Келдыш Мстислав Всеволодович биография

Мстислав Келдыш: биография, семья, фото

Келдыш Мстислав Всеволодович (национальность – русский) был советским ученым в области математики и механики, академиком и президентом АН СССР. Сыграл ключевую роль в советской космической программе.

Сын талантливого отца

Отец Келдыша Всеволод Михайлович был военным инженером-строителем, который окончил Рижский политехнический институт. Там же он женился на Марии Александровне Скворцовой, посвятившей себя воспитанию детей. Ее отец был генералом артиллерии, из дворян. Отец Всеволода Михайловича был военным врачом в звании генерала, также из дворянства. Келдыш всегда гордился своим благородным происхождением, что создавало ему проблемы в коммунистической стране. Из-за характера работы Всеволода Михайловича семья путешествовала по разным городам. Он читал лекции в технических институтах и принимал участие в проектировании и строительстве Московского метрополитена и канала Москва – Волга.

Келдыш Мстислав Всеволодович: биография

Келдыш Мстислав был одним из семерых детей. Мать учила их немецкому и французскому языкам, а также прививала любовь к музыке. Его сестра Людмила стала известным математиком, а брат Юрий – музыковедом.

Келдыш Мстислав Всеволодович, семья которого в 1909 г. переехала в Ригу, где отец читал лекции в Политехническом институте, родился 10.02.1911. В 1915 г. немецкая армия вторглась в Латвию и персонал Рижского политехнического института был эвакуирован в Москву. Здесь семья испытала лишения, несколько лет живя за пределами города, но родители любили классическую музыку и часто посещали концерты в городе. Дети вспоминали один день в 1917 году, когда их мать кормила всю семью жареным луком, так как другой пищи не было. К концу 1918 года семья переехала в Иваново-Вознесенск, так как отец стал преподавать в институте, к которому был присоединен Рижский политехнический институт.

Учеба в Москве

В 1923 г. семья переехала в Москву, и Мстислав, которому было 12 лет, посещал школу №7 в Кривоарбатском переулке. Мальчик, по внешнему виду и поведению напоминавший цыганенка, был озорным и сварливым.

Келдыш гордился своим благородным происхождением, хотя ему было бы легче, если бы он его скрывал. В официальные формуляры он всегда вносил запись «социальное происхождение – благородное», поэтому в 1927 году ему было отказано в поступлении в Институт гражданских инженеров.

Старшая сестра Людмила вопреки пожеланию отца, видевшем в сыне инженера, убедила его изучать математику. Мстислав поступил в МГУ на физико-математический факультет и закончил его 24 июля 1931 г. По настоятельной рекомендации преподавателя Келдыша Лаврентьева талантливый выпускник был распределен в Центральный аэрогидродинамический институт.

Работа в ЦАГИ

В ЦАГИ были созданы прекрасные условия для исследований. Здесь Келдыш познакомился с Леонидом Седовым, с которым завязал тесное научное сотрудничество и дружбу, повлиявшую на дальнейшую судьбу ученого.

В 1934–37 годах была опубликована серия статей по аэрогидромеханике, автором которых был Келдыш Мстислав Всеволодович. Рост талантливого ученого начался с решения одной из проблем авиации того времени – внезапных сильных вибраций, которые могли разрушить самолет. Его теоретическая работа помогла преодолеть эту проблему. Кроме того, он проводил исследования для своей докторской диссертации, посвященной использованию рядов полиномов для представления гармонических функций и комплексного переменного, защищенную им в 1938 г.

Келдыш Мстислав Всеволодович: семья и его дети

В 1938 г., после долгих ухаживаний за замужней женщиной, Келдыш женился на Станиславе Валерьяновне. На следующий год у него родилась дочь, а в 1941 г. – сын Петр. Сын закончил механико-математический факультет, а дочь впоследствии работала в музее Келдыша.

Талантливый математик

Келдыш продолжал свои исследования и часто сотрудничал со своим бывшим учителем Михаилом Лаврентьевым. Одной из тем, которыми он тогда интересовался, была проблема Дирихле.

Мстислав Келдыш был талантливым математиком и в теории дифференциальных уравнений. Особенно фундаментальный вклад он внес в прикладные отрасли аэродинамики. Он был главным теоретиком-советником правительства и организатором вычислительных работ, связанных с реактивными двигателями и космосом в 1940–60-х годах.

