Екатерина Дочь Кончаловской биография

Неизвестная родная сестра Михалкова и Кончаловского. Почему родные не общаются с ней

Об известных братьях режиссёрах Никите Михалкове и Андрее Кончаловском наслышаны все. Они считаются одними из самых влиятельных деятелей кино. Вся династия Михалковых-Кончаловских связана с творчеством и искусством. Однако, мало кто знает, что у братьев есть сестра.

Екатерина родилась в браке Натальи Кончаловской и разведчика Алексея Богданова. Однако, её как родную воспитывал второй супруг матери писатель Сергей Михалков. Он относился к девочке как к родной. После в семье родились сыновья Андрей и Никита.

Екатерина рано вышла замуж, её супругом стал известный писатель Юлиан Семёнов. Они жили бедно, но никогда не просили помощи у родных. И лишь после того, как Семёнов выпустил роман о «Штирлице», семья разбогатела. Тогда Екатерина начала вести светскую жизнь.

В браке Екатерина и Юлиан прожили 30 лет, правда последние 13 они жили врозь, но не оформляли развод. У супругов есть двое дочерей: Ольга и Дарья. После того, как Юлиана Семёнова не стало, отношения Екатерины с дочерьми сильно испортились. Они практически не общаются с матерью. Ольга и Дарья начали распродавать имущество женщины: дорогие картины, антиквариат. Они борются с матерью за наследство, требуя свою долю.

Сейчас Екатерине Кончаловской 90 лет, у неё есть старческие недуги и сложности. Однако, несмотря на это она борется с дочерьми, пытаясь защитить своё наследие. Как отмечает сама женщина, её братья, Никита и Андрей всегда помогают ей в трудную минуту.

Юлиан Семенов

Екатерина кончаловская биография личная жизнь

Вдова Юлиана Семенова, сестра режиссеров Андрея Кончаловского и Никиты Михалкова, заявила, что ее предали родные дочери. Распродали без разрешения все картины прадеда – художника Петра Кончаловского, стоившие миллионы долларов, а ее якобы попытались отправить в психиатрическую лечебницу. Что же происходит в известной семье? Мы навестили наследницу известного рода Кончаловских-Суриковых в частной больнице в Подмосковье.

«Хотели отправить в психушку»

– Я здесь, в больнице, уже десять месяцев, – начала рассказ 84-летняя Екатерина Сергеевна. Она хоть и в кресле-каталке, но весьма бодра. – До этого против моей воли по требованию дочерей Ольги и Дарьи меня пытались поместить в психиатрическое отделение. Но не удалось.

– Вас забрали силой?

– Я была на даче в Жуковке, дочери вскрыли все замки и взломали двери. Я не хотела их пускать. Ольга написала бумагу: «Мама опасна для окружающих, хочет поджечь дом, называет нас ведьмами». Старшая дочь Даша ей не помешала. Приехала платная психиатрическая бригада. Меня отвезли в больницу № 67.

Правда, психиатр заявил, что с головой у меня все в порядке. Но дочки не успокоились: решили через суд доказать мою недееспособность. Хотели стать моими опекунами, чтобы распоряжаться всем добром.

В заявлении на госпитализацию дочери Ольга и Дарья отмечали неадекватность матери.

«Добро» пожилой женщины довольно весомо. После смерти Юлиана Семенова ей осталась пятикомнатная квартира на улице Серафимовича, где вдове принадлежит четверть. Но главная ценность – картины деда Екатерины Сергеевны – Петра Кончаловского. Эти 80 полотен классика эксперты когда-то оценили в десятки миллионов долларов.

– Дочери через Гагаринский суд Москвы пытались доказать мою невменяемость. Но судебная экспертиза установила: я полностью отдаю отчет своим действиям. И суд в иске отказал.

– А почему вы жили на даче, имея долю в квартире?

