Борис Шумяцкий биография Личная Жизнь

Борис ШУМЯЦКИЙ

Полное имя:
Борис Захарович ШУМЯЦКИЙ

Дата рождения:
29 ноября 1886
г. Верхнеудинск, Верхнеудинский округ, Забайкальская область, Российская империя

Дата смерти:
29 июля 1938 (51 год)
полигон «Коммунарка», Московская обл., РСФСР, СССР

Краткая биография

Шумяцкий Борис Захарович (16 (29) ноября 1886, Верхнеудинск (ныне Улан-Удэ) — 29 июля 1938, полигон «Коммунарка», Московской обл.) — советский и партийный деятель. Руководитель советского кинематографа (1931—1938). Н еобоснованно репрессирован в 1938 году. Реабилитирован в 1956 году (посмертно). Член РСДРП(б) с 1903 года.

С 1899 — рабочий в Чите.
В 1905 – 1907 — один из руководителей вооруженных восстаний в Красноярске и Владивостоке.
В 1917 — заместитель председателя Красноярского совета, представитель ЦК РСДРП(б) в Сибири. Делегат VI съезда партии, член Бюро военной организации при ЦК РСДРП(б), председатель Центросибири.
В 1919 – 1920 — заместитель председателя Сибревкома и член Сиббюро ЦК РКП(б). В 1920 году член Дальбюро ЦК РКП(б) и председатель Совета Министров Дальневосточной республики.
5 января 1921 – 6 сентября 1922 — член РВС 5-й армии.
В 1923 – 1925 — полпред СССР в Иране.

С 1926 — член бюро Ленинградского губкома ВКП(б), затем ректор Коммунистического университета трудящихся Востока, член Средазбюро ЦК ВКП(б).
С 1930 г. председатель Всесоюзного государственного кинофотообъединения «Союзкино», с 1933 года — начальник Главного управления кинофотопромышленности и заместитель председателя Комитета по делам искусств при СНК СССР (с 1936 года). Делегат XVI съезда ВКП(б), 3-го конгресса Коминтерна.

27 февраля 1935 года состоялась встреча И. В. Сталина и других руководителей партии с работниками кинематографии, награжденными орденами по случаю празднования 15-летия советской кинематографии.

На заседании Президиума ЦИК СССР 27.02.1935 г.. На фото (слева направо) сидят: Межлаук, Чубарь, Молотов, Уншлихт, Калинин, Енукидзе, Акулов, Шверник, Смидович; стоят: Хацкевич, Чигинский, Вейнберг, Борисов, Козлов, Вертов, Бек-Назаров, Кавалеридзе, Киселев, Шведчиков, С. Васильев, Трофимов, Груз, Сталин, Александров, Довженко, Каганович, Блиох, Тагер, Шумяцкий, Л.Трауберг, Эрмлер, Иоселевич, Кацнельсон, Дмитриева, Коротич, Плетнев, Галкин, Ворошилов, Чужин, Козинцев, Уваров, Пудовкин, Чибисов, Голдовский, Г. Васильев, Чиаурели, Шапошникова, Кринкин, Левин, Цыпкин, Винокуров.

Шумяцкий регулярно присутствовал на кинопросмотрах в Кремле . Он оставил стенографические записи обсуждений фильмов членами политбюро и Сталиным: В зрительном зале Сталин, или «Записки Шумяцкого».

СЕМЬЯ

Родился в семье ремесленника.
Жена — Лия Исаевна Щумяцкая (1889 — 1957), арестована 17 января 1938 года.
Две дочери: Екатерина Борисовна Шумяцкая, арестована 17 января 1938 года, и Нора Борисовна Шумяцкая (1909 — 1985).
Внук (сын Норы Борисовны Шумяцкой и Лазаря Матвеевича Шапиро) — Борис Лазарьевич Шумяцкий (1937 — 2013), кандидат технических наук; о кончил Московский вечерний машиностроительный институт в 1961 году. Почетным членом Российской академии художеств (2011) и почетным пофессором кафедры теории и истории искусства Московского Государственного художественного института им. В. И. Сурикова (2012). Генеральный директор Ассоциации искусствоведов, председатель Московской организации АИС. Более 200 публикаций по искусству, начиная с 1973 года.

РЕПРЕССИИ

Б.З. Шумяцкий был арестован 17 января 1938 года по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. Военной Коллегией Верховного суда СССР от 28 июля 1938 года приговорён к расстрелу, с конфискацией имущества. Расстрелян 29 июля 1938 года .
Борис Щумяцкий, его жена Лия Исаевна и их дочь Екатерина реабилитированы в марте 1956 года за необоснованностью обвинений.

___________________________
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников, в том числе сайта www.alexanderyakovlev.org.

Награды

Статьи

[ Страница дополняется материалами ]

Все права на материалы сайта принадлежат редакции и являются ее собственностью.
Права на иные материалы, являющиеся объектами авторского права, принадлежат их авторам.
При цитировании информации гиперссылка на сайт обязательна.

