Кацман Украина Политолог биография

Jkaliningrad.ru

«Из Чечни виделось, что Калининград — это центр Европы»

Из Чечни я уехал в 1992 году. Прямых актов агрессии против русскоязычного населения не было. Но всё дееспособное население перед Первой чеченской войной уезжало, потому что было всё сложнее и сложнее. Был брошен камень в сторону и моей семьи: я пытался продать квартиру. Как в нормальном, рыночном обществе, я хотел условия получше. Связался с покупателями, а потом они узнали, что я выбираю, кто больше денег даст за квартиру, и меня начали прессовать. Была даже история, когда жена с ребенком стояла на подоконнике, готовая выпрыгнуть (благо, мы на первом этаже жили). Квартиру я продал и с собой в Калининград взял две тысячи немецких марок. Я был самый богатый из всех этих голоштанных Власенко, Юры Голованова и тех друзей, с кем я приехал. Я был самый крутой.

В Грозном я работал в нефтяной промышленности. Бизнесом никаким не занимался. Единственный бизнес: иногда продавал излишки цемента и труб в близлежащие села. В Чечне тогда бурились самые глубокие скважины в СНГ: такие есть только в Мексиканском заливе. Я сидел на буровой, а надо мной летели самолеты, которые Руцкой послал на базу, захваченную чеченскими повстанцами. Я понимал, что оставаться уже невозможно. Хотел уехать в Израиль и написал письмо своему приятелю туда. Но ответ очень серьезно охладил: я-то думал, что поеду такой крутой специалист из нефтяного вуза, а нефтяной промышленности в Израиле, оказывается, нет. Приятель в ответе очень саркастически заметил, что я в своем коротком письме сделал большое количество грамматических и стилистических ошибок, что говорит о том, что у меня даже с русским языком очень плохо. А как я собираюсь учить иврит и необходимый английский? Эти две вещи почему-то меня с моим другом рассорили и отговорили от этой поездки.

Что-то мне подсказывало, что уезжать в близлежащие регионы, Ростовскую область или Ставропольский край — это менять шило на мыло. Если уж менять, то кардинально. А из Чечни виделось, что Калининград — это центр Европы, не похожее на другие регионы России место.

Кроме двух тысяч марок, я вез сюда рекомендательные письма от известных нефтяников из Чечни, которые начали вспоминать: «Слушай, мы во Вьетнаме работали с начальником «Калининградморнефти». Давай, Володь, я ему письмо напишу». Нормальные люди, которые жили в этой республике, друг другу помогали. Я приехал сюда с этими рекомендательными письмами и наткнулся на то, что мы здесь нафиг никому не нужны. Здесь своя «свадьба», свои специалисты и своя нефтяная мафия. Мне предложили работать помощником бурильщика на буровой (это самая низшая должность). А я уже ходил с позиции начальника буровой и, конечно, был ошеломлен. В плане карьерного роста — шаг назад: опять становиться рабочим и через 10 лет после института доказывать, что ты не верблюд.

Я бизнесом не занимался. Но мой друг Андрей Рахимкулов уже успел поторговать в Чечне компьютерами. Еще один наш друг Толик Кириллов вспомнил, что у нас в Калининграде есть еще один бывший однокурсник. Когда я приехал, то позвонил Сергею Косенкову (бывший наш с Колей Власенко партнер). Он был самый навороченный, у него был бизнес с Власенко: двенадцатиметровая палатка на ул. Эпроновской. Вот так мы все встретились: Коля Власенко на встречу пришел с ящиком спирта «Рояль», который привез на своей машинке. У него был «жигуленок» очень стильного цвета «мокрый асфальт». Власенко в то время возил спирт, ликер Rainbow и сигареты. Вот так мы и начинали.

