли в секцию с разных курсов и специальностей, занимались всего один год и мало что умели. «Я тебе не буду заморачивать голову какими-то сложными приемами, твоя задача просто колоть. Коли, пока судья не скажет “стоп”», — говорила она Людмиле.
— Ну я и колола ( со смехом ). Колола, колола… А потом подбегает ко мне тренер, все поздравляют почему-то… «Что случилось? Ну как?! Ты медаль выиграла! Круто!» На следующий день еще одну выиграла… Причем я фехтовала с девочкой, которая участвовала в Олимпиаде. Но мне об этом не рассказывали — наверное, чтобы не пугать заранее. Мы ведь всего один год тренировались.
Из всей команды медали завоевала только Людмила. С тех пор тренер стала больше уделять внимание именно ей.
В секцию приходили новые студенты: кто-то, видя свои результаты, оставался, кто-то — бросал. Людмила уверена, что, если бы у нее ничего не получилось выиграть несколько раз подряд, она бы тоже оставила спорт и пошла бы искать работу. Но у нее были два качества, которые она ценит больше всего, — упорство и упрямство. Из-за этого она часто «сталкивалась лбом» с собственным тренером.
— Я вообще часто настаиваю на своем. Она так снисходительно ко мне относилась, все прощала и говорила, что это обратная сторона медали. Человек не может быть на дорожке упрямым, а в жизни — нет. «Ладно-ладно, ты фехтуй, главное». Она не видела смысла ломать меня через колено. Есть результат — и отлично.
Родители отнеслись к новому увлечению дочери так же, как и к пению, — лишь бы ей нравилось. Единственное, они были искренне удивлены, когда на Олимпиаде в Пекине Людмила заняла не первое место, а четвертое. «С чего это вдруг?» И только со временем они поняли, что фехтование на колясках — тяжелый труд. «Мы тебе тогда не говорили, но мы не очень понимали, что это все сложно. Казалось: а что там делать-то?»
— Когда паралимпийцев приравняли к олимпийцам, нам дали ставку в Министерстве спорта, у нас появилась зарплата.
И стало понятно, что на это можно жить. Иначе после университета мне пришлось бы искать работу, а фехтование уже ушло бы на второй план. Так я благополучно осталась в спорте.
«Едешь по грязи и думаешь: “Ну когда же это кончится?”»
— Людмила, как мастер спорта относится к слову «инвалид»?
— Никак не отношусь. Это всего лишь официальный термин. У нас ведь есть понятия «инвалидная справка», «инвалидное место». Мы называем аппендицит аппендицитом. У каждого свое название, нравится оно нам или нет.
Для меня коляска — это как обувь. Надо в чем-то ходить, босиком же не будешь, правда? Я никогда не спрашивала себя, почему так случилось именно со мной. Столько историй вокруг, что моя по сравнению с этим кажется ерундой. У кого-то проблемы с родственниками, кто-то в тюрьму попадает, у кого-то онкология…
— Сейчас все говорят о доступной среде. Как часто в Москве вы сталкиваетесь с тем, что не можете куда-то попасть?
— Да почти каждый день. Лестницы, парковки… Ты можешь час кружить, и все будет занято. Спуститься в метро просто нереально. Знаете, мы как-то были в Англии, в Тауэре. Заходим — и в этом старинном здании видим пандусы! Подъемники поставлены, электрические двери раздвигаются. И служащие так виновато еще говорят: «Вы извините, мы вас на самую последнюю башню не можем поднять, но вот до предпоследней идет лифт».
А у нас в Москве только и слышишь: «Метро старое, ничего не можем переделать!» Ну да, по сравнению с Тауэром!
У нас колясочников не пускают на Останкинскую башню, потому что во время эвакуации лифт отключается и люди спускаются по лестнице, а с нами так не получится. Но я недоумевала: «А как же мы поднимаемся к себе в многоэтажные дома?» Это не раздражает, но иногда смотришь и думаешь: «Просто поеду жить туда, где комфортнее, если будет возможность». Ну смысл раздражаться? Ты упираешься в непонимание людей, у которых ноль эмоций. Что здесь сделаешь?