Проблема вибрации самолетов была лишь одной из первых задач, над которыми он работал. Второй связанной с ней проблемой была тряска, часто возникавшая в переднем шасси самолета при приземлении. Здесь ему пригодился опыт, полученный при решении проблемы вибрации, и его решение проблемы шимми, вместе с подробными инструкциями для инженеров о том, как ее устранить, был описан в работе 1945 года. Работая в Жуковском ЦАГИ, он не оставлял Математический институт, заведуя кафедрой механики с момента ее основания в апреле 1944 г. до 1953 г.

Примерами работ этого периода, которые он предпринял в институте Стеклова: «О средних квадратичных приближениях полиномами функций комплексного переменного» (1945), «Об интерполяции целых функций» (1947). Стоит отметить, что, хотя эти работы относятся к абстрактной математике, интерес Келдыша к этим проблемам появился благодаря идеям, зародившимся при решении прикладных математических задач.

Космос и ядерное оружие

После Второй мировой войны, Мстислав Келдыш все больше занимался руководством основных научно-исследовательских проектов, которые реализовывались в СССР. В 1946 году он покинул ЦАГИ, чтобы стать главой Реактивного НИИ и занимал эту должность в течение девяти лет.

Он был вице-президентом АН СССР в 1961–62 и ее президентом в 1962–75 годах. На праздновании своего 60-летия в 1971 году он говорил о том, что сожалеет о прекращении научных исследований и сосредоточении на управлении и администрировании. Тем не менее он играл важную роль в развитии советского ядерного оружия, а также программы космических исследований. Например, он был одним из трех ученых, предложивших в 1954 году советскую космическую спутниковую программу, а в 1955 году он стал председателем комиссии, созданной для контроля за программой. Первый успешный запуск спутника в 1957 году положил начало интенсивной программе космических исследований, и Келдыш был вовлечен в это через ряд различных организаций, таких как возглавляемое им отделение прикладной математики.

Работа в Академии наук

В 1959 году был создан Межведомственный научно-технический совет, главой которого был назначен Мстислав Келдыш.

Биография ученого отмечена его пребыванием на посту президента АН СССР, где ему удалось провести серьезные реформы. В частности, КПСС отвергала генетику, потому что она не соответствовала ее идеологии, и вместо этого поддерживала политически корректные, но антинаучные теории Трофима Лысенко. В 1964 году, когда его соратник Николай Нуждин был предложен в полноправные члены Академии, Андрей Сахаров, коллега ученого по разработке ядерного оружия, выступил против. Кандидатура была отвергнута, и Келдыш способствовал созданию условий для развития науки без политического вмешательства, что в политической ситуации, существовавшей тогда в СССР было крайне сложно.

В 1975 г. по состоянию здоровья Мстислав Келдыш ушел с поста президента Академии. Предполагают, что это произошло отчасти из-за переутомления, отчасти из-за напряжения, вызванного трудностями в защите научных идеалов в ситуации, когда наука использовалась в качестве основного инструмента политической борьбы. Умер Келдыш 24.06.78 и с почестями похоронен в некрополе у Кремлевской стены.

Правительственные награды

Келдыш получил множество наград как в свое стране, так и от зарубежных стран. Он был удостоен Государственной премии (1942) и ордена Трудового Красного Знамени (1943) за работу над вибрацией самолетов. В 1946 году ему была присуждена еще одна Государственная премия за работу над шимми.

В 1943 г. он был избран членкором Академии наук и полным академиком три года спустя. В 1956 году он получил звание Героя Социалистического Труда за решение проблем обороны и в следующем году получил Ленинскую премию. В 1961 году он снова стал Героем Социалистического Труда, на этот раз за его работу над ракетами и «Востоком», первым в мире пилотируемым космическим кораблем, на борту которого был Юрий Гагарин. Шесть раз он награждался орденом Ленина и несколько раз медалями.

Мировое признание

Келдыш был членом многих академий: Монгольской (1961), Польской (1962), Чешской (1962), Румынской (1965), Германской (1966), Болгарской (1966), Венгерской (1970) Академий Наук, Американской академии искусств и наук (1966) и был избран почетным членом Королевского общества Эдинбурга 1 июля 1968 г. Он также получил почетную степень доктора наук Варшавского университета.

Наконец, он был избран в ЦК КПСС (1961) и депутатом Верховного Совета СССР (1962). Кроме того, в его честь был назван лунный кратер и малая планета, открытая в 1973 году.