Мы сразу приглянулись друг другу, потому что остроумные, потому что ровесники. Как я сейчас люблю говорить: «Мы смеялись и плакали в одних и тех же местах». Я тогда был готов на любую работу и, уходя со встречи, сказал: «Имейте в виду, у меня две тысячи марок есть». На следующий день мне сказали, что есть возможность арендовать кафе в мэрии Светлогорска. На эти две тысячи мы с моим другом успешно купили печку-гриль (даже не микроволновую, потому что не хватало), 36 банок голландских сосисок, батоны и чайные стаканы с ложками. Начали там готовить горячие бутерброды (готовили их сами). А жили мы тогда на ул. Павлика Морозова у одной самогонщицы. Пока цедилась самогонка в трехлитровую банку, мой друг Андрей просчитал калькуляцию этого горячего бутерброда, и мы начали свой бизнес.

Это было самое счастливое время. Главой Светлогорска в те времена был Сергей Рудобелец. Он, как и мы, любил закончить день рюмочкой хорошего вина и приходил к нам. Второй наш «отец родной» — Павел Сухов, возглавлявший светлогорский филиал «Инвестбанка». Это человек, который дал нам первый кредит в 5 млн руб. Только под страховку и без залога. На эти деньги мы снарядили Колю Власенко ехать на пикапе в Питер за шоколадными конфетами «Северное сияние». Мы их потом еле-еле продали.

Отматывая эти 25 лет назад, я понимаю, что гениальность Николая Власенко заключалась в том, что он уже тогда знал, что и как мы должны делать. У него была определена картина мира, в отличие от меня. Настолько я был в шоковой ситуации после того, как заново стал жить… Я готов был всё делать, лишь бы нормально существовать.

Мы решили заниматься мелкооптовыми операциями: что-то покупать, что-то продавать. Калининград в тот момент называли «лимонадным городом». Все занимались польским лимонадом. Мы его начали возить в Москву, а там покупали шоколад. Потом мы покупали осетинскую водку и возили сюда. В том кафе, в котором мы начинали, у нас уже работали две наемные девушки. В субботу и воскресенье мы занимались уличной торговлей. Тогда этим еще можно было заниматься без всяких лицензий. Рядом с вокзалом «Светлогорск-2» была полянка: все вещи в палатке развешивались на веревке, и мы упражнялись в технике продаж. Ты общаешься с покупателем напрямую и предлагаешь ему фигню, которая у тебя за спиной висит (платочки всякие, сигаретки, сувениры). Потом мы закрывали двери в кафе, считали чистую прибыль и делили ее. Каждый был вправе распоряжаться деньгами по своему усмотрению.

Я вообще транжира по жизни: мне пофиг, дальше — хоть трава не расти, сегодняшним днем живу. А Коля [Власенко] очень бережно относился к деньгам: сказывалось воспитание. На себя мы тогда тратили только минимум, необходимый для жизни. Это только потом мы начали позволять себе ездить за границу, кататься в горах на лыжах. Всё, что мы имели, мы оставляли в обороте компании. Поэтому и развивались экстенсивно.

Я и Власенко относились к тем людям, которые не были заражены советской пропагандой о том, что бизнес — это плохо. Мы увидели возможности в том, что сделал Ельцин (Царствие ему небесное и огромное уважение). Когда он сказал: «Берите суверенитет…», — то понятно, что это многие ненавидят. А когда он дал возможность всем торговать: бабушкам, которые на перекрестках сидели с семечками и прочей ерундой, — когда была продекларирована свобода торговли, то мы увидели в этом возможность, а не стали посыпать голову пеплом и кричать: «Вот, пузатые капиталисты…»

«Притча о дворняжках и далматинцах»

Мы с моими партнерами по «Виктории» дополняли друг друга. Власенко — президент компании, «говорящая голова», представительские функции. Александр Зарибко — коммерсант до мозга и костей, коммерческий директор. А я — исполнительный директор. В моих руках были семь нот менеджмента: кадры IT, стройка и всё остальное. Я на самом деле работяга. Я как исполнительный директор строил и первый супермаркет, и многие последующие. Мы три года подряд открывали новые магазины. Сейчас такое невозможно. Сейчас этими вопросами занимается менеджмент. А менеджер так устроен, что его больше интересует процесс, а не результат. Когда мы как собственники сами развивали бизнес, то для меня важно было к концу года открыть этот магазин. Мы шли на очень серьезные организационные и документальные нарушения. Я понимаю, что тогда просто время такое было, но мы получали разрешение на строительство через месяц после открытия магазина. Когда менеджер этим занимается, то он просто закрывает свою задницу (и это абсолютно правильно). Но тогда «лихое» время было.