– Всегда хотела жить за городом. Хоть участок земли и небольшой, я развела хороший сад. Здесь в 2002 году Ольга построила дом в 200 квадратных метров. Строился он на мои деньги. С Олей мы договорились: я завещаю ей участок и дом. Дом записан на нее, а мне дочь предложила оформить договор пользования. Я фактически стала в доме сторожем. В течение многих лет я сама платила за дом, все коммунальные услуги – за месяц примерно 40 тысяч рублей.

Работа Петра Кончаловского «Версаль. Аллея» была продана на аукционе за $1 млн. 376 тыс.

– А в больнице вы сами оплачиваете пребывание?

– Помогают братья (Андрей Кончаловский и Никита Михалков. – Авт.).

«Тратила деньги мужа»

– Говорят, особую ценность представляет не квартира, а картины вашего знаменитого деда – художника Петра Кончаловского…

– Я получила их в наследство в 2000 году. После этого Ольга стала клянчить: «Мама, как ты можешь жить спокойно, если твои внуки едят одни макароны?» Оля постоянно играет несчастную и обиженную.

Личная жизнь знаменитостей.

Уже сама фамилия героини нашей статьи говорит о богатой истории рода, уже несколько поколений напрямую связанного с отечественным искусством, а сама Наталья Петровна Кончаловская — достойная его представительница. Её писательский талант нашёл выражение в множестве работ по переводу зарубежной литературы, в собственных книгах детской поэзии, биографических книгах и очерках. А в личной жизни Наталья Кончаловская являлась тем цементирующим раствором, который держал вместе все кирпичики здания знаменитой фамилии.

Биография Натальи Кончаловской началась в 1903 году. Её родители — Пётр Кончаловский и Ольга Сурикова. Обе эти фамилии — знаковые для искусства, поскольку Ольга — дочь знаменитого Василия Ивановича Сурикова, а Пётр Петрович Кончаловский — её супруг и отец Натальи — тоже впоследствии стал не менее знаменит. Естественно, что детство, юность, а также молодые годы литератора проходили в атмосфере творчества и общения с людьми-легендами, которые были частыми гостями в их доме. Однако своё время Наталья Кончаловская не проводила в праздности. Напротив, с детских лет помимо занятий иностранными языками, она научилась и шить, вязать, вышивать, стирать, гладить и, конечно же, готовить. Родители побеспокоились и о прекрасном образовании — вначале она посещала парижскую школу, а с 1910 года — гимназию Потоцкой. Стихотворный дар проявился у Натальи Кончаловской ещё с детства, однако долгое время она не знала, чем будет заниматься в дальнейшей жизни. Первая печатная работа в биографии Натальи Кончаловской увидела свет, когда ей было уже 35 лет. Помимо литературной деятельности (переводов, поэзии, книги-воспоминании о Сурикове и пр.), она занималась и общественной работой по сохранению музея своего знаменитого деда.

На фото — Наталья Петровна Кончаловская с первым мужем Алексеем Богдановым

В поклонниках у Натальи Кончаловской недостатка не было. А поскольку вращалась она в обществе людей искусства и интеллектуалов, то ухаживания сопровождались часто красивыми поэтическими строками, посвящёнными девушке. Тем не менее первую пылкую влюблённость Наталья Кончаловская испытала лишь в 23 года. Её избранником стал купец, мечтавший сделать карьеру пианиста, Алексей Богданов, с которым писательница убежала в Америку. Там они и поженились, когда по почте пришёл развод от первой жены. Правда, ни грандиозной карьеры, ни долговечного брака из этого не вышло. На Родину бывшие влюблённые возвращались уже разведёнными людьми (что, кстати, и уберегло её от расстрела вслед за бывшим мужем). Самым наглядным воспоминанием этого брака осталась дочь Екатерина.

