Георгий Николаевич Флеров Краткая биография
ФЛЁРОВ, Георгий Николаевич
2 марта 1913 г. – 19 ноября 1990 г.
Георгий Николаевич Флёров – советский физик-ядерщик. Родился в Ростове-на-Дону. Окончил Ленинградский политехнический институт (1938). В 1938-1941 гг. работал в Физико-техническом институте АН СССР, где под руководством И. В. Курчатова начал заниматься ядерной физикой. В 1943-1960 гг. – руководитель сектора в Институте атомной энергии. С 1960 г. – директор Лаборатории ядерных реакций Объединённого института ядерных исследований (Дубна).
Работы относятся к физике атомного ядра, ядерной энергетике, физике космических лучей. В 1940 г. совместно с К. А. Петржаком открыл спонтанное деление ядер урана; совместно с Л. И. Русиновым показал, что при делении ядра урана испускается более 2 нейтронов. С 1942 г., когда в СССР были начаты работы по атомной проблеме, входил в группу физиков, возглавляемую И. В. Курчатовым. Принимал активное участие в создания атомной бомбы и разработке основ ядерной энергетики, в частности, исследовал зависимость сечений радиационного захвата медленных нейтронов от их энергии.
Выполнил ряд экспериментов по изучению космических лучей, использовал методы ядерной физики в геологической разведке. С 1953 г. начал работу в области синтеза новых трансурановых элементов. Разработал методы получения и ускорения многозарядных тяжёлых ионов, создал источники таких ионов и усовершенствовал ускоритель тяжёлых ионов. Разработал методы экспрессного выделения неизвестных продуктов ядерных реакций и их идентификации по спонтанному делению. Вместе с сотрудниками синтезировал ряд изотопов транс-фермиевых элементов с порядковыми номерами 102 – 107, изучил из свойства. Вместе с сотрудниками открыл новый вид ядерной изомерии – спонтанно делящиеся изомеры, запаздывающее (после бета-распада) деление, явление испускания запаздывающих протонов, провёл эксперименты с изотопами, перегруженными нейтронами.
Академик АН СССР (1968; член-корреспондент 1953). Награждён Ленинской премией (1967), Государственной премией СССР (1946, 1949, 1975). Герой Социалистического Труда (1949), награжден орденом Ленина, орденом Октябрьской Революции..
1. Храмов Ю.А. Физики. Биографический справочник. М.: Наука, 1983. 400 с.
2. Большая советская энциклопедия. В 30 тт.
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
Георгий Флеров – мирный ученый, «пробивший» атомную бомбу
Георгий Флеров – мирный ученый, «пробивший» атомную бомбу
2 марта 1913 года родился Георгий Николаевич Флеров, один из крупнейших ядерных физиков XX века, соавтор первой советской атомной бомбы и открытий целого ряда новых элементов.
Расхожая легенда о Флерове гласит, что именно он сумел убедить Сталина начать работы по военному применению атомной энергии. Тем не менее, после создания бомбы Флеров занялся совсем другими делами в науке, и в этом не было никакого противоречия.
Птенец гнезда физтехова
Флеров был энтузиастом ядерной физики. В 30-е годы он работал в Ленинградском физико-техническим институте – вотчине академика А.Ф. Иоффе, известной тем, что в межвоенный период там работал цвет советской физики.
Через физтех перед войной прошло огромное количество самых разных ученых – от увенчанного всеми лаврами Льва Ландау до Георгия Гамова, сбежавшего на Запад. Каждый – яркая личность и превосходный специалист. К слову, физтех за всю свою историю вырастил троих нобелевских лауреатов: Ландау, Николая Семенова и, уже в другом поколении, – Жореса Алферова.
И самое главное – физтеховцы сформировали кадровое ядро советского атомного проекта. Руководитель проекта Игорь Курчатов, его зам Анатолий Александров, «физик бомбы» Георгий Флеров, главный конструктор Юлий Харитон, «взрывник» Яков Зельдович, – все они в межвоенный период отдали дань ленинградскому центру ядерной физики.
Но началась война, и теоретики перешли к актуальной практике. Курчатов и Александровы, например, ещё до войны занимались проблемой защиты от магнитных морских мин, а теперь целиком переключились на эту задачу. А Георгий Флеров пошел в военкомат – записываться в ополчение.