Тайна академика Келдыша

Многие, и не без основания, времена Келдыша называют «золотым веком» отечественной науки. Эпоха Келдыша останется на скрижалях истории эпохой самых выдающихся, самых дерзновенных, планетарного масштаба достижений. Чего стоит только одна космическая эпопея: полёт Гагарина, межпланетные и орбитальные станции, спутники. А ядерный паритет с США?! Ведь его невозможно было бы осуществить, не случись у нас мощного рывка в вычислительной математике, где мы не только сравнялись с США, но и во многом их превзошли.

Келдыш и его соратники создали поколение новых самолётов, они обеспечили научное сопровождение величайших советских строек. К этим и ещё многим другим достижениям Келдыш имел отношение не только как ор­ганизатор научного процесса, но и как высочайшего уровня мате­матик.

Он внёс личный существенный вклад в решение проблем атомной и космической отраслей, в развитие вычислительной техники, в становление экологической науки. Поэтому Мстислав Всеволодович стал трижды Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и двух Сталинских премий, кавалером семи орденов Ленина и полторы десятка других государственных наград. Академии десяти государств мира избирали Келдыша почетным членом, а в своей стране он пятнадцать лет возглавлял Академию наук СССР. Это его главная заслуга в создании Института прикладной математики, где вы­полнялись самые головоломные расчеты.

Келдыш на пачке «Каз­бека» мог в пять минут решить за­дачу, над которой билась целая ла­боратория. Не зря он получил высокий титул «Теоретик космонавтики» и вошел в знаменитую «Тройку К» – Курчатов, Королев, Келдыш.

И всё же главным делом жизни Келдыша оставалась Академия наук СССР. Быть в продолжение стольких лет президентом этого уникального научного синклита – само по себе подвиг. Ведь в АН СССР состоял весь цвет отечественной науки, учёные с мировыми именами: А. Александров, П. Федосеев, П. Капица, С. Королев, А. Иоффе, И. Курчатов, А. Сахаров. Список можно продолжать. Так называемая тоталитарная система щедро взращивала ученые умы, обеспечивая их всеми благами, льготами и привилегиями. То есть высший ученый мир на фоне простого советского народа представлял собой «небожителей». Каково же было ими управлять?

Так, за год до смерти Мстислава Всеволодовича Келдыша травля его коллеги академика Андрея Дмитриевича Сахарова со стороны партгосверхушки достигла своего апогея. Ученого лишили звания трижды Героя Соцтруда, всех прочих государственных наград, лауреатских званий и выселили за пределы Москвы. Но академиком он оставался даже в изгнании при том, что могущественное Политбюро во главе с Л.И. Брежневым сделало всё возможное и даже невозможное для того, чтобы отнять у строптивца высшее ученое звание. «Небожители», однако, не допустили столь вопиющего произвола, и Андрей Дмитриевич в Горьком получал свои 400 академических рублей. Очень приличная сумма для тогда закрытого города.

Согласно молве, в 1973 году руководство Советского Союза решило всё-таки исключить Сахарова из Академии наук СССР. По поручению Политбюро ЦК КПСС, президент Академии Келдыш собрал узкий круг ведущих учёных и спросил, как бы они отнеслись к постановке на общем собрании Академии наук вопроса об исключении Сахарова. После долгого молчания академик Семенов произнёс: «Но ведь прецедента такого в обозримом прошлом не наблюдалось». На что Капица возразил: «Почему? Был такой прецедент. Гитлер исключил Альберта Эйнштейна из Берлинской академии наук». Келдыш на этом закончил совещание и поехал в Кремль доложить: исключим Сахарова – опозоримся на весь мир.

У капитана «научного атомохода социализма» судьба не могла быть безоблачной даже теоретически. На самом же деле она была в высшей степени трагической, потому что все годы своего правления академическим, специфически замкнутым миром Мстислав Келдыш находился между молотом идеологического принуждения и наковальней собственных представлений о добре и зле, которые вдобавок ещё и вынужден был глубоко прятать в тайниках своей души.

Мстислава Всеволодовича можно считать классическим интровертом – все тяготы и невзгоды окружающей действительности он перемалывал собственными душой и сердцем, а, значит, «рубцов», незаживающих ран на нём получил предостаточно.

Его отец, Всеволод Михайлович, прожил восемьдесят семь лет и был отцом семерых детей. Он тоже был крупным ученым, доктором технических наук только в области строительных конструкций. Участвовал в проектировании, экспертизе и приёмке канала имени Сталина, метрополитена, нескольких электростанций. Страстно желал, чтобы Мстислав, сын-любимец, пошёл по его строительным стопам, но тот «оказался слабохарактерным»: поддавшись на уговоры старшей сестры Людмилы, которая была аспиранткой отделения математики в МГУ, туда же и поступил. Доктором наук стал в 27, академиком в 35 лет.

