Карл Гиринг Оберштурмбаннфюрер биография

«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА»: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

В ситуации с «Красной капеллой» эта тема особенно актуальна. Причем именно для «Невского времени». Не так давно, в августе прошлого года, в трех выпусках нашей газеты публиковался рассказ Анатолия Гуревича («Кента») — резидента этой крупнейшей разведывательной сети — о том, как она создавалась и работала — до конца. Наш корреспондент встретился на днях с Анатолием Марковичем — и его мнение о сериале было, мягко говоря, очень резким. Впрочем, читайте сами.

ВСЕ СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ?

Боль, жгучая душевная боль овладевала мной всякий раз, когда я включала телевизор и пыталась посмотреть сериал про «Красную капеллу». Такое чувство испытываешь, когда смотришь репортаж о документальных событиях и знаешь, что каждое слово — это неправда, сказанная в угоду чьим-то амбициям. Такое чувство испытываешь, когда твоих родных и близких поливают грязью, собирают сплетни и разносят их по округе.
В нашем городе живет Анатолий Маркович Гуревич, он же Винсент Сиерра, он же Кент — резидент советской разведки в Бельгии и Франции в 1939-1942 годах, наверное, наш современник, единственный из «Красной капеллы». Я знаю Кента не так уж давно, всего лет 5 — мы соседи по даче. Ему сейчас 90 лет, и как вы думаете, о чем мы говорим во время наших встреч в течение этих 5 лет? Конечно, о «Красной капелле».
События тех лет — это главные эпизоды его жизни, это его молодость, это смысл его жизни. Старики обычно помнят прошлое гораздо лучше, чем вчерашний день, а тем более у Анатолия Марковича такое прошлое. Он всегда говорит о разведке, о Бельгии, о Франции, об Испании, вспоминает то один эпизод, то другой, то опять в десятый раз возвращается к уже рассказанному. Из этих воспоминаний я складываю связный рассказ, который выливается в книгу. Как все было на самом деле, помнит Анатолий Маркович, но уже и моих знаний достаточно для того, чтобы знать, что сказал в тот или иной момент Леопольд Треппер, что подумал Кент тогда-то и тогда-то, как вел себя Карл Гиринг во время допроса.
И так смешно и нелепо смотреть на то, что с истинной историей «Красной капеллы» сотворили авторы и режиссеры сериала. А может быть, можно простить им эту шалость? Как пишут в предисловии к детективным романам, «совпадения с реальными людьми и событиями случайны». Именно под этим грифом и выступили создатели сериала. Это не исторический фильм (совпадение названия с реально существовавшей разведсетью случайность, и также по какой-то нелепой случайности действующие лица носят имена реальных людей), по жанру — это бульварное чтиво по мотивам исторических событий, не больше. Каждую серию стоило бы предупреждать фразой — «Все совпадения случайны».
Параллельно с «Красной капеллой» на Первом канале шел фильм — тоже о разведчиках Великой Отечественной войны. Та же стрельба, взрывы, погони, но имена у героев самые обычные, и авторский вымысел не коробит душу. Создателям «Капеллы» тоже надо было своим вымышленным героям дать вымышленные имена. И нечего было бы копья ломать.

Каждый раз, когда я писала про жизнь Анатолия Марковича Гуревича, я всегда невольно представляла, какой захватывающий фильм можно снять по его рассказам. Реальность гораздо интереснее вымысла. Те, кто смотрел сериал, хотите узнать, как на самом деле была арестована рация брюссельской группы Кента? Сравните, гораздо интереснее, тем более для любителей «жареного» и «клубнички», коими выставили себя создатели сериала. Не было никакого передатчика на чердаке и крадущихся без сапог фашистов. Был шум и гам в особняке, в одной комнате шла вечеринка, которую собрал Треппер — Жан Жильбер по поводу своего приезда из Парижа (связные, радисты, шифровальщики, все вместе, вопреки законам конспирации), а в другой комнате шел сеанс передачи. Соседи даже хотели властям жаловаться, так шумно, с пьянками и проститутками, существовала база радиста. Немцы педантично отключали электричество в каждом районе. Отключат один дом, послушают — передатчик работает, отключат второй — работает, отключили третий — замолчал, значит, передачи идут отсюда. Вошли в дом. А тут опоздавший Жильбер звонит в дверь, увидел немцев, представился коммерсантом: мол, адресом ошибся — и был таков, а всю группу брюссельскую арестовали, а затем по цепочке полетели головы антифашистов по всей Европе.
Парижским отделением зондеркоманды «Роте капелле» с лета 1943-го руководил криминальный советник Хейнц Паннвиц, от которого и сбежал Жильбер, это он боялся отправки на Восточный фронт. И если уместно говорить о каких-то приятельских отношениях между палачом и жертвой, то они были как раз между Кентом и Паннвицем. Маргарет учила секретаршу и подругу Паннвица готовить и вести хозяйство, они пили кофе и секретничали. Мужчины вели долгие интеллектуальные беседы. В застенках гестапо Кент перевербовал на нашу сторону Паннвица и привез его в Москву из освобожденного Парижа вместе с радистом, секретаршей и несколькими чемоданами документов по «Роте капелле». Неслыханный случай в истории разведки. Карл Гиринг в действительности только начал работу в «Роте капелле» и благополучно скончался от рака горла.
Анатолий Гуревич был примерным ленинградским комсомольцем. Он свято помнил, что женщины за границей могут быть: а) проститутками; б) подосланными агентами разведки; в) если это честные женщины, то он своей связью не должен подвергать их смертельной опасности. Поэтому все время подполья Кент хранил в чистоте свой моральный облик. С отцом Маргарет Барчи и с самой Маргарет его связывали деловые отношения и чувство глубокой симпатии. Разведчик хотел бы быть рядом с этой красивой женщиной, но тактично скрывал свои чувства. Только когда его и Маргарет арестовали в Марселе, Кент, зная, что жить ему осталось, может быть, несколько дней, открыл свое сердце Маргарет, и дальше их любовь развивалась под неусыпным оком гестапо. Маргарет Барча дожила до преклонных лет и не переставала искать своего Винсента по всему миру. А в гестаповских застенках родила чудесного малыша, которого назвали Мишелем, кстати, имя ему дал Хейнц Паннвиц в честь своего сына. Мишель — успешный деловой человек, живет в Испании и периодически приезжает к отцу в Петербург. Он видел сериал, и свое мнение о том, как телевизионщики обошлись с историей его семьи, выразил в специальном письме в «Известия».
Бомжеватая личность, представленная в конце фильма как Анатолий Гуревич, никогда не собиралась бежать за границу и предавать Родину. Более того, за все 13 лет, проведенных в гулаговских лагерях, он никогда не сетовал на свою страну, искренне считал все происшедшее с ним лишь недоразумением. Он твердо знает на своем личном опыте, кто на самом деле выиграл войну.
На мое предложение охарактеризовать одной фразой свое отношение к сериалу, сказал, что одного слова мало. У него масса слов, он готов комментировать весь сериал с первого до последнего кадра, указывая, где и как оболгали и его самого, и его друзей и врагов. Подавать иск в суд Анатолий Маркович не будет, оставляет видеопасквиль на совести его авторов и на решение Высшего суда. В конце концов, каждый человек ответит перед Господом Богом за свою жизнь сам.