Еще одна управленческая притча: российские менеджеры того времени были похожи на дворняжек. А иностранные экспаты, которые «правильно» учились, за ними «правильно» ухаживали, — это были далматинцы. Но случись какой-то «неправильный» момент, когда надо не по закону, а по духу [действовать], тогда подвиги совершали вот эти «дворняжки» (то есть мы), у которых не было образования, а только желание создать новый бизнес.

Еще одно наше кредо: мы не давали взяток. Во-первых, мы не могли (лично для меня это был очень серьезный комплекс). Другое дело, что мы пытались коммуницировать с сильными мира сего: начальник санэпидемслужбы, надзоры и прочее. Я до сих пор поражаюсь необязательности калининградского характера (наверное, его формирует расслабленность и близость моря). В Чечне я понимал, что слово надо держать, иначе ты можешь физически пострадать. А здесь я столкнулся с тем, что если мне что-то обещают, то могут и не выполнить. Причины могли быть разные: «Ну, понимаешь, я запил…» Если кто-то из чиновников одной рукой брался решить вопрос, то другой рукой он вопрос ни хрена не решал. Не было смысла тут решать вопрос взятками: они не работали.

«Во всех интервью звучит, что я один из самых богатых людей области. Но вы понятия не имеете, насколько это смешно»

Три личности вместе вели бизнес: ведущий – ведомый. Я — ведомый. При всей моей харизме, при всем понимании процесса я всё равно ведомый человек. Вот пример в доказательство: я сегодня член директоров группы компаний «Дикси». У меня осталось 4 % акций, у Власенко такое же количество, а Зарибко вышел, продав свои акции. Очень выгодно, кстати, продал, а мы в глубокой заднице. Как член совета директоров я представляю основного акционера. Это владелец «Дикси», «Мегаполиса», такой «мистер Твистер» по фамилии Кесаев Игорь Альбертович — один из кумиров моей сегодняшней бизнес-жизни. Мне позвонили независимые директора от одного фонда, который имеет 15 % в компании. Как я понимаю, это инвестиционный фонд: к нему заходят иностранные деньги, а он распределяет их по секторам. Руководство этого фонда стало склонять меня к тому, что стратегия у «Дикси» неправильная, непонятная. А у «Дикси» сейчас очень тяжелые времена. Сначала я как-то задергался. Но когда на следующий день они мне перезвонили, то я объяснил: «Ребят, я миноритарий, который сидит в компании, человек акционера. Я не буду влазить в те вещи, которые делает главный акционер. Поэтому пошли… [к черту]. Я буду голосовать так, как голосует человек, который отдал за меня свои голоса». У меня всегда есть собственное мнение. Но как в одном хорошем анекдоте: «У вас есть собственное мнение? У меня есть собственное мнение, но я категорически с ним не согласен».

Почему я еще остаюсь в совете директоров «Дикси»? Потому что хочу вырваться из этого пропертого калининградского социума, связанного с болотом. Болотом бизнеса, болотом отношений, болотом маленькой деревушки. А там я общаюсь с человеком, чье состояние в пределах 5 млрд долларов по Forbes. А если считать активы, то еще больше.

Во всех интервью звучит, что я один из самых богатых людей Калининградской области. Но вы понятия не имеете, насколько это смешно. Я дружу с Германом Борисовичем Ханом (акционер «Альфа-Групп». — Прим. ред.). Ему понравился мой проект синагоги. Я немножко знаю Михаила Фридмана, а до этого Гришковец знакомил меня с Александром Мамутом. Когда ты общаешься вот с этими людьми, то это уже другой уровень. В мэрии одна секретарша как-то сказала, что женщины про меня говорят: «От него пахнет деньгами». Но, поверьте мне, у нас столько Корейко есть в области, которые не высовываются, не выпячиваются и ведут абсолютно аскетичный образ жизни. Но ни я, ни другие участники процесса им не чета. Вот все знают про Кацмана, что от него пахнет деньгами. Меня достают эти разговоры! На самом деле реального положения вещей никто не знает.