Работоспособностью в продолжение всей жизни отличался поразительной. Поднимался всегда без четверти шесть. На работу приходил в девять и до обеда решал все организационные вопросы. Потом съедал бутерброд и выпивал стакан чая. Возвращался домой между десятью и одиннадцатью вечера. Мог послушать на сон классическую музыку, полистать художнические альбомы. В живописи имел очень обширные и глубокие познания. Как-то в Италии его спросили, что хотел бы он посмотреть из музейных коллекций. Он скромно ответил, что знает их все, а вот частного собрания картин Боттичелли ни разу в жизни не видел. Искусствоведы и сопровождающие лица ринулись на поиски и обнаружили-таки названную частную коллекцию! Её владелица оказалась не против, чтобы русский ученый приобщился к шедеврам.

Жена Келдыша, Станислава Валерьяновна, ласково считала его недотёпой. Домом и семьей (у Келдышей были дочь Светлана и сын Пётр) занималась только она. Мстислав Всеволодович мог изредка повозиться на даче с розами. Никаких излишеств себе не позволял: ни гастрономических, ни бытовых.

Он придерживался трёх главных жизненных принципов. 1. Не бороться со злом, а браться и делать добрые, хорошие дела. 2. Не слушать жалобы в отсутствие того, на кого жалоба. 3. Никому ничего не обещать, но уж если пообещал, то сделать, даже если обстоятельства ухудшились.

Если вдуматься, – целая философская планета!

Жесткость в характере Келдыша отсутствовала напрочь, он слыл очень выдержанным, корректным руководителем. И это во времена, когда нагоняи и разгоны подчиненным считались чуть ли не государственной доблестью. К тому же из-за каждой своей несдержанности Мстислав Всеволодович сильно переживал, что тоже здоровье его не укрепляло.

Тот же Чазов вспоминает:

«Надо сказать, что в это время у Келдыша произошел по каким-то причинам, которые я до конца не мог уяснить, определенный психологический срыв. Будучи человеком сдержанным, даже в определенной степени замкнутым, он не очень делился складывающимися взаимоотношениями. Но то, что в определенных вопросах он не соглашался с руководством страны и отстаивал свою точку зрения, это факт. Устинов сам рассказывал о «стычках», которые у них происходили с Келдышем. Помню, как и Брежнев после моего сообщения спросил: «Он действительно серьезно болен или это его нервы?» Когда я подробно описал тяжесть болезни и, главное, возможный исход заболевания, Брежнев сказал: «Знаешь, вы, доктора, все больше запугиваете. Делайте что хотите, но Келдыш нам нужен, нужны его знания, даже его характер. Он должен жить и работать. Это уж твоя забота». На протяжении 15 лет так резко он обращался ко мне только трижды: в 1972 году по поводу Келдыша, в день окончания ХХV съезда по поводу своего здоровья и в ноябре 1982 года, незадолго до смерти, по поводу Андропова».

Воспоминания Чазова, в данном контексте, ещё раз подтверждают, сколь невероятной тяжести ноша давила на интеллект, мозг и нервы Келдыша.

Правда, в случае, о котором вспоминает Евгений Чазов, всё как раз обошлось благополучно. Несмотря на сильнейшие атеросклеротические изменения в нижнем отделе аорты и сосудах нижних конечностей (Келдыш просто был не в состоянии передвигаться), врачи сумели, как говорится, поставить президента академии на твердые ноги. Решающую помощь тогда оказал известный по операции на сердце Б.Н. Ельцина американский профессор Майкл Дебейки. Он не только сам принял участие в операции, но и привёз с собой своего ассистента и операционную сестру.

«В гостинице, куда мы приехали, произошел небольшой казус. Руководитель нашего международного отдела, как это и принято на Западе, решил передать де Бекки (так у Чазова – М.З.) гонорар за проведение операции. Возмущенный де Бекки подошел ко мне и начал выговаривать: «Знаешь, Юджин, я приехал сюда не за деньгами – я приехал по твоей просьбе оперировать академика Келдыша. Он столько сделал для развития мировой науки, что сегодня он принадлежит не только советскому народу». Я вынужден был смущенно извиниться.

Операция продолжалась около 6 часов, проводилась в Институте сердечно-сосудистой хирургии, где был накоплен наибольший в СССР опыт лечения таких больных. Вместе с американскими коллегами в операции участвовали и советские специалисты, в частности, профессор А. Покровский.