Недавно в видеопрокате вышел фильм «Вокруг света за 80 дней» с Джекки Чаном в одной из главных ролей. Создатели кино открыто говорили, что в их фильме от истории Жюля Верна осталось процентов 10, но зато как весело. По этому же пути пошли и русские киношники — название фильма про одно, содержание — про другое, но зрители, привлеченные броским именем, все же его посмотрели, и уже не забота авторов, довольны они или нет.
Американские принципы построения развлекательных шоу проникли и в историческое кино — и не только по форме, но и по содержанию. Может быть, такой принцип простителен для псевдоисторической «мыльной оперы» про бедную Настю, но зачем так же обходиться с «Красной капеллой»? Это не седая старина, еще живы если не сами действующие лица исторических событий, то их дети. Зачем оскорблять их родных и близких, зачем приписывать им небылицы?
Ведь был прецедент, когда с иском к создателям кинематографического «Титаника» обратились родные одного из исторических лиц, действия которого показаны нетактично и оскорбительно. Были и обратные случаи, когда Татьяне Лиозновой пришла благодарность от семьи Шелленбергов за правдивый показ их отца и деда. К этому же примеру надо отнести теплые слова советских подводников создателям фильма про атомоход «К-19». Выходит, можно с историческим материалом обходиться тактично и в то же время показать его интересно и увлекательно.
Несколько лет назад в российской Государственной думе предлагали рассмотреть вопрос о неэтичной подаче образа российских космонавтов в фильме «Армагеддон» и чуть ли не о вынесении бойкота американскому кино. Тут вроде бы все понятно — чужой стране нет дела до реального отображения российской действительности. Но в нашем же случае с «Красной капеллой» мы сами себя высекли.

ЦЕНЗУРА НА АМБИЦИИ

А может быть, не стоит так строго обходиться с авторами «мыльной оперы»? Они обычные люди, ничто человеческое им не чуждо. Сколько раз уже было в современной режиссуре: берут, например, что-нибудь из Шекспира (а он вечен, в нем есть все, и ничего ни убавить, ни прибавить невозможно), переносят действие в наши дни, меняют пол, расу действующих лиц и воплощают «шедевр» на сцене или экране. Когда режиссеру нечего сказать, он прячется за форму и эпатаж и ему совершенно нет дела до истинных глубин Шекспира. Тот же принцип ощущается и в экранизации подлинной истории «Красной капеллы».
Сериал «Красная капелла» — это образец бесконтрольной свободы слова.
И очень не хотелось бы, чтобы по этому сериалу молодежь формировала свое представление об одном из ярких эпизодов истории Второй мировой войны.
Светлана КОСЫХ