У нас 80 % людей ненавидят предпринимателей. Они думают, что государство помогло, что залоговые аукционы и прочая фигня. Люди, которые предпринимают, и люди, которые пользуются плодами этой деятельности (или не пользуются), живут в разных мирах. Предприниматели всё равно в этом обществе остаются изгоями.

Конечно, бизнес должен быть социальным. Но социализация — это процесс сложный и многогранный. Этой проблеме уделялось мало времени. Неприятие бизнесменов связано с тем, что все те, кто, как говорил Чубайс, были назначены олигархами (когда были залоговые аукционы, когда была возможность покупать за копейки предприятия), так вот все эти люди должны были 70 % своего капитала тратить на социальные вещи. Чтобы создать среду, где бизнес принимали бы. Но ни государство, ни ситуация того времени сделать это не позволяли. Все чувствовали себя «временщиками». Поэтому экспорт капитала в офшоры главенствовал над темой социализации. Все понимали, что это проект неблагодарный: вкладывать деньги в среду.

Как я монетизирую свою дружбу с Ярошуком?! Это легенда, которая сродни легендам про олигархов. Александр — это такой человек, на прием к которому легче записаться абсолютно незнакомому человеку. И решать вопросы. У него кредо такое: родственники и друзья — в последнюю очередь. Приходится по несколько раз за короткий период звонить, встречаться, просить. Вот что с проектом по «Сказке» (имеется в виду проект жилого комплекса на месте кафе «Сказка». — Прим. ред.) случилось? Александр Георгиевич тогда очень мудро всё сделал. Все говорили: «Кацману Ярошук поможет». А это было его решение, чтобы не возбуждать общественность, не дать нам возможность организовать то, что мы планировали здесь сделать.

«Рестораны для среднего класса — это самое хреновое, что может быть»

Рестораторство обошлось мне слишком дорого. У своих партнеров Власенко и Зарибко я взял в аренду на 49 лет 6 пиццерий. При этом я их сам же делал, когда был исполнительным директором (это была часть бизнеса «Виктории»). Так вот, за эти 6 пиццерий я отдал 5 % своей доли в компании. А это 50 млн долларов! Вот за эту фигню! Тогда, правда, это столько не стоило, и мы в те времена еще не мечтали, что так вовремя продадимся.

У нас в тот период были непростые отношения с партнерами. Я не захотел развивать бизнес в Петербурге и вернулся в Калининград. В управлении компании места не было, и я пошел учиться на MBA. У меня появилась идея развивать рестораны, и я предложил партнерам отдать непрофильный актив — пиццерии. Наверное, надо было тогда торговаться и стоило это других денег. Но это дало мне возможность заниматься тем, что мне нравится.

Я никогда не был самым удачливым ресторатором. До того момента, как мы «окэшились» с «Викторией», ресторанный бизнес еще составлял часть моего заработка на жизнь. Я тогда больше времени уделял операциям и больше вникал. Может быть, этот бизнес был тогда более доходным.

Рестораны для среднего класса, как и всё среднее, — это самое хреновое, что может быть. Поэтому в своем бизнесе мы руководствуемся подходами «средний», «средний-минус» и «фаст-фуд». Я всегда в последнем видел перспективу: я «Блинца-цу» делал. Но формат этого заведения себя изжил: его надо было развивать, вкладывать в него дополнительные деньги. А продать я его не смог, как и всю компанию «Балтийские рестораны». Калининград — это все-таки не то место на земле, где надо вести бизнес.

Сейчас у меня новый проект Pita Bull. Он вышел в прибыль. Конечно, не бог весть какую. Я человек творческий. Я не хотел тупо делать шаверму. Мы питу делали — это дань Израилю, арабским странам, где вместо армянского лаваша используется лепешка с карманом внутри. Но не едят питу! Мы пытаемся продавать фалафель, хумус, питу. Но наш человек привык к этой шаверме. Так что шавермы мы продаем значительно больше.