Вряд ли в этой книге надо описывать технические проблемы операции, во время которой был наложен тканевой дакроновый трансплантат, созданный де Бекки, обеспечивающий шунтирование из брюшной аорты в обе наружные подвздошные артерии. Меня удивляли спокойствие, уравновешенность и четкий ритм работы де Бекки. В ходе операции, когда у меня, по словам окружающих, волевого человека, нервы были напряжены до предела, он вдруг оборачивается ко мне и говорит, как будто бы о какой-то мелочи: «Знаешь, Юджин, у Келдыша калькулезный холецистит, и, наверное, чтобы не возникло послеоперационных осложнений, лучше желчный пузырь удалить. Ты не возражаешь?» Понятна была логика американского хирурга, с которой нельзя было не согласиться. Но я представил на его месте некоторых наших хирургов и подумал, сколько было бы шума, разговоров, споров, крепких выражений, прежде, чем они решились бы выполнить фактически вторую операцию».

Да Евгений Иванович тысячу раз прав. Мы, славяне, непревзойденные мастера сомнений там, где представители других народов предпочитают, обычно, действие политике рассуждений по поводу действий. Мы также великие виртуозы по части обеспечения несносных условий для жизни, работы и просто существования своим ближним. Причём прошлая тоталитарная система довела эту нашу национальную особенность до уровня чудовищной изощренности. Потому что на самом верху её пирамиды сидели люди с ограниченными интеллектуальными способностями, которые, к примеру, ядерную проблематику понимали на уровне: взорвется – не взорвется. Однако власть проявляли жестко, а порой и жестоко по той единственной причине, что она им была дана безальтернативно.

Конечно, жизнь учёного в жёстких рамках системы была не сахар. Взять того же Хрущёва, во время правления которого Келдыш и стал президентом Академии. Несть числа сумасбродным идеям, которые выдвигал перед учеными страны кукурузных дел мастер.

При этом даже самые благие его начинания, как, скажем, «руководство» освоением космоса, доводились в итоге до полного абсурда и карикатур. Чего стоила кардинальная «космическая» ошибка Никиты Сергеевича, когда только из-за его упрямства все космические исследования в самом зародыше были намертво привязаны к военному ведомству. Разумеется, в те времена оно располагало несметными средствами и не жалело их на освоение космоса. Однако Келдыш уже тогда понимал, что такой тандем чреват непредсказуемыми последствиями (чему мы были свидетелями в нулевые годы: вооруженные силы влачили жалкое существование, а космические дела вообще оказались в загоне) и предлагал поэтому по примеру американцев отдельно субсидировать космос.

Келдыш также был против уничтожения боевых кораблей и самолётов, против изготовления ракет «конвейерным способом», чем Хрущев особенно гордился.

Если внимательно читать выступления Келдыша, то без особого труда в них обнаруживаешь весьма конструктивные соображения по улучшению социализма – иного общественного устройства в нашей стране он не мыслил. Но всё это был глас вопиющего в пустыне. Келдыш прекрасно понимал это, понимал, что на Руси плетью обуха не перешибают и от того ещё больше страдал душевно и нравственно. А все его болячки физические уже являлись производными.

Сменивший Хрущева Брежнев сумасбродством предшественника не отличался и, как видим, ценил Келдыша. Только ведь не он, в конечном итоге, определял стратегические направления в развитии науки и техники, всего социалистического общества. Президенту Академии приходилось поэтому скрыто и явно сражаться с ведущими ортодоксами системы.

Вот в таких невыносимых условиях вынужден был работать и руководить Мстислав Всеволодович. И это просто наше счастье, что он ещё столько прожил, что в учёном воплотились тогда и компетентность, и ответственность, и власть. Какая богатейшая личность буквально сожгла себя во имя отечественной науки!

Закончу рассказ о Мстиславе Келдыше снова выдержкой из книги Чазова «Здоровье и власть»:

«К сожалению, его (Мстислава Всеволодовича – М.З.) дальнейшая судьба была трагична. С точки зрения заболевания, в связи с которым проводилась операция, он чувствовал себя превосходно. Однако начавшийся ещё до операции психологический срыв перерос в тяжелейшую депрессию с элементами самообвинения. Несмотря на просьбы и уговоры руководства страны, он категорически поставил вопрос об освобождении его от должности президента Академии наук. Не раз он говорил нам, врачам, что наделал много ошибок и в жизни, и в работе. Все эти самообвинения были плодом его тяжелого психологического срыва. Переговоры об отставке тянулись довольно долго, но, в конце концов, в мае 1975 года Келдыш оставил свой пост. После этого он стал спокойнее, жизнерадостнее, уменьшилась депрессия. Так продолжалось три года.