Пожалуй, впервые за многие постперестроечные годы на телеэкране нам попытались представить столь подробный кинорассказ о работе советских разведчиков в годы Второй мировой войны.
Режиссеру Андрею Аравину достался более чем благодатный, насыщенный драматическими коллизиями документальный материал. Ведь та сеть тайных агентов, работавших на Москву, которую немцы, собственно, и назвали «Красной капеллой», накрыла Германию, Бельгию, Голландию и Францию. Добытые нашими разведчиками сведения имели важнейшее стратегическое значение. «Капелла» нанесла такой урон вермахту и фашистской Германии в целом, что лично Гитлер контролировал ход расследования, а затем утверждал смертные приговоры тем, кто был связан с этой организацией. В историю тайных войн случай «Красной капеллы» вошел как один из самых удачных примеров создания столь масштабной и разветвленной сети спецслужб, действующих на территории, занятой противником. Об этом написан не один десяток книг, сняты несколько фильмов (преимущественно в Европе).
Настойчивая и целенаправленная рекламная кампания (как уже бывало не раз) усадила к телевизорам тысячи зрителей. Однако трагические события рубежа августа-сентября внесли свои коррективы в сетку вещания «России», когда сериал начал менять регулярное время выхода в эфир. В результате от показа осталось впечатление, не способствовавшее адекватному восприятию сериала, который, как известно, эстетически рассчитан на регулярность и стабильность просмотра. На привыкание, если угодно.
Впрочем, в том и не было большой беды. Авторы «Красной капеллы» выстроили свое действо по всем законам детективного жанра, умело напрягая внимание публики как в финале каждой серии, так и по ходу сюжета, когда наши отважные разведчики ведут себя чуть ли не как истинные Джеймсы Бонды. Да, они были рыцарями без страха и упрека, но не до такой же степени беспечными относительно законов конспирации! Ссылка авторов на документальную основу повествования не убеждает. Хотя целый ряд эпизодов, действительно, происходил в реальности. Вроде того, что офис фирмы «Симэксо», служившей крышей для советской резидентуры в Бельгии, находился в одном подъезде со штабом немецкой зондеркоманды. Но никогда не было той мелодраматической ситуации, которую сочинили авторы сериала, сделав соседями руководителя «Капеллы» Жильбера (Андрей Ильин) и его преследователя Гиринга (Алексей Горбунов). На самом деле они познакомились лишь после того, как советский разведчик был арестован во время визита к дантисту (это так и было на самом деле!).
Впрочем, желающих поймать создателей нынешнего телесериала на неточностях и выдумках можно отослать к недавно вышедшей из печати книге французского журналиста Жиля Перро «Красная капелла», которая представляет собой прекрасный путеводитель по суперсети ГРУ-НКВД в тылу Третьего рейха. В моих отношениях с сериалом его просмотр совпал с чтением книги. Поэтому домыслы и вымыслы получали опровержение буквально сразу же. Начиная с того, что Гилель Кац вовсе не был немым, и заканчивая тем, что в группе «Капеллы» оказался предатель, некто Ефимов. Не говоря уже о том, что основная деятельность тайной разведывательной сети разворачивалась не в Париже, а в Брюсселе и Берлине. И уж вовсе по-опереточному смешно выглядит современная часть сериала, когда в полицейском участке встречаются постаревшие Элен, возлюбленная Жильбера, и экс-разведчик из СССР Кент. Думаю, что авторам сериала было известно, что настоящий Кент (он же — Анатолий Гуревич) спокойно живет себе в Петербурге. Как говорили, в моем любимом фиьме «Семнадцать мгновений весны», маленькая ложь рождает большое недоверие.
Авторы «Красной капеллы», судя по их заявлениям и по тому, что мы увидели на телеэкране, пытались создать фильм, опровергающий все прежние экранные представления о работе советских разведчиков. Особенно их раздражало отсутствие женщин в жизни такого героя, как Штирлиц. Их современное сознание никак не могло постигнуть его верности жене. Поэтому и сосредоточили они свое внимание не на подробностях тяжелой и опасной работы агентов тайной сети, а на любовных историях разведчиков.
Да, у Кента была возлюбленная Маргарет. Только вот почему-то ничего не говорится, что у Леопольда Треппера (таково настоящее имя Жильбера) помимо его тайной дамы сердца по имени Жоржи де Винтер была еще и законная жена, которая начинала вместе с ним трудный путь по созданию разведывательной сети. В нынешней «Красной капелле» банальные представления о тайных агентах как о красивых мужчинах, ухаживающих за красивыми женщинами в красивых ресторанах, воплощены с удивительной и банальной наглядностью. Получился сериал не о работе разведчиков, а о том, как трудно им дается счастье любви. Этакая шпионская мелодрама наперекор Штирлицу. Может быть, у того же Треппера была и не одна возлюбленная. Но он как настоящий профессионал вряд ли бы раскрывался перед каждой дамой своего сердца. И уж совсем смешно выглядит финал сериала, когда главной репликой становится фраза о том, что Жильбер и Элен больше никогда не встретились. А об итогах грандиозной радиоигры сказано вскользь, между прочим.
Однако если не пытаться воспринимать «Красную капеллу» как фильм, основанный на реальных событиях, то можно вполне насладиться и красивыми героинями, и мужественными героями, а более всего драматическим поединком Жильбера и Гиринга. Первый в исполнении Андрея Ильина предстает этаким ударником тайного разведывательного труда, не чуждым сентиментального мужества и сочувствия к своему оппоненту. Еще бы! Гиринга одолевает смертельный недуг. И целых пятнадцать серий он борется не столько с «Красной капеллой», cколько с самим собою. Алексей Горбунов, безусловно, хорош в роли страдающего гестаповца. Сей мрачноватый герой — полная противоположность известному персонажу по фамилии Мюллер, когда-то блистательно сыгранному Броневым в «Семнадцати мгновеньях весны». Однако мотив личного соперничества двух главных героев нынешнего сериала, повторяю, излишне утрируется. А уж тем более не стоило экранному Гирингу стреляться (вновь привет шпионской мелодраме!). Ведь его реальный прототип умер негероической смертью, скончавшись на больничной койке.
Не вина, а беда создателей нынешнего телесериала в том, что, пытаясь разрушить существующие, по их мнению, штампы, они сами оказались во власти других, достаточно банальных представлений, как должна выглядеть работа разведчиков на экране. Законы конспирации и деятельности тайных служб скучны, однообразны и нудны, и абсолютно некинематографичны, но без их соблюдения деятельность любого тайного агента закончится, не начавшись.
Понимаю, что после советской киноклассики о разведчиках — «Мертвого сезона» и «Семнадцати мгновений весны» — очень трудно сказать новое слово в этом жанре. Но, на мой взгляд, лучше уж промолчать, чем создавать на экране красивую и «развесистую клюкву» о героях и профессионалах тайной войны. Ведь в конце концов молодые зрители могут поверить, что так оно и было на самом деле.
Сергей ИЛЬЧЕНКО

Тайна «Красной капеллы»: кто предал разведчиков

«Нераскрытые тайны»: Кент и его команда

Анатолий Гуревич, он же агент Кент. Как ему удалось втереться в доверие к верхушке нацистской власти? Каких успехов он добился с «Красной капеллой»? И как провалилась одна из крупнейших шпионских сетей XX века? Телеканал «Москва Доверие» подготовил специальный репортаж.

Едва Кент сел в парижское такси, как вдруг почувствовал себя на грани провала. Оказалось, по тому адресу, что он назвал водителю, уже пару лет находился не гостиница, а публичный дом. Данные советской разведки устарели. Пришлось быстро сочинять, что это шутка, и просить отвезти в лучший отель в городе.

Такое неудачное начало не помешает советскому агенту стать своим в высших кругах Европы. Вскоре Кент возглавит крупнейшее отделение подпольной разведсети «Красная капелла» в Бельгии. Эта организация станет известна всему миру. И до сих пор одной из главных исторических загадок остается, почему провалилась самая успешная шпионская сеть в нацистской Германии.

Он уже неделю пытается набрать первую страницу. Каждый день выносит корзину мусора. На своей даче под Петербургом бывший агент Кент, последний из выживший участников «Красной капеллы», приступил к мемуарам. Его много лет считали предателем, много лет ему не было известно о судьбе единственного сына – это та цена, которую пришлось заплатить за работу под прикрытием, за четыре года жизни в роли уругвайского богача.

Анатолий Маркович Гуревич. Фото: a-gurevich.narod.ru

Долгие годы после Второй мировой история «Красной капеллы» в Европе под негласным табу. О ней не принято говорить. Маттиас Уль – один из редких специалистов по этой теме. Он признает, что Стране Советов удалось немыслимое: создать сеть подпольщиков в оккупированных странах, под самым носом у немцев.

«Если прямо сказать, разведсеть «Красная капелла» не существовала, это, в принципе, выдумка гестапо, это были разные разведсети, которые были связаны друг с другом. Но им, конечно, было выгодно раскрыть огромную советскую сеть, поэтому они им дали такое название – «Красная капелла».

Потому что «капелла», в принципе, было названием для всех радиостанций. И «красная» – это, конечно, означало, что они работают на Советский Союз», – рассказывает научный сотрудник Германского исторического института Маттиас Уль.