Там, по его воспоминаниям, оценили его «багаж», и отказали. Вас там, мол, убьют, так давайте мы вас сначала хоть чему-то научим. Потом, в принципе, все равно убьют, но не сразу и с пользой для дела. Так Георгий Флеров стал младшим техником-лейтенантом ВВС, специалистом по обслуживанию бортового оборудования боевых самолетов.
Интерес к физике, однако, не исчез. Более того, проблема ядерных цепных реакций грызла непоседливого Флерова изнутри и заставляла искать решения. В какой-то момент он был настолько впечатлен масштабом проблемы, что начал писать письма по инстанциям, доказывая значимость работ по делению урана.
В отечественной практике (что до революции, что после) такое поведение, как правило, мало к чему приводит. Однако здесь все случилось немного по-другому.
Письмо другу
Главный миф, сопутствующий биографии Флерова – это история о его письме Сталину, после которого вождь и отец внезапно оценил перспективы атомного оружия и немедленно запустил соответствующие работы. В корне этой легенды лежит традиционная для России переоценка роли личности – тем более такой, как Сталин. Потому что «после» далеко не всегда означает «вследствие».
Флеров действительно написал вождю, однако этим он не начал попытку «прошибить головой каменную стену» (цитата из того самого письма), а, скорее, закончил. Перед этим он минимум полгода экспансивно долбил всех, до кого мог дотянуться – включая Игоря Курчатова и Сергея Кафтанова, уполномоченного по науке в составе Государственного комитета обороны (ГКО – чрезвычайный орган военного времени, созданный для дополнительной централизации управления страной).
© РИА Новости / А. Князев
Следы отчаянных попыток убедить окружающих в своей правоте видны и в письме Сталину. «Это и есть та стена молчания, которую, я надеюсь, Вы мне поможете пробить, так как это письмо последнее, после которого я складываю оружие и жду, когда удастся решить задачу в Германии, Англии и США», – писал Флеров вождю.
Этим он закончил, но начал с убеждения своего непосредственного армейского начальства осенью 1941 года. Когда же дело завязло в бюрократии, он написал несколько посланий «через голову». Минимум два письма – в ноябре 1941 и январе 1942 года – были написаны Сергею Кафтанову.
Флеров сообщал о том, что он убежден в возможности военного применения урана («нужно все время помнить, что государство, первое осуществившее ядерную бомбу, сможет диктовать всему миру свои условия») и том, что он сумел выяснить одно важное обстоятельство, касающееся зарубежных атомных программ.
Обнаружено отсутствие наличия
Что же обнаружил Флеров? Он сработал как хороший аналитик разведки, с умом читающий открытые источники. Дорвавшись в промежутке между исполнением служебных обязанностей до свежей научной периодики, он обратил внимание, что в зарубежных журналах практически полностью исчезли публикации по ядерной физике.
И это – после целой лавины работ в самом конце 30-х годов? Буквально в 1939 году Ган и Штрассман совершили важнейшее открытие – обнаружили факт деления ядер урана под действием нейтронов. Да чего далеко ходить: в том же 1939 году сам Флеров в компании с Константином Петржаком открыли в ленинградском физтехе новый тип деления урана – спонтанный. Где, как это называется у ученых, «импакт» этих открытий, где шлейф публикаций о сопутствующих исследованиях?
Флеров сделал вывод о том, что иностранные военные вплотную заинтересовались созданием атомного оружия. «Это молчание не есть результат отсутствия работы; не печатаются даже статьи, которые являются логическим развитием ранее напечатанных, нет обещанных статей, словом, на этот вопрос наложена печать молчания, и это-то является наилучшим показателем того, какая кипучая работа идет сейчас за границей», – писал он Кафтанову в декабре 1941 года (есть, впрочем, основания полагать, что прочитано это письмо было не ранее марта 1942 года).
Писал он и своему старшему коллеге Курчатову. К слову, именно в письме Курчатову Флеров впервые обосновал один из распространеннейших впоследствии дизайнов атомного оружия – так называемую «пушечную схему». В промежутке всей этой переписки Флеров умудрился сделать в Казани доклад перед весьма представительным собранием физиков, включавшим в себя, в частности, А.Ф. Иоффе и П.Л. Капицу.
Верблюда добили сообща
Государственный аппарат в общем и целом имел представление об актуальности проблемы ещё с конца 1941 года. В мае 1942 года вместе с письмом Флерова через секретариат Сталина прошел доклад разведки о том, что на Западе ведутся работы по «урановой проблеме».