…Июнь 1978 года был необычно жарким в Москве. В воскресенье 24 июня, воспользовавшись свободным днем, я уехал к себе на дачу. Солнце пекло неимоверно, стояла духота, которая обычно бывает лишь на Черном море, в Сочи. К этому времени я уже привык к неожиданным телефонным звонкам, которые несли неприятности, сложнейшие ситуации, сложные вызовы и тяжелое нервное напряжение. Так было и тогда, 24 июня, когда дежурный позвонил и сообщил, что случайно в гараже, на даче, в своей автомашине обнаружен угоревший от выхлопных газов машины с работающим вхолостую мотором М.В. Келдыш. Известный в медицине феномен «калифорнийского» отравления угарным газом в собственном гараже. Келдыша случайно обнаружил его большой друг и сосед по даче академик В.А. Кириллин. При первой же встрече я спросил его: «Владимир Алексеевич, вы помните, двери гаража были открыты или закрыты?» Подумав, он ответил: «Они были прикрыты»».

Таким нетривиальным способом ушел в мир иной, унеся с собой тайну собственной смерти великий советский ученый Келдыш.

Мстислав Всеволодович Келдыш. Светило советской науки

Вот уже сорок лет нет с нами выдающегося советского ученого Мстислава Всеволодовича Келдыша. Он ушел из жизни 24 июня 1978 года.

Мстислав Всеволодович по праву был светилом отечественной науки, известным в стране и мире ученым в области прикладной математики и механики. Он был одним из идеологов советской космической программы, человеком, посвятившим свою жизнь развитию советской науки, крупным государственным деятелем. С 1961 по 1975 годы он являлся президентом Академии наук СССР.

Знаменитый советский ученый родился в Риге 10 февраля (28 января по старому стилю) 1911 года в семье адъюнкт-профессора Рижского политехнического института и крупного инженера-строителя Всеволода Михайловича Келдыша (в будущем академика архитектуры). Профессор и генерал-майор инженерно-технической службы, он считался основоположником методологии расчета строительных конструкций, позднее его будут называть «отцом русского железобетона». Мать будущего знаменитого ученого, Мария Александровна (урожденная Скворцова), была домохозяйкой.

Родители Мстислава Келдыша происходили из дворянских семей, хорошо знали иностранные языки, в частности, немецкий и французский, любили музыку и искусство, играли на фортепиано. Семья была многодетной, в ней было семеро детей, при этом Мстислав был пятым по счету ребенком. Родители много времени уделяли воспитанию и развитию своих детей, занимались с ними.

После того как в 1915 году к Риге подошли германские войска, семья Келдышей эвакуировалась в Москву. Благополучно пережив революционные события, они в 1919-1923 годах жили в Иваново, где глава семьи преподавал в местном политехническом институте. В 1923 году они вновь вернулись в столицу. В Москве Мстислав Келдыш учился в специальной школе со строительным уклоном (опытно-показательная школа №7), летом он часто отправлялся вместе со своим отцом на различные строительные площадки, много общался и работал с обычными разнорабочими. Тогда же, еще во время учебы в 7-8 классах, у Келдыша стали проявляться большие способности к математике, учителя отмечали незаурядные способности юноши в области точных наук.

В 1927 году он успешно окончил школу и собирался стать строителем, продолжив путь своего отца, однако в инженерно-строительный институт его не приняли из-за возраста, на тот момент ему было лишь 16 лет. Воспользовавшись советом своей старшей сестры Людмилы, которая закончила физико-математический факультет МГУ, он в том же году поступил на тот же факультет. С весны 1930 года Мстислав Келдыш одновременно с учебой в МГУ имени Ломоносова работал ассистентом в Электромашиностроительном институте, а затем еще и в Станкоинструментальном институте.

В 1931 году, окончив обучение в МГУ, Келдыш был направлен в Центральный аэродинамический институт имени Н. Е. Жуковского (ЦАГИ). В данном институте он проработал вплоть до 1946 года. Пройдя долгий путь от инженера до старшего инженера и начальника группы, он возглавил отдел динамической прочности (было это в 1941 году). С 1932 года, уже работая в ЦАГИ, Мстислав Келдыш также читал лекции в МГУ, много занимаясь и педагогической работой.