Выдумка гестапо была недалека от истины: советская разведка действовала по всей Европе. Агентов из Москвы на самом деле работало не так много, на оккупированных территориях резидентам помогали местные жители. Привлечь удалось даже представителей знати, людей из высших аристократических кругов.

Историк Ярослав Листов считает, что об этом можно написать не один детектив.

Анатолий Маркович Гуревич. Фото: a-gurevich.narod.ru

«В Германии там была и баронесса, и кронпринц одного из немецких государств. Они, конечно, не работали напрямую на нашу разведку, но они имели в своем окружении разведчиков.

И, в частности, кронпринц, работая в Министерстве иностранных дел фашистской Германии и зная, что в его окружении есть люди, которые работают на разведку, сливал, что называется, им информацию, например, не убирая со стола секретный документ, давая возможность его прочитать», – говорит Ярослав Листов.

Волки на псарне

Почему аристократы шли на это? Режиссер Александр Аравин попытался найти ответы. Несколько лет назад он снял сериал о «Красной капелле». Однажды, прочитав книги лидеров организации Леопольда Треппера и Анатолия Гуревича, он открыл для себя неизвестную и загадочную историю советской разведки. Каково было его удивление, когда продюсеры смогли организовать масштабные киносъемки прямо на месте событий.

«Во Франции нам даже разрешили снимать, например, на Елисейских полях, где давно уже законом запрещено ставить операторский кран. Нам разрешили его поставить, так как мы снимали о «Капелле», – утверждает Александр Аравин. – Там есть одно из старейших кафе, хозяин которого, узнав, что мы снимаем о «Красной капелле», закрыл заведение, пустил нас туда. А это такое туристическое место, куда стоят очереди».

Оказывается, отношение к «Красной капелле» сегодня меняется. Французы, англичане, бельгийцы и немцы теперь гордо заявляют, что Гитлеру подчинились не все. Антифашисты, сопротивленцы тоже были.

SIMEX – фирма с таким названием и была прикрытием для двух главных героев картины. Удивительно, но после провала разведчиков немцы предприятие не закрыли.

«Фирма SIMEX, через которую они, собственно, работали, – одна из богатейших компаний того времени во Франции. Во время съемок нам попались на глаза большие грузовики с надписью «SIMEX». Оказалось, что эта фирма до сих пор существует, занимается какими-то перевозками», – рассказывает Александр Аравин.

По иронии судьбы, головной офис SIMEX и штаб зондер-команды, которая расследовала деятельность разведгруппы, располагались в Брюсселе в одном здании. Немцы узнали об этом только после ареста одного из радистов «Капеллы».

Гуревичу пришлось бежать во Францию. Но почему в провале разведсети на Родине обвиняют именно его? Тогда он переписал свою книгу и заново пережил то, как летел в Москву, как вез важного немецкого военачальника, как ждал теплого приема. А его сразу отправили на Лубянку. То, что он – Анатолий Гуревич, псевдоним Кент, сотрудник ГРУ, чекистов не остановило.

«Были данные о том, что он сотрудничал с гестапо. Но даже наша разведка сомневалась до последнего, пыталась выяснить, что это было – его радиоигра, попытка переиграть немцев, или он все-таки совершил предательство», – говорит историк Ярослав Листов.

Его приговаривают к 20 годам за измену. Только спустя годы Гуревич узнает подробности своего дела. Оказалось, его подставил сам глава гестапо Мюллер. Но как нацисты вышли на Кента? И кто на самом деле сдал всю сеть?

«Наверное, здесь повлияла вот эта недоподготовка или плохая его подготовка. Повлиял, конечно, 1937-38 год. Ведь он уезжал в 1939 году, Разведуправление было практически обескровлено. Достаточно сказать, что за два страшных года было расстреляно, например, шесть руководителей Разведуправления. Там были и начальники отделов расстреляны, начальники отделений», – утверждает историк разведки Михаил Болтунов.

О существовании агента Кента Владимир Шляхтерман узнал случайно, когда брал интервью у одного известного венгерского разведчика. Тот и поведал ему, как Кент обеспечивал связь между подпольщиками едва ли не по всей Европе. Благодаря этому ценная информация оперативно поступала в Москву.

Встретиться с самим агентом Шляхтерману стоило немало усилий. Он разыскал его в Ленинграде и стал первым журналистом, которому Анатолий Гуревич рассказал свою секретную биографию.

«Он мало знал об Уругвае, знал только имя уругвайского президента. И страшно боялся, что, не дай бог, встретится какой-то уругвайский гражданин, начнет с ним говорить. Но Анатолий Маркович знал футболистов. В 1930 году Уругвай стал чемпионом мира по футболу. А он интересовался спортом, занимался спортом, к месту и не к месту часто приводил имена футболистов «, – говорит журналист Владимир Шляхтерман.

Спасало и идеальное знание испанского языка. Гуревич до этого задания два года воевал в стране басков. Но он еще раз будет на грани провала.

«Конечно, происходили дикие метаморфозы с Гуревичем. И потом, когда он прилетел в Западную Европу, в Париже его направили в одно из кафе, которое он долго искал. Он зашел туда, там сидели водители городских автобусов, пили кофе, играли в карты. Он должен был сесть за определенный столик, а там всего три столика было занятых. Он сел, ему было предписано центром заказать чаю. Когда он заказал чай, там все засмеялись над ним, ведь никто здесь никогда не заказывал этого чая», – рассказывает Михаил Болтунов.

По новой легенде его зовут Винсенто Сьерра. Он сын богатых родителей, которые отправили чадо учиться в Европу. Богемный образ жизни, который он начинал вести, никого не удивлял. Поначалу он жил один в дорогих отелях, но вскоре женился и купил шикарную виллу. Он уже не закатывал холостяцкие вечеринки, а давал светские приемы. Его окружением стали банкиры, аристократы и важные чиновники.

Неожиданно для него и центра фирма, которую он открывает для прикрытия, начинает приносить реальный доход.

«Сам Анатолий Маркович мне рассказывал, что никогда в жизни коммерцией никакой не занимался. А тут окунулся и стал получать большие прибыли. А так как началась война в Европе, немцы оккупировали Бельгию, доставлять туда деньги из Москвы было очень сложно. Именно на эти деньги, которые зарабатывал Гуревич, содержалась наша разведсеть в Голландии, во Франции, в Бельгии», – утверждает Владимир Шляхтерман.