Кацман Владимир Леонидович

Биография

ОБРАЗОВАНИЕ

КОМПРОМАТ

Администрация областного центра предлагала лишить коммерсантов возможности переуступки права аренды земельных участков вместе с продажей торговых киосков, ввести новый дизайн павильонов и предоставить льготы для организаций, реализующих печатную продукцию.

Проект нормативного акта встретил отрицательную реакцию бизнеса. Руководитель федерации малого и среднего бизнеса Владимир Дианов сообщил, что предприниматели высказались против всех нововведений, но наибольший протест вызвало предложение лишить коммерсантов права переуступки аренды.

Депутаты признали, что документ нуждается в доработке. «В Положение не включены основные пожелания бизнесменов, и мы не могли на это не отреагировать, – цитирует пресс-служба горсовета председателя профильной комиссии Артура Ковалева. – Вместе с главой города, председателем городского Совета, председателем комитета муниципального имущества и земельных ресурсов мы выработаем единую политику, которая устроила бы всех. Первое – было предложено сделать понижающий коэффициент по налогам для АО «Пресса» и павильонов, которые торгуют печатной продукцией, но при этом интересы остальных будут ущемлены. Второе – то, что предприниматели не могут продавать свои павильоны вместе с правом аренды земли, на которой они расположены. Но есть ведь объективные причины – кто-то может заболеть или переехать. Но, поскольку аренда земли оформлена лично на него, капитализация объекта станет нулевой: не может же он забрать этот павильон и увезти в другое место. Это, я считаю, нонсенс. Поэтому вместе с городской администрацией будем работать над всеми этими вопросами, и надеюсь на положительное решение. Знаю как бизнесмен, насколько тяжело стало предпринимателям после введения экономических санкций против нашей страны, и мы, депутаты, обязаны повлиять на ситуацию и помочь предпринимателям».

Владимир Дианов заявил, что решение о направлении нормативного акта на доработку – лишь промежуточный успех предпринимателей. «Наибольшее упорство в отстаивании нововведений проявила председатель комитета по экономике и финансам администрации Калининграда Наталья Дмитриева. «Чиновники нам говорят, что мы не имеем права переуступать право аренды, но это наша земля. Без места стоимость торгового павильона стремится к нулю», – считает Дианов.

Кроме того, власти предлагали при размещении киосков с прессой закрепить отдельные участки, на которые не смогут претендовать владельцы нестационарных объектов других категорий.

Плата за размещение газетных киосков будет снижена за счет установления минимального коэффициента.

Бизнесмены считают такое нововведение дискриминационным. «Все знают, что недавно близкий к главе города бизнесмен приобрел крупную сеть по продаже печатной продукции. Предоставление льгот выглядит как создание специальных условий в конкурентной среде», – заявил Дианов.

Напомним, ранее стало известно, что близкий к главе города бизнесмен Владимир Кацман выкупил сеть газетных киосков «Новости 39». Комментируя сделку, участник рынка сообщил, что после приобретения активов Кацман будет контролировать в Калининграде порядка 200 точек продаж, при том что в общей сложности в городе размещено порядка 250 газетных киосков. Таким образом, под его контролем окажется порядка 80 % точек продаж.

СЕМЬЯ

АМБИЦИИ

Общий оборот данных компаний в 2013 году составил порядка 360 млн руб. При этом обороты компаний примерно стабильны на протяжении нескольких лет — по отдельным юрлицам наблюдается некоторое падение оборотов, по другим, наоборот, компенсирующий это падение рост.

По данным сайта компании «Пресса», ей принадлежат более чем 200 газетно-журнальных киосков в Калининградской области.

Кроме того, в уставной капитал ООО «Книжная лавка» вошел брат Владимира Кацмана — Марк Кацман (60%). Вероятно, за данной компанией закреплены 22 магазина «Книжная лавка», принадлежащих компании «Пресса». При этом так же, как и в случае с газетными киосками, в числе учредителей остались Левицкая и Колесник. Оборот ООО «Книжная лавка» в 2013 году составил 60 млн руб., что больше, чем годом ранее на 13%.