На фото — Наталья Кончаловская с сыновьями

На фото — Сергей Михалков — второй муж Натальи Кончаловской — с сыновьями

Ровно через 10 лет в жизни писательницы и поэтессы появился молодой, подающий большие надежды поэт Сергей Михалков. Он полюбил Наталью Петровну с первого взгляда и поспешил заполучить её в жёны. Его не смутила ни 10-летняя разница в возрасте, ни наличие дочери от первого брака. Именно Сергея Михалкова поэтесса считает любовью всей своей жизни. Их семейный союз длился 53 года. Писательница подарила Сергею Михалкову ещё двоих сыновей — всемирно известных сейчас режиссёров Андрея Кончаловского и Никиту Михалкова. Муж уважал писательницу не только за образованность и тонкое отношение к искусству, но и за женскую мудрость, верность и терпение. Ведь ни для кого не секрет, что Сергей Михалков пользовался популярностью у противоположного пола, поэтому очень часто давал супруге повод для ревности. Тем не менее, несмотря на ссоры, семью Наталье Кончаловской удалось сохранить. Из воспоминаний близких следует, что выглядеть она всегда старалась хорошо. Даже в глубокой старости отличалась благородными и милыми чертами лица и высокой, как у француженки, причёской. Её не стало в 85 лет.

С этой знаменитостью часто ищут:

1. Наталья Бардо: личная жизнь Первый телевизионный опыт получила на «Доме-2»…
2. Наталья Гундарева: личная жизнь Наталья Гундарева занимала статус одной из самых востребованных актрис в…
3. Наталья Наумова: личная жизнь Выросла на примере родителей…

Категории Блог Метки:

Смерть

В лихие 90-е журналистское копание в чужом белье мало кому нравилось. Концепция «Совершенно секретно» подразумевала обнародование информации, предназначенной только для источника и получателя. Поэтому смерть первого заместителя Семенова Александра Плешкова от отравления сочли совсем не случайной. Более того, распространилось мнение, что покушались как раз на Юлиана.

Юлиан Семенов в последние годы

Смерть друга оказалась сильным ударом для Юлиана Семеновича. В это время писатель вел переговоры с медиамагнатом Рупертом Мердоком о финансировании и выводе газеты на международный уровень. По дороге на встречу у Юлиана случился инсульт. Артем и Генрих Боровики приложили массу усилий, чтобы главного редактора лечили лучшие врачи Института нейрохирургии и австрийской клиники.

Но вскоре произошел второй инсульт, последствия которого стали причиной смерти в сентябре 1993-го. Друзья и родственники не исключали того факта, что болезнь Семенова спровоцирована внешним воздействием. Похоронен мастер детективов на Новодевичьем кладбище.

Могила Юлиана Семенова

После смерти Юлиана Семенова в семье разразился скандал с разделением наследства. Вдова Екатерина Сергеевна обвинила дочь Ольгу в том, что та обманным путем переписала на свое имя недвижимость и главное сокровище – картины Петра Кончаловского, часть которых распродала за бесценок. Когда следующие полотна ушли с аукционов за миллионы долларов, по словам вдовы писателя, деньги свели детей с ума. Кроме этого, дочери будто бы попытались объявить мать невменяемой и отправить в психиатрическую больницу.

Своевременный развод и судьбоносная встреча

Со своим первым мужем Алексеем Алексеевичем Богдановым Наталья Петровна познакомилась на одном из вечеров творческой элиты, где всегда была желанной гостьей. Мужчина происходил из состоятельной семьи купцов первой гильдии, но пообещал девушке начать творческую карьеру пианиста.

С Алексеем Богдановым

Вместе с этим обещанием мужчина позвал Кончаловскую переехать в Америку, будучи ещё женатым человеком. Наталья Петровна была влюблена и, несмотря на мнение семьи, сбежала с любимым в другую страну с мечтами о счастливой жизни. В 1926 году они поселились в Сиэтле.

Развод Богданов получил по почте. Пара планировала большую семью, однако Наталья Петровна пережила 6 выкидышей. Семейная жизнь не складывалась, как хотелось. После возвращения в СССР в 1931 году у пары рождается дочь Екатерина. Кончаловская попросила развод в 1933 году, поняв, что у них мало общего. Кто знает, как сложилась бы судьба известной писательницы, не уйди она от первого мужа. Богданов был арестован и покончил жизнь самоубийством в 1937 году.