Тогда же был проверен и факт резкого исчезновения публикаций по ядерной физике из открытой печати. Есть датируемая июнем 1942 года справка физика Виталия Хлопина, возглавлявшего Комитет по урановой проблеме. В ней он указывает: «Это обстоятельство единственно, как мне кажется, дает основание думать, что соответствующим работам придается значение и они проводятся в секретном порядке».
Тезисы Флерова подтверждались один за другим. Все это сошлось в одну точку – точку принятия решения. «Надо делать», – лаконично бросил Сталин летом 1942 года, выслушав сводный доклад по теме.
Сергей Кафтанов вежливо напишет о том, что Флеров оказался «инициатором уже принятого решения». Тут имеет смысл говорить в лучшем случае о соломинке, сломавшей хребет верблюду, уже готовому упасть. Анализ ситуации шел все это время, информация из самых разных источников, включая немецкие, поступала как минимум полгода, а то и больше.
Дальше медлить смысла не имело. В августе 1942 года из действующей армии извлекают Флерова, начинают собирать с непрофильных оборонных работ остальных физиков-ядерщиков. 28 сентября выходит постановление ГКО «Об организации работ по урану». Проект советской атомной бомбы стартовал.
Сделал бомбу и ушел
На Западе принято сравнивать биографии двух создателей ядерного оружия – Роберта Оппенгеймера и Юлия Харитона. Они, к слову, чуть не познакомились в 1926 году в Кембридже – разминулись на считанные недели. Однако для сравнения с Оппенгеймером куда больше подходит именно Флеров.
Судите сами: Оппенгеймер, по свидетельству очевидцев, сыграл ключевую роль в создании американской ядерной бомбы. Но после того, как бомба была сделана, он отказался от предложения возглавить работы по термоядерному оружию (этим занялся Эдвард Теллер) и начал активную антивоенную кампанию.
Флеров поперек политической колеи не шел, однако его ядерно-оружейная карьера удивительно схожа с оппенгеймеровской. Флеров был ведущим игроком в физической части работ по советской бомбе. В 1949 году советский боеприпас был успешно испытан, и буквально год спустя Флеров покидает оружейный проект.
Оставлено ядерное оружие, но не ядерная физика. В 1957 году Флеров возглавит лабораторию ядерных реакций в Дубне – в Объединенном институте ядерных исследований. С этого момента и до самой своей смерти (в 1990 году) жизнь Флерова связана с Дубной.
Занимался он сугубо мирной наукой – получением новых элементов таблицы Менделеева, тяжелых трансуранов. В Дубне под непосредственным руководством Флерова были синтезированы элементы с порядковыми номерами со 102 по 107. К слову, в новой номенклатуре 105-й элемент получил имя «дубний» (до 1997 года в России и СССР он был известен как нильсборий).
В 1998 году, уже после смерти Флерова, в Дубне совместно с американскими специалистами из Ливермора заявили, что сумели получить элемент с порядковым номером 114, его существование, однако, подтвердилось только в 2011 году. А менее года назад, в мае 2012 года, ему было официально присвоено собственное наименование – флеровий (Fl).
Есть в этой истории личности что-то глубоко подлинное. Стронуть с гор лавину военного атома, решить минимально необходимую задачу создания бомбы для своей страны – и потом почти сорок лет дальше заниматься чистой наукой. Оппенгеймера на это не хватило, и он качнулся в противоположную сторону – начал политиканствовать, то ли от чувства вины, то ли ещё по каким-то соображениям. Флеров же и до атомного проекта, и на нем, и после него четко понимал, что и зачем он делает.
Это, видимо, главная отличительная черта любого настоящего ученого: понимать, что и зачем ты должен делать. Желательно – понять раньше других и стоять до конца. Вот эта фраза, пожалуй, и есть самая краткая запись биографии Георгия Флерова.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Георгий Николаевич Флеров Краткая биография
Флёров Георгий Николаевич – старший научный сотрудник филиала Лаборатории №2 Академии наук Союза Советских Социалистических Республик (АН СССР) при Базе №112 Главного управления горного строительства (Главгорстроя) СССР (другое наименование — Конструкторское бюро №11 – «КБ-11»).