Работая в ЦАГИ, Мстислав Келдыш многое сделал для развития советского самолетостроения. Под его непосредственным руководством был проведен ряд важных исследований в области аэрогидродинамики. Будучи специалистом ЦАГИ, осенью 1934 года он поступил в аспирантуру (дополненную впоследствии двухлетней докторантурой) Математического института имени В. А. Стеклова АН СССР. В 1935 году успешно защитил диссертацию, после чего ему была присвоена степень кандидата физико-математических наук, в 1937 году – степень кандидата технических наук и звание профессора по специальности «аэродинамика». 26 февраля 1938 года Мстислав Всеволодович успешно защитил докторскую диссертацию, став доктором физико-математических наук. В том же году он вошел в состав Научно-технического совета ЦАГИ, став позднее членом Ученого совета данного института.

В годы Великой Отечественной войны Мстислав Всеволодович Келдыш работал на различных советских авиационных заводах, а также, как начальник отдела динамической прочности ЦАГИ, курировал работы по проблеме вибраций в самолетостроении. Необходимо отметить, что в 1930-е и 1940-е годы избавление от «флаттера» (самопроизвольной вибрации крыла при увеличении скорости полета самолета) было одной из очень актуальных проблем. Благодаря работам, которые проводил Келдыш вместе со своими коллегами, было найдено решение, которое позволило развиваться скоростной авиации. За работы в этой области Мстислав Всеволодович Келдыш и Евгений Павлович Гроссман в 1942 году были отмечены Сталинской премией II степени, а спустя год Келдыш получил свой первый орден Трудового Красного Знамени.

Одновременно с основной работой даже в военные годы Мстислав Всеволодович не переставал преподавать в МГУ. С 1942 по 1953 гг. профессор заведовал в МГУ кафедрой термодинамики и вел курс математической физики. Тогда же, в годы войны, 29 сентября 1943 года Мстислав Всеволодович был избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению физико-математических наук. В 1946 году он стал действительным членом Академии, в 1953 году членом ее Президиума, в 1960-61 годах вице-президентом, а с 1961 – президентом Академии наук СССР.

При этом значимость исследований Мстислава Келдыша для развития математики в нашей стране и в мире была ничуть не меньше, чем его работа в области аэродинамики и исследования в интересах авиационной промышленности. Его работы по дифференциальным уравнениям и теории приближений, функциональному анализу удивляли многих его коллег тем, что он в простом виде мог формулировать решаемые задачи. Келдыш в совершенстве владел многими из разделов математической науки, умея находить самые неожиданные аналогии, что способствовало эффективному использованию уже имеющегося математического аппарата, а также созданию новых методик. Работы данного советского ученного по математике и механике середины 1940-х годов получил не только признание коллег, но и принесли ученому известность в научном мире, в том числе далеко за пределами Советского Союза.

После завершения Великой Отечественно войны Мстислав Всеволодович Келдыш работал над созданием советских ракетных комплексов и атомного оружия. В 1946 году Келдыш был назначен начальником Реактивного научно-исследовательского института (НИИ-1 Министерства авиационной промышленности, сегодня Исследовательский центр (ИЦ) имени М. В. Келдыша), который занимался решением прикладных задач ракетостроения. С августа 1950 года и по 1961 год он являлся научным руководителем НИИ-1, основное направление его деятельности было связано с развитием советской ракетной техники. В 1951 году Келдыш был одним из инициаторов создания Московского физико-технического института, расположенного в Московской области в городе Долгопрудном. Здесь он читал лекции и был заведующим одной из кафедр.

Мстислав Келдыш принимал непосредственное участие в работах по созданию советской термоядерной бомбы. Для этого в 1946 году он организовал специальное расчетное бюро при МИАН. В 1956 году за участие в создании термоядерного оружия Мстислав Всеволодович был награжден званием Героя Социалистического Труда, позднее он станет трижды Героем Социалистического Труда (1956, 1961 и 1971 годы). В СССР Мстислав Келдыш был одним из основоположников проведения работ по созданию ракетно-космических систем и исследования просторов космоса, неслучайно он вошел в Совет главных конструкторов, который возглавлял Сергей Павлович Королёв.