В 1936 году Наталья Петровна выходит замуж за Сергея Владимировича Михалкова. Они познакомились в доме отца Петра Петровича Кончаловского, где собиралась творческая элита. Молодого успешного человека пригласили в гости и между ним и Натальей Петровной вспыхнули чувства. Михалкова не остановил ни ребёнок от первого брака, ни десятилетняя разница в возрасте. Он удочерил маленькую Катю. В браке они прожили 53 года.

С Сергеем Михалковым

В семье появились два сына — Андрей в 1937 году и Никита в 1945 году. Ставшие известными кинорежиссёрами.

Михалков вспоминал о жене тепло. Говорил, что их сближало чувство юмора и позитивный образ мысли. Они делились друг с другом своими стихами. Были первыми критиками и давали нужные советы. Последние годы жизни Наталья Николаевна жила на даче на Николиной горе, общаясь с детьми и многочисленными внуками.

С детьми и внуками

Никита Сергеевич Михалков говорил, что только после смерти матери понял, каким стержнем большой семьи она была.

Дочь Юлиана Семенова рассказала о связи трех смертей

«Сначала был отравлен заместитель папы, отца разбил инсульт, а вскоре был убит Александр Мень»

Она из звездной семьи, без всяких кавычек. Правнучка Петра Кончаловского, праправнучка Василия Сурикова, родная племянница Андрея Кончаловского и Никиты Михалкова.

Ольга — журналист и писатель, соучредитель ежегодной Премии имени Юлиана Семенова в области экстремальной геополитической журналистики.

Она давно живет во Франции. Там ее семья: муж и двое детей. Но несколько месяцев в году она обязательно проводит в Крыму. Именно там, на вилле «Штирлиц», построенной ее отцом в деревушке под Ялтой, Ольга чувствует себя дома.

— Ольга, как родители восприняли твое решение переехать во Францию?

— Во Францию я влюбилась давно, еще до того, как встретила моего мужа. В первый раз оказалась в Париже с моим папой в самом начале 80-х, мне было 13 лет. Папа был собкором «Литературной газеты», он часто брал меня с собой в командировки. В Париже водил в Лувр, в музей Родена и говорил: «Кузьма, смотри!» И Кузьма смотрела. Мы остановились тогда на квартире Джульетты Форштрем, подруги моей бабушки Натальи Петровны Кончаловской. Джульетта была женой правнука президента Франции Сади Карно. Ее огромная квартира возле Елисейских Полей утопала в облаках пыли, потому что после смерти мужа она никогда не убиралась. Она говорила: «Мой муж был химиком, вот он оставил свои пробирки. Пусть все выглядит как при нем!» Мне казалось: дом населен привидениями. А когда Наталья Петровна, приезжая туда, пыталась навести какой-то порядок, Джульетта возражала: «Зачем ты убираешь эту пыль? Она такая мягкая, такая нежная!» И так удачно сложилось, что в 1989 году я влюбилась в Надима — отца моих детей, моего мужа, француза ливанского происхождения.

— Семья приняла твой выбор?

— Дело в том, что именно папа познакомил меня с моим будущим мужем. Когда папа получил здание в Москве для редакции газеты «Совершенно секретно», которое надо было восстанавливать, он начал переговоры с крупной немецкой строительной фирмой, которую представлял французский инженер Надим Брайди.

Я встречала их с папой в аэропорту «Шереметьево». Они ждали в вип-зале. Это была единственная привилегия, которой папа пользовался, потому что там везде можно было курить. Я увидела Надима и влюбилась по уши с первого взгляда. Мама отнеслась к нему благосклонно. Она сказала, что у него приятная улыбка, красивые зубы и изящные руки, но папа был немножко ошарашен, что я потеряла голову от человека на 20 лет старше. Но все же принял мой выбор, и я за это ему благодарна.

Портрет в интерьере: Даша Семенова с мамой Екатериной Сергеевной, Андреем Кончаловским и Никитой Михалковым. Москва, 1962 год.

— Но в тот момент Надим был не свободен?