Родился 17 февраля (2 марта) 1913 года в городе Нахичевань-на-Дону (с 1928 года – в составе города Ростов-на-Дону). Русский. В 1929-1932 годах работал в Ростове-на-Дону чернорабочим, смазчиком, электриком. Переехав в Ленинград (ныне – Санкт-Петербург), в 1932-1933 годах трудился электриком-пирометристом. В 1938 году окончил Ленинградский политехнический институт, после чего работал младшим научным сотрудником в Ленинградском физико-техническом институте АН СССР. Там под руководством И.В. Курчатова он начал заниматься ядерной физикой. В 1940 году Г.Н. Флёров совместно с Л.И. Русиновым показал, что при делении ядра урана испускается более двух нейтронов. В том же году он вместе с К.А. Петржаком открыл новый тип радиоактивных превращений — спонтанное деление тяжёлых ядер, на что было получено авторское свидетельство № 33 «Спонтанное деление ядер урана» (СССР, 1940 год).
С началом 22 июня 1941 года Великой Отечественной войны Георгий Флёров добровольно вступил в ряды Красной Армии. Участвовал в боях по защите Ленинграда. Затем учился в Военно-воздушной академии, служил в 90-й отдельной разведывательной эскадрилье ВВС Юго-Западного фронта, выполнявшей задачу по ПВО Воронежа. Находясь в действующей армии, Г.Н. Флёров написал несколько писем Верховному Главнокомандующему И.В.Сталину и в Государственный Комитет Обороны, в которых обосновал идею создания атомной бомбы. Это послужило толчком для развертывания целенаправленных научных исследований в этой области.
В 1942 году Флёрова Г.Н. отзывают из действующей армии и направляют на работу в Ленинградский физико-технологический институт. В следующем 1943 году под руководством И.В. Курчатова он приступает к работе в Лаборатории № 2 АН СССР. Здесь он занимается проблемой физики деления ядер тяжёлых элементов. В 1948 году, после организации филиала Лаборатории № 2 в «КБ-11» (город Арзамас-16 ныне город Саров Нижегородской области) он переводится туда на должность начальника лаборатории научно-исследовательского сектора. Трудится над разрешением вопросов, связанных с разработками ядерного оружия: изучает сечение взаимодействия медленных нейтронов с различными материалами, определяет критические массы плутония и урана-235.
Летом 1949 года Г.Н. Флёров выехал в город Кыштым Челябинской области, где к этому времени работал промышленный реактор, и где было получено необходимое количество плутония. Он должен был лично провести самый рискованный эксперимент по определению критической массы плутония для первой отечественной атомной бомбы. Кроме офицеров государственной безопасности, рядом с Флёровым был только его соратник – Юрий Замятнин. В ходе опыта, в какой-то момент, позвали И.В. Курчатова. Все эти люди осознанно рисковали своими жизнями и почти всем запасом плутония, который был тогда в Советском Союзе, но всё, к счастью, закончилось благополучно.
29 августа 1949 года в СССР на Семипалатинском полигоне в казахстанской степи был осуществлён взрыв первой атомной (плутониевой) бомбы «РДС-1». Это был адекватный ответ на угрозы США, обладавших к этому времени ядерным оружием, и неоднократно ими испытанным: взрыв 16 июля 1945 года плутониевой бомбы, и применение этого смертоносного оружия в конце 2-й мировой войны, когда на японский город Хиросиму 6 августа 1945 года была сброшена урановая бомбу, а на японский город Нагасаки 9 августа 1945 года – плутониевая бомба.
Теперь же всему миру стало известно, что и Советский Союз обладает этим смертоносным оружием сдерживания агрессоров.
В этот исторический день Г.Н. Флёров отвечал за главную (физическую) часть этого взрыва, к чему он был основательно подготовлен, придумав специальный дистанционный датчик нейтронного фона, установленный им рядом с зарядом, чтобы оперативно получать информацию непосредственно в командном бункере.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 года «О присвоении звания Героя Социалистического Труда научным, инженерно-техническим и руководящим работникам научно-исследовательских, конструкторских организаций и промышленных предприятий» (с грифом: «Не подлежит опубликованию») «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Флёрову Георгию Николаевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
В конце 1950 года Г.Н. Флёров уехал из Арзамаса-16, и вернулся в Москву, поставив точку на своей секретной деятельности, но не ушёл из ядерной физики. В 1951 году под его руководством разработаны методы и создана аппаратура для нейтронного и гамма-каротажа нефтяных пластов. В том же году он защитил диссертацию на соискание учёной степени «доктор физико-математических наук». С 1953 года занимался вопросами получения новых трансплутониевых элементов; разрабатывал методы получения и ускорения многозарядных тяжёлых ионов; создавал источники таких ионов. В 1956-57 годах работал в Москве начальником сектора Института атомной энергии АН СССР.