С середины 1950-х годов он занимался теоретическим обоснованием и исследованиями в области вывода искусственных тел на околоземную орбиту, а в будущем – полетов к Луне и планетам Солнечной системы. В 1954 году вместе с С. Королёвым было представлено письмо в правительство с предложением по созданию искусственного спутника Земли (ИСЗ). Уже 30 января 1956 года Мстислав Келдыш был назначен председателем специальной комиссии Академии наук СССР по ИСЗ. Ученый сумел сыграть очень важную роль в вопросе создания в нашей стране ракеты-носителя, предназначенного для выведения на орбиту спутников по научным программам (космические аппараты семейства «Космос»). Руководил «лунной» программой, включая полеты к естественному спутнику Земли автоматических советских станций «Луна». Помимо этого, Келдыш принимал участие в программах, направленных на изучение Венеры автоматическими космическими станциями семейства «Венера». Учитывая его вклад в дело освоения космоса, в 1960 году он был назначен председателем созданного Межведомственного научно-технического совета по космическим исследованиям при Академии наук СССР.

Возглавляя с 1961 по 1975 год Академию наук, Мстислав Всеволодович оказывал всемерную поддержку развитию в нашей стране математической науки и механики, а также развитию новых направлений науки, к которым относили кибернетику, молекулярную биологию, генетику и квантовую электронику. Помимо своей основной работы, ученый входил в состав разных комиссий по космическим проблемам. В частности, он являлся председателем аварийной комиссии, которая занималась установлением обстоятельств и причин гибели экипажа космического аппарата «Союз-11». Огромный вклад Мстислав Келдыш внес в осуществление первого совместного советско-американского космического полета в рамках реализации программы «Союз — Апполон», а также развитие полетов в рамках программы «Интеркосмос». В последние годы жизни Мстислав Всеволодович много внимания уделял работе по созданию солнечных электростанций, расположенных на орбите, эта проблема его по-настоящему увлекала.

Заслуги ученого было высоко оценены на Родине. Мстислав Всеволодович Келдыш был трижды Героем Социалистического Труда, обладателем семи орденов Ленина, трех орденов Трудового Красного Знамени, многочисленных орденов и медалей, в том числе иностранных государств. Он был избран иностранным членом 16 Академий наук мира, а также являлся почетным доктором шести университетов.

О взглядах и жизненной позиции Мстислава Келдыша лучше всего говорит его напутствие академику Ивану Петровскому, которого ученый благословил на ректорство в МГУ. Он рекомендовал новоиспеченному ректору соблюдать в работе три правила, которые, по всей видимости, и были его главными жизненными принципами: не бороться со злом, а стараться делать хорошие, добрые дела; не слушать жалобы в отсутствие тех, на кого жалуются; никому ничего не обещать, но если пообещал, то делать, даже если ситуация или обстоятельства ухудшились. Свои правила Келдыш в беседе с Петровским постарался объяснить максимально понятным образом. В частности, он отмечал, что не следует бороться со злом, потому что в данной борьбе зло будет использовать все доступные средства, а добро – лишь благородные, поэтому проиграйте и пострадайте от этой борьбы. Не слушать жалобы на других людей очень полезно: сразу сокращается число жалобщиков, а когда к вам приходят обе стороны, то разбор ситуации ускоряется из-за отсутствия у людей необоснованных претензий друг к другу. Наконец, лучше никогда не обещать и сделать то, что от вас просят, чем обещать, но не сделать, если вам помешают обстоятельства.

Мстислав Всеволодович Келдыш ушел из жизни 24 июня 1978 года. Урна с прахом знаменитого советского ученого была захоронена в Кремлевской стене на Красной площади. По официальной версии, ученый умер от сердечного приступа, его тело было обнаружено в его «Волге» в гараже на даче в поселке академиков в Абрамцево. Одновременно с этим была распространена версия о том, что известный ученый совершил самоубийство, отравившись выхлопными газами автомобильного двигателя. Некоторые отмечают, что в то время профессор пребывал в глубокой депрессии, а также тяжело болел. По причине своей болезни в 1975 году он и оставил пост президента Академии наук СССР. Вне зависимости от причин и обстоятельств смерти великого ученого, его уход из жизни стал по-настоящему тяжелой утратой не только для всей страны, но и для отечественной и мировой науки. Ученый ушел из жизни сравнительно рано, на тот момент ему было 67 лет.

Память Мстислава Всеволодовича Келдыша была увековечена его потомками. Его именем названы многочисленные улицы и площади, в различных городах страны и бывшего Советского Союза ему установлена масса памятников, в том числе в Риге, где он родился. А Российская Академия наук за выдающиеся научные работы в области прикладной математики и механики, а также теоретические исследования в области освоения космического пространства вручает сегодня золотые медали имени выдающегося отечественного ученого Мстислава Всеволодовича Келдыша.