— Он был свободен для всех красивых женщин. (Смеется.) Как сказал мне его друг: «За кого ты выходишь замуж? Надим не может принадлежать одной женщине!» Но я закрыла на это глаза. Да, он был официально женат, но я не разбивала семью, не взяла такой грех на душу. У них не было детей, они уже три года как не жили вместе. Я переехала во Францию в 1989 году, потом несколько лет мы жили в Ливане. Это страна дивной красоты, но после гражданской войны ситуация там изменилась, и когда наши дети стали подрастать, мы решили вернуться во Францию — за культурой, за миром, за уверенностью в завтрашнем дне.

— Скажи, в вашем браке случались потрясения или Надим после встречи с тобой смотрел на других женщин только издалека?

— Кто же в этом признается? Как настоящий дамский угодник, даже если по средневековому обычаю его будут опускать в чан с кипящим маслом, он пойдет в отказ. Сейчас ему уже 73 года. Но я-то знаю, что он всю жизнь любил женщин.

— Вы сейчас живете в тихой французской деревне. Там спокойно?

— Еще полвека назад жители двери входные на ночь не запирали, но все, конечно, изменилось. В прошлом году, перед Пасхой, мы стали жертвами грабежа. В нашем доме несколько высоких окон — без лестницы не вымоешь. И мы нашли фирму по мытью окон, которой руководил серб. Он привел девушку из Боснии и какого-то паренька, как впоследствии оказалось, своего родственника, без документов, которого он регулярно привозил из Сербии во Францию на нелегальные заработки. Я накануне уже уехала в Москву, муж собирался за мной и паковал чемодан. Паренек цепко оглядывал дом и заприметил в нашей комнате мои хорошие часы и бабушкину брошку. В ночь, когда муж прилетел в Москву, нам позвонили из французской полиции: входная дверь нашего дома изуродована ломом, окно разбито, запертая дверь в комнату снесена, а дорогостоящие часы и брошка похищены. На ломе полиция обнаружила отпечатки пальцев, но в базе данных они отсутствуют. «Рано или поздно воры попадутся на другом деле и ответят и за эту кражу!» — успокаивают нас полицейские. Под подозрением у них тот сербский парень без документов, но он моментально скрылся. После этого случая муж установил камеры и сирены, которые начинают реветь, даже когда к дому подкрадывается кошка!

— Неожиданно, что сербы промышляют во Франции воровством!

— Жители Балкан пользуется во Франции плохой репутацией. В Марселе недавно задержали семью сербов, которая совершила более 150 ограблений домов, причем мать стояла на стреме, сын взламывал дверь ломом, племянники выносили ценности. Настоящий семейный подряд. Еще одну банду из троих сербов, воровавших в домах драгоценности, арестовали в Монтелимаре. Но чемпионами по преступлениям остаются выходцы из Магриба.

«Вы что, хотите как во Франции?»

— Многие говорят, что Париж уже не тот. Он буквально наводнен мигрантами…

— Папа меня воспитал на идеях интернационализма, но, к сожалению, приходится согласиться: Париж действительно уже не тот. Во Франции всегда было много эмигрантов. После революции сюда бежали русские, украинцы, в 30-е годы был поток испанцев, позже — португальцев. Но все они приезжали для того, чтобы трудиться, становиться французами, растворяться в этой прекрасной культуре. А сегодня Францию наводняют люди, которые ведут себя не как друзья. Они пытаются навязывать свои правила жизни. Страшно смотреть, как перекрывают целые улицы, чтобы верующие мусульмане могли молиться, страшен градус агрессии молодых мигрантов. Они не хотят работать. Пресса об этом много не говорит, но во Франции регулярно крушат католические храмы. Даже у нас в деревне происходят ужасные вещи. Неподалеку на горной дорожке есть чудесный грот, в котором стояла прекрасная статуя Богородицы. И звонили колокольчики каждый час, люди приходили и зажигали свечи. Кто разбил эту скульптуру и изуродовал лицо Богородицы? Сейчас наша христианская община заказала новую статую.

— Французы не чувствуют себя защищенными?