— Нравится ли вам на машине ездить по Москве?
— Тяжело, жалко много времени терять в пробках. Вот история с подъемником, например, тоже. Много лет я просила прохожих положить коляску в машину. Ты останавливаешься, пытаешься до кого-нибудь из окна докричаться: «Ой, извините, а вы не могли бы мне помочь?» Проблема в том, что люди не понимают, почему ты кричишь. Ну, может, денег просишь или еще что-то.
Часто попадались какие-нибудь пьяные. Ты же когда просишь человека, еще не видишь, в каком он состоянии. Бывало, что прохожий не мог эту коляску положить, она падала из рук. Однажды кошелек вытащили из рюкзака. И у меня была мечта купить подъемник, но он стоил бешеных денег. Я понимала, что лучше квартиру не куплю, но у меня будет эта штука. Она как ноги — у тебя появляется свобода.
А без него, конечно, печально было. Вспоминаю, как я училась в магистратуре МГУ. На улице дождь, снег, ты подъезжаешь, тебе надо как-то вылезти в зимних штанах, пробраться к зданию. Ты с этой коляской в грязи мучаешься и думаешь: «Ну когда же это кончится, Господи?»
— Расскажите о своей семье. Знаю, у вас есть дочь.
— Мы познакомились с мужем в институте. Он поступил в том же году, что и я, учился на экономиста. После учебы мы еще жили в общежитии, потом на съемной квартире. У меня был план: я должна успеть родить между олимпиадами. Все спортсмены так делают — ты же должен постоянно участвовать в соревнованиях. А вот этот один год после олимпиады — он всегда легкий.
И после Пекина я родила дочь. Знаете, когда ты завел ребенка, у тебя внутри начинает работать моторчик и все получается намного быстрее. Некоторые же говорят: «А вдруг мне не хватит на памперс?» Что это значит? На памперсы и на кашу ты всегда заработаешь. А как только родилась наша девочка, мы и квартиру купили, и все у нас получилось. После Олимпиады в Лондоне я планировала второго, но мы развелись.
— Как вы пережили развод?
— Иногда мы действительно боимся оторваться от родного человека и остаться в одиночестве, есть такое. Но все равно… Когда тебе станет до предела некомфортно, ты развернешься и уйдешь. Мы прожили 11 лет. Обычная семья: как и все, ругались, мирились. Можно было давно уйти, но я все тянула, тянула. А потом в какой-то момент почувствовала, что всё: здесь хуже, чем в неизвестности. В неизвестности тоже сложно, не спорю. Но появляется чувство уважения к себе.
После развода года три были качели. Не день, не два! «А может, не надо было?» И только потом поняла, что все правильно. Он хороший человек, но просто его качества мне не подходят. А когда разводились, думала, что это я такая неправильная. Потом с головой ушла в спорт, мои результаты стали выше. Это мне очень помогло.
— Что для вас фехтование?
— Я считаю, что это работа и хороший социальный лифт для человека с инвалидностью. Если ты получаешь зарплату, это прекрасно. В том деле, которым я занимаюсь, самое главное, чего могу достичь, — это выиграть Олимпийские игры. Мне интересно добиваться максимума. Я и по жизни так рассуждаю. Например, когда я занималась музыкой, мне хотелось выступить в концертном зале «Россия» — его по телевизору показывали. Ну вот, выступила. Потом хотелось красивую машину — в итоге сама заработала и купила. Хотелось стать чемпионкой — пожалуйста.
Я считаю, что не всем людям надо пытаться быть сильными и волевыми. Мы же не можем быть одинаковыми. У меня есть подруга. Она замечательный тихий человек, работала в детском саду. Ей не нужно строить карьеру, чего-то достигать. Потом она вообще решила, что хочет заниматься домом и огородом. Самое главное, чтобы тебе было комфортно. Тогда ты будешь по-настоящему счастлив.