Винсенто Сьерра создал себе репутацию человека обаятельного и далекого от политики. В его доме всегда была веселая и непринужденная обстановка. Хозяин знает массу анекдотов, обожает танцы, верховую езду, в компании с ним забывают об осторожности. При нем обсуждаются государственные дела, а когда он входит к партнерам по бизнесу в кабинет, то им и в голову не приходит прятать от него военные карты.

Информацию, что скоро начнется война, он передает в Москву раньше Зорге и других разведчиков.

«Он получил заказ от Вермахта на изготовление нескольких миллионов алюминиевых ложек. Такая мелочь, казалось бы, да? Только выгодный заказ. Он, когда его получил, обрадовался, сделал изумленное лицо и сказал: «Боже мой, зачем вам столько ложек, да таких дешевых, никому не нужных?!»

И еще основание. Он отдыхал в разных красивых местах, к примеру, в Альпах. Ему объясняли, что в здесь тренируются люди, лыжники, что скоро предстоит участвовать в боевых действиях в России, а у них есть Кавказ, есть горы, поэтому нужно уметь вести боевые действия в горах», – рассказывает историк Сергей Полторак.

Во главе резидентуры в Бельгии стоял Леопольд Треппер. Агент Кент, который был заслан в Европу как шифровальщик и радист, быстро стал вторым человеком в «Красной капелле». Он настолько оперативно и виртуозно анализировал разные детали, что порой данные о подготовке к войне поступали одновременно и к Сталину, и к Гитлеру.

Как ему это удавалось, не догадывалась даже жена. Когда она поднималась в спальню, Кент спускался в подвал виллы, где находился радиопередатчик. Годы спустя этот факт ляжет в основу обвинения в предательстве. Ему предъявят то, что он своевременно не послал сигнал о провале разведсети. Что ему помешало?

«Когда в 1940 году немцы захватили Бельгию, куда он попал служить, то стало понятно, что все евреи будут уничтожены или окажутся в концлагерях. А многие советские разведчики были евреями. И Треппера, который возглавлял советскую военную резидентуру в Бельгии, отправили во Францию, в ту часть, которая немцами не была оккупирована. И когда выхода не было, нужно было назначать кого-то из наиболее подготовленных резидентов, выбор пал на Кента», – говорит Сергей Полторак.

Благодаря своим связям с Вермахтом, у Кента был спецпропуск по всем оккупированным территориям. Ему не раз приходилось выручать советских разведчиков в других странах. К примеру, он спешно ездил в Берлин, чтобы получить информацию от немецкого отделения «Капеллы», когда связь с ними вдруг прервалась. До него все попытки доставить в Германию новый передатчик провалились.

«Абсолютно киношная история. Прибывает в Берлин поезд с Восточного фронта, выходят отпускники, раненые, и идет солдат, который тоже прибыл оттуда с чемоданчиком. И вдруг проходит мимо офицер и не отдает ему честь. Тот, значит, останавливает, вызывает полицию, этого парня забирают, начинают разбираться. Тут заходит один полицейский, он видит, что у него документы его брата, который погиб на Восточном фронте. И очередная попытка отдать новый передатчик не получилась», – рассказывает Александр Аравин.

Кент тоже едва себя не выдаст. Перед поездкой в Берлин ему поступает короткая радиограмма с паролями и адресами – никаких подробностей.

«Он стоял, ждал, и вдруг увидел, как к нему приближается немецкий офицер. Он говорит: «Сердце мое похолодело, меня никто не предупредил, что Шульце-Бойзен – немецкий обер-лейтенант. Бежать некуда, я понял так, что кругом все оцеплено. И у меня нет с собой ни оружия…» Он, естественно, не возил ни холодного, ни горячего. Подошел Шульце-Бойзен, назвал пароль – отлегло», – говорит Владимир Шляхтерман.

Информация, которую сообщил Шульце-Бойзен, оказалась очень ценной. Будучи начальником одного из подразделений Генштаба ВВС Германии, он узнает, что цель нацистов изменилась: теперь главное – взять не Москву, а Сталинград и Северный Кавказ. Гитлеру была нужна бакинская нефть и железнодорожная развязка на юге СССР для снабжения немецкой армии продовольствием и боеприпасами.

1942 год. За эти разведданные Сталин лично представил Кента к правительственной награде.

«Я сам видел три телеграммы, в которых говорилось о том, что он представлен к правительственной награде. Одна относилась к 1940 году, за участие в Испанской войне. Второй раз он получил телеграмму о том, что его представляют к правительственной награде после командировки в Берлин. И в третий раз – в 1944 году, когда союзники высадились в Нормандии, открыли Второй фронт, он получил срочное указание от своего ГРУ сообщать о положении на Западном фронте. Он с этим справился», – утверждает Владимир Шляхтерман.

Ни одну из этих наград Кент так и не получил. Вскоре он попал в гестапо.

«Это ошибка центра. Ошибка – это мягко говоря, это просто глупость центра. Центр передал ему точные адреса агентов. Это, конечно, глупость, потому что когда, например, немцы будут в состоянии раскрыть шифр, они очень легко получают все нужные данные, чтобы арестовать этих людей», – считает Маттиас Уль.

Так и случилось. Свыше 100 человек погибли на гильотине. Нацисты считали такую смерть особенно унизительной, а уничтожение «Красной капеллы» в начале Второй мировой войны буквально обезоружило Сталина. Связь с внешним миром, прежде всего, с Европой, была потеряна, а на то, чтобы внедрить новых людей в окружение Гитлера, потребовались драгоценные месяцы.

Михаил Болтунов лично видел в архивах ГРУ некоторые материалы дела Гуревича. Правда, агент так и не выдал немцам своего настоящего имени, но пошел на сотрудничество. Допрашивал советского агента №1 сам руководитель гестапо Мюллер, ведь охота на радистов-подпольщиков велась несколько лет. Гитлеровцы поначалу не верили, что действует столько шпионов.

«Надо сказать, что провал-то получился и начался от резидентуры Гуревича. Виноват ли в этом резидент? А трагедия была в том, что рухнула не одна резидентура, а немцы, вообще-то, так, по большому счету, грубо говоря, передушили за десять месяцев всю «Красную капеллу». Конечно, Гуревич виноват в этом.

Но с другой стороны, надо сказать, там было очень много объективных вещей. Ну, например, центр, поскольку шла война, заставлял работать очень долго радистов. Чем дольше работает в эфире радист, тем лучше его можно запеленговать. Собственно, так и случилось», – утверждает Михаил Болтунов.