— Увы, нет. В Париже есть районы, где небезопасно. Мой сын Юлиан чуть не погиб. Он пианист, и до того, как поступил в Парижскую консерваторию, ходил заниматься в зал в 18-м округе Парижа. Кто знает город, помнит, что 10-й, 11-й и 18-й округа — уже не Париж. Это — Восток. К Юлиану подошли трое арабов, сначала вроде как по-дружески хлопали по плечам, а потом он понял, что они хотят отнять сумку и сорвать золотую цепочку с крестом, которую он никогда не снимает. Юлиан отбился, но, когда он пришел домой, я пережила шок: сын был в крови — цепочка ему разрезала шею. Ежедневно происходят случаи, когда сбивают с ног пожилых женщин, срывая с шеи цепочку. Статистика преступлений говорит сама за себя: 80 процентов заключенных во Франции — выходцы с Востока.

— Францию то и дело сотрясают забастовки. Как это отражается на населении?

— Мы очень похожи с французами тем, что у нас развито чувство справедливости. Во Франции часто происходят забастовки. Но когда бастуют железнодорожники, это раздражает население. Они хотят быть чемпионами по страданию, говорят, что у них низкие пенсии, хотя это не так. Бастуя, они берут в заложники все население страны. Перед Рождеством вся Франция была парализована, потому что поезда практически не ходили, один поезд из десяти. Мы ждали наших детей на Рождество до последней минуты, не зная, смогут ли они добраться до нашей деревни из Парижа. И такое происходит каждый год. Причем члены правительства это на себе не ощущают. Они летают на частных самолетах или ездят на автомобиле с водителем. Получается, железнодорожники мстят своим же согражданам — среднему классу.

Семья Семеновых-Брайди в полном составе: Ольга, Юлиан, Алиса и Надим.

— Пользователи соцсетей в России активно публиковали посты с разными вариациями фразы: «Вы что, хотите как в Париже?» Эти слова стали мемом. «Желтые жилеты» добились, что цены на топливо заморожены на год, повышен МРОТ на 100 евро и т.д.

— Да, есть реальные успехи. Я считаю, что движение «желтых жилетов», которое стало политическим, смогло многого достичь. Я уважаю французов за активную гражданскую позицию.

«Подарил диплом своему отцу»

— Семейная жизнь твоих родителей не была безоблачной. Они не раз собирались разводиться. Это отразились на вас с сестрой Дашей?

— Папа со своей стороны смог нам дать столько любви и радости, что мы с Дашей как-то держимся, до сих пор не растеряли свой багаж. У меня всегда была мечта, чтобы папа с мамой сидели за круглым столом под желтым абажуром, как когда-то в доме Натальи Петровны Кончаловской на Николиной Горе, но это было невозможно. Я считаю, что родители правильно поступили, когда в определенный момент решили жить отдельно. Детям лучше мечтать об идеальной семье, чем видеть постоянные скандалы.

— В последние годы у вас были сложные отношения с мамой, которые выплеснулись даже на страницы СМИ…

— Мамы, к сожалению, уже нет. 20 марта будет год, как она ушла. Мы с сестрой выполнили ее последнюю волю: она хотела, чтобы после отпевания ее прах развеяли над Москвой-рекой. Ничего, кроме любви и благодарности, я к маме не испытываю. Даша недавно подарила мне прекрасные мамины письма, которые я перечитываю. Да, в последние годы наши отношения действительно испортились из-за того, что в семью проникли посторонние люди. Бог им судья.

— Кто из большой семьи Михалковых-Кончаловских был на похоронах?

— Была Анна Михалкова. Андрей Сергеевич на похороны сестры не пришел. Нам с Дашей было очень горько, но, возможно, ему помешала занятость. Он очень много работает. Никита тоже не приехал, но он в это время тяжело болел, перенес сложную операцию на спине, поэтому никакой обиды мы не испытываем. А что касается большой семьи, то все давно отпочковались, и собраться за столом, как это было 30 лет назад, при жизни Натальи Петровны Кончаловской, невозможно.

— Но ты можешь в трудной ситуации обратиться к знаменитым родственникам за помощью? Ты с ними на «вы» или на «ты»?