Связаться с Владимиром Кацманом и Тамарой Колесник сегодня не удалось.

Основным конкурентом «Прессы» на региональном рынке являются киоски «Новости39», контролируемые акционерами медиахолдинга «Западная пресса», советником губернатора Мариной Васильевой и Александром Власовым. Стоит отметить, что именно компания Власова и Васильевой занимается продажей журнальной продукции торговой сети «Виктория», работу которой в качестве акционера и члена совета директоров материнской компании «Дикси» контролирует Владимир Кацман.

Марк Кацман передумал судиться с администрацией Калининграда Ленинградский районный суд прекратил производство по иску Марка Кацмана к администрации Калининграда. Брат калининградского бизнесмена Владимира Кацмана дважды не явился на заседания суда и не представил соответствующие документы.

При обращении в суд истец потребовал признания права собственности на жилой дом, указав, что ему принадлежит земельный участок с разрешённым использованием под него. Кроме того, в собственности у Марка Кацмана находится расположенный на этой земле жилой дом общей площадью 76,7 кв. м, приобретённый в декабре 2005 года. Решив реконструировать помещение, Кацман увеличил площадь дома до 228,5 кв. м, изменив его конфигурацию без разрешения. В связи с тем, что дом после реконструкции соответствует санитарным нормам и правилам, требованиям пожарной безопасности, пригоден для эксплуатации по назначению и не создает угрозы жизни и здоровью, Марк Кацман просил суд признать за ним право собственности.

Кацман Владимир Наумович (Кацман Володимир) – биография. Семья. Политолог. Эксперт. Жена

Владимир Кацман – досье

Кацман Владимир Наумович (укр. Кацман Володимир Наумович) – украинский журналист, главный редактор и политический деятель и эксперт. Член политической партии “Оппозиционная платформа – “За жизнь”. Знак зодиака – Стрелец.

Выпускник Днепровского национального университета имени Олеся Гончара.

Биография Владимира Кацмана

Кацман Владимир Наумович родился 28 ноября 1961 года в городе Днепр, Украина. После окончания средней школы был призван на службу в армию.

В период с 1983 по 1989 год учился на филологическом факультете Днепровского национального университета имени Олеся Гончара.

С 1990 года Владимир Бацман работает в газете “Прапор юности”, которая в 1994 году сменила название на “Мегаполис Украины”. В этой газете он сначала был корреспондентом, затем заведующим отделением, а позже заместителем главного редактора.

В период с 1997 по 1998 год был член пресс-службы Президента Украины.

С июня 1998 года является редактором еженедельника “Столичные новости”. Издание входит в медиа группу Вадима Рабиновича. В 2006 году перестал работать в CN.

В 1999 году был лауреатом премии “Золотая фортуна 99”.

глава правления Национального издательского дома и главный редактор европейской газеты “ВЕК”.

Кроме того, Владимир Бацман является президентом ООО “Фонд “Красивая Украина”.

В 2006 году принимал участие в парламентских выборах. Избирался по списку партии Партии Зеленых Украины. По результатам выборов в Верховную Раду 5-го созыва не прошел.

В 2007 году принимал участие в выборах в Верховную Раду 6-го созыва. Избирался по списку партии “КУЧМА”. По результатам выборов партия в парламент не прошла.

В 2014 году принимал участие в парламентских выборов. Занимал 58 место в избирательном списке. По результатам выборов Народным депутатом не стал.

В 2019 году стал заместителем главы партии Оппозиционная платформа “За жизнь” по работе со СМИ. Во время парламентских выборов этого года занимал 71 место в избирательном списке партии. По результатам выборов в Верховную Раду 9 созыва не прошел.

Начиная с 2018 года Владимир Кацман выступает в качестве эксперта на телеканалах 112 Украина и NewsOne.

Другое

Более полная информация о жизни Владимира Кацмана отсутсвует.

Известно еще то, что в 2006 году он был избит по пути из работы домой.

Имеет дочь Соню, которая родилась в 2016 году.