Неужели раскрытие сети, которая успешно работала столько лет, это случайность? Что произошло на самом деле?

Версия первая – трагическая ошибка руководства «Капеллы». На явочной квартире в Брюсселе вместе с шифровальщицей поселилась ее подруга. Шеф бельгийского штаба Треппер разрешает. В разведке это считается грубым нарушением правил конспирации. Вскоре соседи обращают внимание на странную активность в доме.

«Соседи этой виллы заподозрили: «Вот, две молодые женщины, к ним приходят мужчины, там существует такая тайная бордельная квартира. А к ним приходили разведчики под разными причинами. Соседи сообщили об этом в полицию. Полиция нагрянула вечером на эту виллу, увидела работающие передатчики, коды, шифры. Радистка Познанская, которая покончила с собой, успела сунуть эти бумажные ленты в камин, часть из них обгорела. Но часть осталась», – рассказывает Владимир Шляхтерман.

В результате облавы спастись удалось только Трепперу. Он приходит на явочную квартиру под видом продавца кроликов. А так как кролик у него действительно при себе оказался, подозрений не вызывает и его отпускают.

«Есть такой соблазн, сказать, что Треппер вел себя непрофессионально. Да, он вел себя непрофессионально. Уже находясь во Франции, он, решая какие-то разведзадачи, приезжал в Бельгию, встречался со своими бывшими сотрудниками, хотя не имел на это права. Я имею в виду тех людей, которые уже состояли в резидентуре Кента. Это была уже не его прерогатива. Но, тем не менее, он с ними встречался, пытался ими руководить, что вносило сумятицу. В какой-то мере это повлияло на провал», – говорит Сергей Полторак.

Треппер успел предупредить Кента. Тот с женой и сыном перебрался в Марсель. Почти год еще он вне подозрений. Пока одна из радисток под пытками не открывает шифр. Так в гестапо узнали имена некоторых агентов Кремля.

Своего настоящего имени Анатолий Гуревич на допросах не выдал. Для нацистов он остался уругвайским богачом, который симпатизирует Советам. Когда немцы склоняли его к сотрудничеству, Кент соглашался. Но как же они поняли, какого уровня агент у них в руках? И зачем он идет на это?

«В этой «Красной капелле» была разведчица Ильза Штебе. Когда ее арестовали, она не предала никого. Штебе закончила свою жизнь на гильотине. Но она спасла жизнь своим друзьям, с которыми она работала. Гуревич поступил иначе», – рассказывает Сергей Полторак.

Разведчики или семья?

Гуревич пытается выиграть время. Ведь вместе с ним арестована его семья – маленький ребенок и жена, не подозревающая, кем он был на самом деле. Передавая в центр дезинформацию, он надеется сообщить, что сеть провалилась и верить никому нельзя.

Но что не сходится в этой версии событий? И что стало главной причиной разгрома «Красной капеллы»?

«Я, может быть, выскажу парадоксальное мнение, но скажу так: беда «Красной капеллы» была в ее успехе. Дело в том, что очень эффективно работала эта антифашистская сеть, и она настолько много вреда причинила Германии, что все возможные германские силы – и лучшая техника, и лучшие специалисты – были заняты тем, что выявляли представителей этой самой «Красной капеллы». Все было брошено», – считает Полторак.

По улицам городов курсировали машины с радиолокационными станциями, которые только-только стали появляться вообще в ведущих государствах мира. И эти станции пытались и, в конце концов, сумели выявить, где работают советские радиопередатчики.

Таким образом обнаружить получается только радистов-одиночек, большинство из которых друг друга не знают.

Результаты немецких исследований дают другую версию тех событий. Так, Маттиас Уль обнаружил, что зондер-команда, которая шла по следу разведчиков, напала на дешифровочный код самостоятельно. Провал явочной квартиры здесь лишь совпадение.

«Немцы знали, что русские использовали старые книги, чтобы расшифровывать сообщения. И потом начиналась охота на эту книгу, потому что из допросов они знали, что на столе человека, который делал шифр, лежали пять книг. Они рассмотрели четыре книги, и знали, что одна книга остается. В конце концов, немецкий офицер разведки нашел ее в книжном антиквариате в Париже. И так удалось раскрыть всю сеть», – говорит Маттиас Уль.

С найденным кодом вычислить остальных советских агентов будет делом техники, но немцы никак не ожидали, что среди шпионов окажется популярный и влиятельный бизнесмен Винсенто Сьерра. С его помощью они отправляют в Москву фальшивые радиограммы, их цель – поссорить союзников – Рузвельта, Черчилля и Сталина.

«Немцы составляли радиограммы, естественно, провокационные, фальшивые, которые давали на подпись Гуревичу. Он должен был передавать своим ключом, причем они следили, чтобы там, не дай бог, никакая запятая, точка, никакой другой знак», – утверждает Владимир Шляхтерман.

И мне потом Анатолий Маркович жаловался, что этому их не учили в Москве. Считалось, что не попадут разведчики. А между тем, во всех разведшколах мира это в первую очередь: «Вот попадетесь, должны вот так-то сообщить». И он избрал интересный способ.

Инструкция для рассекреченного шпиона

Когда приносят очередную радиограмму, Кент просит добавить к ней поздравления Сталину с Днем Красной Армии. В гестапо не видят в этом ничего подозрительного и пропускают. Так в центре понимают, что агент раскрыт.

«Я видел эти телеграммы и шифрограммы. Более того, я говорил даже с людьми, которые принимали телеграммы Гуревича. Понимаете, существуют две версии. Некоторые говорят, что у Гуревича была программа, в которой не было предусмотрено знака, например, «работаю под контролем». Тут надо было поставить точку, а ее не было. А Разведуправление говорит, что нет, такая программа была, но Гуревич почему-то ее не передал. И истину до сих пор установить, к сожалению, не удалось», – объясняет Михаил Болтунов.

Похоже, советские чекисты считали причиной провала целой разведсети личные мотивы Гуревича: что он пожертвовал сотней разведчиков ради семьи. Когда Кент попадает в Москву и пытается узнать судьбу родных, его заверяют, что они погибли в немецком концлагере во время бомбежки Берлина.

Даже если не брать в расчет версию с таинственной книгой и явочной квартирой, мог ли опытный агент выдать свою разведсеть ради призрачного обещания сохранить жизнь жене и сыну? Какие факты говорят об этом?