— С Никитой Сергеевичем — по имени и на «ты». А Андрей Сергеевич как-то сказал: «Меня Андроном называл мой дед, Петр Петрович Кончаловский, но, когда слышу это от журналистов, хочу дать в морду». Поэтому обращаюсь к Андрею Сергеевичу только по имени-отчеству и на «вы», чтобы не рисковать. Я ведь тоже журналист. Когда я обращаюсь с какой-то просьбой относительно папиного литературного наследия к Никите Сергеевичу, он всегда откликается. Он может не взять трубку, если очень занят, поэтому обычно действую через Анну Михалкову, с которой мы поддерживаем отношения. Звоню: «Анюта, срочно нужна поддержка твоего папы», — и все решается. Она очень востребованная актриса, постоянно на съемках, плюс трое детей, но если что-то мы мутим, скажем, выставку картин моей сестры Даши, всегда приходит. Она добрый, светлый человек.

Три сестры: Ольга и Дарья Семеновы, Анна Михалкова.

— А с Дашей вы близки?

— У нас девять лет разницы. В детстве Даша для меня была не столько сестрой, сколько маленькой мамой, нянчилась со мной, терпела мои шалости. Был период, когда мы мало общались из-за ее занятости, но теперь в каждый мой приезд в Москву я встречаюсь с Дашей, мы часто ездим вдвоем в Крым. Сестра пережила большое горе — потеряла сына Максима, который трагически погиб. Даша очень хрупкая, но в ней есть, как я это называю, суриковская сила, доставшаяся ей от нашего прапрадеда… Несмотря ни на что, она продолжает писать великолепные картины.

— Оля, расскажи, пожалуйста, о своих детях!

— Алиса окончила факультет права, потом коммерческую школу и теперь занимается цифрами, хотя тоже творческий человек. Недавно я отправила сестре Даше рисунки Алисы. Реакция была неожиданной: «Прекрасные работы! Ты преступница! Алиса могла бы быть художницей!» Мой сын Юлиан — пианист. В феврале у него будет первый сольный концерт в музее Скрябина в Москве. Это прекрасная площадка, там играли такие пианисты, как зять Скрябина Владимир Софроницкий, Генрих Нейгауз.

— Но ведь сначала Юлиан выбрал другую профессию?

— Юлик не выбирал, он пошел на поводу у своего папы, чей дядя был президентом суда, а кузина — действующий судья в Международном трибунале в Гааге. Поэтому Надим задал сыну вопрос: кем ты хочешь стать — инженером, как я, или судьей? Других вариантов не предполагалось! И Юлиан поступил на юридический факультет, специализировался по международному праву. Его уже приглашали на стажировку в США, причем совершенно бесплатно, но сын заявил, что дарит свой диплом отцу, потому что не видит себя ни адвокатом, ни судьей, а мечтает посвятить жизнь музыке. Он играет с 6 лет. Поступил в консерваторию в Брюсселе и в Женеве, но выбрал женевскую. В прошлом году он стал лучшим выпускником и получил приз. Сейчас учится в магистратуре Парижской консерватории. Он вкалывает день и ночь. Даже появилась угроза тендинита, это профессиональная болезнь пианиста.

— У вас были в роду музыканты?

— Музыку любили все. Папа в пятилетнем возрасте становился перед радио и «дирижировал», когда транслировали классическую музыку. Его любимыми композиторами были Дебюсси и Равель. А Наталья Петровна Кончаловская прекрасно музицировала и написала не одно либретто. Ее первый муж Алексей Алексеевич Богданов был прекрасным пианистом. Когда они жили в Америке, где он представлял торговую организацию и был нашим разведчиком, он дал концерт и, по сути, провалился. Дело в том, что бедный Алексей Алексеевич боялся публики и трепетал даже перед своими. Иногда забывал ноты и «импровизировал», чтобы доиграть произведение до конца. Такой конфуз и случился в гостях у скульптора Коненкова, который был крестным отцом Натальи Петровны. Она надеялась, что муж станет пианистом, но не сложилось. На этом ее любовь закончилась. Вернувшись в Москву, они расстались. Осталась дочь Катя — наша мама. А Наталья Петровна вышла замуж за Сергея Владимировича Михалкова.