С 1957 года организатор и первый директор Лаборатории ядерных реакций Объединённого института ядерных исследований в городе Дубна Московской области. В этом научном учреждении под руководством Г.Н. Флёрова и при его непосредственном участии были синтезированы изотопы новых трансфермиевых элементов периодической таблицы Д.И. Менделеева с порядковыми номерами 102, 103, 104, 105, 106 и изучены их физические и химические свойства; открыты спонтанно делящиеся изомеры и явление испускания запаздывающих протонов; развиты методы получения и ускорения многократно заряженных ионов тяжёлых атомов и начаты эксперименты по синтезу сверхтяжёлых элементов в реакциях с тяжёлыми ионами.
Являясь с 1953 года член-корреспондентом, а с 1968 года академиком Академии наук СССР, соавтором семи научных открытий, выдающийся учёный-физик Г.Н. Флёров был сторонником применения результатов ядерной физики в смежных областях науки и техники, в частности для поиска нефти с помощью нейтронного каротажа скважин, для получения трековых мембран, нашедших применение в электронной промышленности и при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции.
Георгий Николаевич Флёров являлся членом Комиссии АН СССР по присуждению золотой медали и премии имени И.В. Курчатова (1960-1990), членом Комиссии по ядерной физике АН СССР (1966-1990), членом Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР (1967-1990), членом редакции журнала «Физика элементарных частиц и атомного ядра» (1970-1990), членом экспертной комиссии АН СССР по присуждению золотой медали и премии имени М.В. Ломоносова (1971-1990), членом Научного совета АН СССР по радиохимии (1971-1990), Научного совета АН СССР по физике атомного ядра (1981-1990).
Иностранный член Королевской Академии наук Дании (1969), член Германской академии «Леопольдина» (1981).
Жил в Дубне Московской области, где скончался 19 ноября 1990 года, до последних дней жизни занимаясь научной деятельностью. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Награждён 2 орденами Ленина (29.10.1949; 01.03.1983), орденами Октябрьской Революции (01.03.1973), Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985), 3 орденами Трудового Красного Знамени (04.01.1954; 27.03.1954; 17.09.1975), орденом Красной Звезды (10.06.1945), медалями, а также орденом «За научные заслуги» 1-й степени (1976, Румыния).
Лауреат Ленинской премии (1967), дважды лауреат Сталинской премии (1946, 1949), лауреат Государственной премии СССР (1975). Удостоен почётного звания «Почётный гражданин города Дубна».
В Дубне именем Г.Н. Флерова названа Лаборатория ядерных реакций, школа-лицей № 6, улица, на которой он жил. В начале этой улицы установлен бюст выдающемуся физику и организатору науки. Мемориальные доски в честь Героя установлены в Ростове-на-Дону и в Москве на домах, где он жил.
ИЗ ВТОРОГО ПИСЬМА ФЛЁРОВА С ФРОНТА, АДРЕСОВАННОГО СТАЛИНУ:
«Дорогой Иосиф Виссарионович!
Вот уже 10 месяцев прошло с начала войны, и всё это время я чувствую себя в положении человека, пытающегося головой прошибить каменную стену. В чём я ошибаюсь? Переоцениваю ли значение проблемы урана? Нет, это неверно. Единственное, что делает урановые проекты фантастическими — это слишком большая перспективность в случае удачного решения задачи. Но отпугивать эта удачная перспектива может лишь людей, либо боящихся всего необычного, из ряда вон выходящего, либо людей, имеющих печальный опыт по предложению дутых проектов.
В научной работе всегда есть элемент риска, а в случае урана вероятность удачного решения 10-20 процентов. Однако представим, что с ураном «вышло». В военной технике произойдёт настоящая революция.
Знаете ли Вы, какой главный довод выставляется против урана?
— Слишком здорово было бы, если бы задачу удалось решить. Я надеюсь, что Вы поможете мне пробить стену молчания.
Это письмо последнее, после которого я складываю оружие и жду, когда в Германии, Англии и США удастся решить задачу. Результаты будут огромны. »
Биография предоставлена Уфаркиным Николаем Васильевичем (1955-2011)