«Выявлено, что гестапо создавало ряд документов для, что называется, контроля за своими агентами. Что это значит? Это значит, что, например, наш разведчик начинает с ними радиоигру, но чтобы он не смог уже перейти на советскую сторону, чтобы он точно уже был зависим от Германии, создаются ложные документы о том, что он дает признательные показания, сдает своих товарищей», – говорит Ярослав Листов.

Эти показания и станут последним аргументом против Гуревича. В 1947 году его обвинили в предательстве «Красной капеллы» и приговорили к 20 годам заключения. Документы гестапо увидели свет только в 1991 году. Тогда же агент Кент был реабилитирован и награжден Орденом Отечественной войны. Ему засчитывают подвиг разведчика за то, что он, находясь в гестапо, смог завербовать важных немецких офицеров.

«Понимаете, в истории разведки не было, по крайней мере, я знаю литературные примеры, но не знаю примеров практических, когда разведчик, я имею в виду Кента, завербовал бы контрразведчика, каковым был Паннвиц. То есть Паннвиц – это был охотник на разведчиков. А когда жертва становится сама охотником, понимаете, это случай уникальный», – рассказывает Сергей Полторак.

И надо сказать, что тут Кенту удалось абсолютно все. Он сумел, находясь под арестом, завербовать целую группу гестаповцев, которые начали, уже по его команде, поставлять информацию, которая передавалась в наше Главное разведуправление. Я думаю, что это ситуация просто уникальная.

Музей Анатолия Гуревича. Сергей Полторак показывает немногочисленные фотографии и подарки Кенту от друзей по зоне. Через восемь лет заключения, в 1955 году, бывшего агента освобождают по амнистии, но обвинение не снимают.

Когда Гуревич начинает писать письма в разные инстанции с просьбой пересмотреть его дело, его снова арестовывают. Это случится за неделю до свадьбы. Лидия Гуревич до сих пор помнит тот день. Тогда она не понимала, что происходит.

«Говорил, что он работал за рубежом и был курьером, разносил разные бумаги по разным посольствам. Вот такая у него была работа. Из-за этого его и арестовали. Ну а потом отправили туда, куда следует. В общем, на Воркуту. Вот так началась наша жизнь. И через какое-то время я поехала, вместо свадьбы, к нему в лагерь», – говорит вдова Анатолия Гуревича Лидия.

Поженятся они только через пять лет, когда его выпустят. Спустя много лет, уже в 90-е, когда на Западе одна за другой выходят книги о загадочном агенте, супруги впервые выезжают в Европу. Днем Гуревич дает интервью крупнейшим телеканалам Бельгии и Франции, вечером показывает жене знакомые места.

Детей у них так и не будет. Они жили под наблюдением и прослушкой, с клеймом изменника Родины. Такой судьбы ребенку они не желали. Гуревичи уже смирились с одинокой старостью. Неожиданно в ноябре 1990 года раздается телефонный звонок. Мужской голос с акцентом радостно кричит в трубку: «Папа! Папа! Я нашел тебя!»

77-летний разведчик, который прошел гестапо, воркутинские лагеря и забвение на Родине, не дрогнет. Первая его мысль – провокация. Но задав всего пару вопросов, ответы на которые мог знать только его настоящий сын и бывшая жена, Гуревич выронит трубку.

«И папа поехал, значит – папе стало плохо. Повесили трубку, я его приводила в себя, разные лекарства, все. Он пришел в себя, и через час Мишель снова позвонил, говорит: «Папа, я все понимаю, я к тебе приеду. Сейчас брошу все и приеду», – говорит Лидия Гуревич.

Так агента Кента настигло его прошлое. Оказалось, сын и жена разыскивали его всю жизнь. Мать Мишеля умерла за несколько лет до этого звонка, так больше и не увидев своего советского уругвайца. Это была та цена, которую он заплатил за провал «Красной капеллы».

Сын мечтал забрать отца из скромной квартиры в России в солнечную Испанию, поселить на роскошной вилле, но Гуревич отказывается, он не хочет бежать из страны. Он по-прежнему пытается доказать, что на допросах он не сдал ни одного агента. В 1991 году ему это удается.

«Вообще, существовало две «Капеллы»: была немецкая «Капелла», которую курировал КГБ; и вот эта франко-бельгийская «Капелла», которую курировало ГРУ. Срыв этот, провал, он произошел где-то в зазоре между этими двумя службами. И вот эти разные варианты существования. Я думаю, в этом и состоят», – говорит Александр Аравин.

«В этом не надо винить Гуревича, потому что он только выполнял задания центра, и в этом он не виноват, что немцам удалось раскрыть эту сеть. Но у меня впечатление, что просто в конце войны было нужно найти какого-нибудь человека, который должен за это отвечать», – рассказывает Маттиас Уль.

Финал «Красной капеллы»

Почему исследователи «Красной капеллы» до сих пор не могут поставить точку в этой истории? Кент и его команда остаются неоднозначными фигурами.

Так, историк разведки Михаил Болтунов отмечает и заслуги Гуревича, и тот факт, что 12 лет в лагерях агент провел не как невинный человек. За государственную измену в те годы могли и расстрелять.

«Он согласился работать на немецкую разведку. Да, прекрасно понимаю, взяли его жену, так сказать. Но известно уже, что Гуревича не били, не пытали, иголки под ногти не загоняли, но он согласился работать. А Разведуправление думало о том, что Гуревич на свободе, Гуревич передает, а под контролем немцев он передавал сфальсифицированные материалы, которые, конечно же, наша разведка где-то учитывала, где-то передавала руководству. И это были, безусловно, провалы, это были смерти людей», – говорит Михаил Болтунов.

Анатолий Гуревич один ответил за провал «Красной капеллы». Треппер и другие резиденты смогли бежать: кто в Америку, кто в Мексику. Спустя годы они выпустят книги о своей значимости в сети. И опровергнуть их слова уже никто не сможет.

«Я думаю, что тема «Красной капеллы», к сожалению, еще не закрыта, есть место для исследования. Мы сейчас склоняемся к тому, что Гуревич не был сознательным предателем, он не шел на раскрытие тех или иных секретов нашей разведки, сдачу наших разведчиков, но он начал играть в разведигру, которая, к сожалению, была выявлена немецкой контрразведкой, и он не смог переиграть в одиночку немецкую контрразведку», – считает Ярослав Листов.