Музыкальную мечту Натальи Петровны Кончаловской осуществил ее правнук Юлиан.

— Она мечтала, что сыновья будут музыкантами…

— Сказала себе: «Не получилось сделать музыканта из первого супруга, сделаю пианистов из моих мальчиков!» Андрей Сергеевич талантливо играл на фортепиано, учился в консерватории, но в 1958 году приехал Ван Клиберн, выиграл конкурс Чайковского. Послушав этого виртуоза, Андрей Сергеевич понял, что так играть не сможет, а хуже ему не надо. Никиту тоже отправили в музыкальную школу, но это было не его, он страдал, и именно мой папа убедил Наталью Петровну, которую он любя называл «матенька», что ее младшему сыну надо заняться чем-то другим. В результате Никита стал знаменитым режиссером. Но музыкальную мечту бабушки воплотил в жизнь ее правнук Юлиан.

Приключения Штирлица во Франции

— Ты как-то сказала такую фразу, что Юлиану Семенову помогли уйти из жизни.

— Я не люблю желтые сенсации и тысячу раз продумала и проверила, прежде чем решилась это сказать. Сначала был отравлен его первый заместитель в газете «Совершенно секретно» Александр Николаевич Плешков. Это произошло в Париже. Я рожала мою дочку Алису, папа приехал меня поддержать, а Александр Николаевич привез материалы для нового выпуска газеты. Нам позвонили: он внезапно умер. Кровь шла из носа, из ушей, из внутренних органов. Папа вернулся в Москву на похороны. От жутких переживаний у него произошел инсульт. Кто-то рано утром зашел к нему в палату, показав какое-то удостоверение и попросив медбрата выйти. Что там произошло, неизвестно, но случился второй инсульт. А вскоре был убит священник Александр Мень, член редакционного совета газеты «Совершенно секретно». Все эти смерти не случайны.

— Интересуешься судьбой газеты — любимого детища Юлиана Семенова?

— Стараюсь даже не узнавать. Постепенно уходили люди, которые начинали с моим отцом: Женя Додолев, Дима Лиханов, ты тоже ушла. Дух Юлиана Семенова терялся. Исход можно было предугадать давно.

— Недавно узнала, что «Семнадцать мгновений весны» напечатали во Франции!

— Это просто невероятно, но роман становится культовым не только для россиян, но и для французов. Сначала вышел один тираж под названием «Красный разведчик», потом второй. В этом году книга появится в карманном формате. Сейчас историю пытаются переписать, будто во Второй мировой войне победили главным образом англичане и американцы. Но французам важно дойти до сути. А в романе рассказывается об операции «Санрайз» — тайных переговорах США и Великобритании с Германией о капитуляции немецких войск в Северной Италии. В ведущих СМИ Франции «Ле Монд», «Фигаро» отличные рецензии на роман.

Книги отца издают и в России, но в учебнике литературы о Юлиане Семенове нет ни слова. Это делалось по указанию Феликса Кузнецова, который руководил Институтом мировой литературы (ИМЛИ). Не думаю, что многие в писательской среде этого человека уважают. Он не любил моего отца не потому, что ему не нравилось, как пишет Юлиан Семенов. Феликс Кузнецов был лютым антисемитом. И тот факт, что папа был наполовину еврей, наполнял его такой ненавистью, что он не мог абстрагироваться и посмотреть на него как на писателя. Но, как сказал Лев Александрович Аннинский, «Юлика будут читать еще долго, на теперь совсем другом уровне, не только как автора детективов, но и как серьезного и вдумчивого писателя».

— Оля, как тебе живется на две страны?

— Патриотизм не в том, где ты территориально находишься, главное — кем ты себя ощущаешь. Я себя чувствую русской. По-настоящему дома я только в Крыму. Смотрю книгу отзывов в доме-музее Юлиана Семенова, где прекрасные слова об отце, и говорю себе: «Я дома».