«Разведка – это не игра». Печатная машинка остановилась. Пожалуй, это главная мысль в его книге. Мемуары Анатолия Гуревича не задержались в продаже. В конце 90-х имя Кента поставили в один ряд с легендарными разведчиками Зорге и Абелем. Хотя так и осталось неизвестно, кто раскрыл «Красную капеллу» – самую успешную разведсеть в нацистской Европе.

Карл Гиринг Оберштурмбаннфюрер биография

СС приходит на помощь

Вальтер Шелленберг: «По приказу Гитлера Гиммлеру было поручено наладить тесное взаимодействие моей разведки за границей с гестаповской службой безопасности Мюллера и контрразведкой Канариса. Координировал эту работу—операция получила кодовое название «Красная капелла» — сам Гейдрих».

Здесь (впрочем, как и во всем византийском строении нацистского государства) все перемешано, но все основательно. Об этом можно судить хотя бы по перечислению имен: рейсхфюрер СС Гиммлер, самый могущественный после Гитлера человек в Германии; Гейдрих, шеф СД, то есть всех немецких полицейских служб; Мюллер, получивший прозвище «гестапо-Мюллер», поскольку держит гестапо в своем железном кулаке; Шелленберг, начальник разведки СС; адмирал Канарис, глава абвера, службы разведки и контрразведки вермахта.

Шелленберг завидует Мюллеру, а тот ненавидит его, но ведет себя с ним осторожно, ведь Гейдрих, хотя и покровительствует ему, но временами и угрожает в зависимости от того, сильна или слаба его собственная позиция в отношениях с Гиммлером. Последний восхищается Гейдрихом, а значит, побаивается его и, не смущаясь, использует против него Мюллера и Шелленберга, которые в одинаковой мере ненавидят Гейдриха и т. д.

Но Гейдрих, Мюллер и Шелленберг сходятся по крайней мере в одном: в ненависти к Канарису. А как же обстоит дело с их соперничеством между собой? Это всегда лишь слабые стычки на фоне священной войны, которую они ведут против адмирала, сталкивая таким образом все службы СС с кадровыми военными абвера.

По приказу, отданному в конце 1941 года до крайности раздраженным фюрером, эти непримиримые враги вынуждены будут сотрудничать. Создается смешанная зондеркоманда «Красная капелла», на которую возложена задача ликвидировать организацию Большого шефа. Вряд ли возможно более яркое доказательство эффективности работы резидента, чем беспрецедентное объединение всех немецких спецслужб для борьбы с противником, которого они считают слишком опасным для того, чтобы преследовать его по отдельности. Но сколько опасностей сулит это ему…

Фортнер часто приезжал с отчетами в Берлин. Он приобрел здесь определенную известность; в офицерской столовой на него указывали пальцем, коллеги называли его «дирижером» «Красной капеллы». Все это было довольно забавно. Но однажды начальство вызвало его, чтобы сообщить поразительную новость: ему придется сотрудничать с СС.

Фортнер пребывал в угрюмом расположении духа, отправляясь на встречу, назначенную гауптштурмфюрером СС Карлом Гирингом, начальником зондеркоманды «Красная капелла». Это оказался очень высокий и худой мужчина с мертвенно-бледным лицом. Он, улыбаясь, протянул ему руку и хриплым голосом произнес: «Видите ли, я — старый полицейский, а не эсэсовец: согласны ли вы работать со мной?»

Они перешли на «ты».

Гиринг — один из лучших полицейских Германии, многие говорят: лучший. Всякий раз, когда совершалось покушение на жизнь Гитлера, именно ему доверяли почетную миссию вести расследование.

Его заместитель и доверенный Вилли Берг — человек того же склада: родственные души, если можно так выразиться. Берг, телохранитель Риббентропа во время знаменательной поездки в Москву, был очевидцем подписания германо-советского договора. Низкорослый и полноватый, он выглядел комичным антиподом устремленного ввысь шнуроподобного Гиринга. Эти Дон Кихот и Санчо Панса входят в нашу историю рука об руку, глядят нагло и ухмыляются; они ни во что не ставят разглагольствования бравого Гиммлера по поводу «еврейской мрази», которую они должны истребить, но все же немного ослеплены открывшимся перед ними широким полем деятельности.

Интересная деталь: Гиринг обречен и знает это. Его хриплый голос—следствие раковой опухоли, разъедающей ему горло. Любопытно, что врачи рекомендовали ему только два способа лечения: кофе и алкоголь. Он потребляет и то, и другое в неограниченных количествах. Каждый раз, когда в нашем рассказе будет всплывать образ начальника зондеркоманды, не нужно забывать о бутылке коньяку на его столе и кофейнике на плите или портативной плитке. Надо также помнить, что между Гирингом, который должен уничтожить «Красную капеллу», и раком, который уничтожает его, идет борьба за выигрыш во времени.

Аламо, без сомнения, самый важный агент, попавший в ловушку на улице Атребат. Он ничего не сказал Фортнеру. Гиринг приказывает отправить арестованного в Берлин. Его могли бы подвергнуть пытке, ведь в зондеркоманде есть мастера этого дела. Гиринг в принципе не против пыток, но считает, что они должны быть эффективными. Он оценивает своего пленника: это человек чистый, восторженный, жаждущий принести себя в жертву, стать героем. Если ему представится возможность умереть в муках с пением «Интернационала», все пропало. Значит, его надо гладить по шерстке, приручать. С ним разговаривают за бутылкой коньяку. Аламо случайно упоминает, что служил в Испании. В каких войсках? Что за вопрос! Конечно же, в авиации. Когда речь заходит о самолетах, Аламо становится сам не свой. Щелчок в мозгу Гиринга. В тот же вечер заключенного выводят из камеры и поселяют в квартире начальника зондеркоманды. Его знакомят с высоким меланхоличным молодым человеком, бывшим пилотом люфтваффе, которому недавно ампутировали ногу: это сын Гиринга. Все последующие дни они увлеченно разговаривают друг с другом, размашисто жестикулируя, как это делают все летчики, вспоминающие о своих воздушных дуэлях. Неглупый ход. Но Аламо ограничивает свои излияния разговорами об авиации: он не выдает ни кода, ни организационной структуры брюссельской сети. И поскольку хитрость Гиринга не удалась, пленника снова отсылают в тюрьму Сен-Жиль. Тем не менее мы убедились, что за дело взялся настоящий мэтр сыска.