Нашли ошибку на сайте? Помогите нам ее исправить!
Выделите текст с ошибкой и нажмите ctrl + enter

«Крёстный отец» советского Голливуда

Как в Крыму около Байдарских ворот в 1936 году планировали построить за четыре года Киногород – южную базу советского кинематографа

18 января 1938 года в Москве был арестован Борис (Бер) Захарович Шумяцкий. Уже в июле он был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу с конфискацией всего принадлежавшего ему имущества (по обвинению в контрреволюционной террористической организации и шпионаже). Борис Шумяцкий вполне мог претендовать на публикацию в серии «Жизнь замечательных людей». Его биография сродни всем тем большевистским лидерам, красным командирам, полководцам, таким как Артём (Фёдор) Сергеев, Сергей Киров, Лев Троцкий, Моисей Урицкий, Яков Свердлов и другие. Более того, как считают некоторые историки, Шумяцкий вплоть до 1926 года воспринимался соратниками как равный по авторитету Сталину деятель большевистской партии.

С молодых лет Шумяцкий – активный участник выступлений против царизма в Красноярске осенью и зимой 1905 года. Был арестован, в январе 1906-го совершил дерзкий побег из красноярской тюрьмы, жил по фальшивому паспорту, издавал партийную газету «Прибайкалье». Спасаясь от преследования, бежал с семьёй в Аргентину. Вернулся домой в 1913 году. С этого времени Борис Шумяцкий занял значительное место в партийной иерархии, работая в подпольных большевистских организациях. С октября 1917 года он – председатель Центрального исполнительного комитета Советов Сибири. В годы Гражданской войны организовывал так называемое народное сопротивление в тылу колчаковских войск. В составе 51-й дивизии Василия Блюхера воевал против белых. Пользовался особым доверием Владимира Ленина, докладывая ему лично о действиях Красной Армии. Летом 1920 года был назначен председателем Совета министров Дальневосточной республики.

И вот проходит 10 лет. В 1930 году Борис Шумяцкий занимает должность… руководителя Всесоюзного кинофотообъединения «Союзкино», реорганизованного в 1933 году в Главное управление кинофотопромышленности при СНК СССР. Подобные карьерные метаморфозы были обычным делом для «сталинской эпохи». Но каждый не пришедшийся ко двору кремлёвского горца не пришёлся по-своему. С Иосифом Сталиным разлад случился ещё в 1920-е годы, когда Шумяцкому в голову пришла идея создания Бурятской автономной республики. Сталин, сторонник укрупнения административно-территориальных образований, был категорически против. Шумяцкому удалось склонить членов Политбюро ВКП(б) к принятию этого решения. И Сталин этого ему не простил. Тогда он ещё не мог его раздавить. Но дать понять мог. В итоге Шумяцкий отправился послом в Иран. А вот уже после дипломатии началось кино. Как это назначение отразилось на судьбе нового вида искусств? 50% деятелей кино его обожали. И было за что. А вот другие 50% – ненавидели. И тоже были правы.

Но всё познаётся в сравнении. Пришедший на смену Шумяцкому Семён Семёнович Дукельский, «человек из органов», партийный функционер, остался в памяти как безынициативный, старающийся «угадать и угодить» и ничего не сделавший для советского кино. А вот Борис Захарович Шумяцкий сделал многое.

Представитель Коминтерна Борис Шумяцкий с монгольскими революционерами

ЭКСКУРСИЯ ПО ГОЛЛИВУДУ

В середине 1930-х Борис Шумяцкий задумался о технологическом и техническом отставании советских киностудий, которые сплошь работали на дореволюционной технике. В итоге в мае 1935 года Щумяцкий во главе группы кинематографистов отправился в Европу и Америку. Возможно, к этому его подтолкнула в том числе и «ревизия» советского кинематографа, которую провёл американский кинорежиссёр Леон де Болье, приехавший в СССР по приглашению Государственного управления кинематографа. Проведя в Москве четыре месяца, Леон де Болье написал Шумяцкому: «В лабораториях я ожидал встретить содействие со стороны Ваших директоров и инженеров, но вместо этого я встретил лишь противодействие. Я внёс много предложений, просто и легко выполнимых и являющихся правильными, как я знаю на основании моего опыта; всё-таки ни одно из них не было принято. Все машины находятся в плохом состоянии в смысле ремонта и неправильно обслуживаются; лаборатории грязны, с плёнкой обращаются неправильно и неосторожно. При таких условиях нельзя изготовить плёнку лучшего и даже среднего качества. Всё это сильно меня расстраивает, т.к. я приехал сюда, питая чувство самого высокого уважения к советским работникам и желая помочь в деле развития и усовершенствования Вашей кинопромышленности – во всех отно­шениях; всё-таки я вынужден считать, что меня не хотят иметь здесь и что я ошибся в предположении, что люди хотят улучшить как качество, так и количество своей работы». В заключение де Болье попросил отправить его назад в Голливуд

В мае 1935 года сразу несколько западных газет, в том числе и американских, сообщили: «СССР закупает в Соединённых Штатах оборудование для советского Голливуда». После изучения европейской кинотехники было решено обратиться к американским производителям. «Советские представители в беседе с голливудскими режиссёрами рассказали, что СССР отказался от прежней системы полной изоляции своих киностудий от внешнего влияния. Отныне будут приглашаться как иностранные режиссёры, так и артисты. Одна из первых приглашённых иностранных кинозвёзд – венгерская комическая артистка Франческа Гааль. Владеющая немного русским языком, она теперь усовершенствовала своё произношение. Она получит вместо гонорара три собольи шубы, оцениваемые каждая в 10 тысяч долларов».

А советские газеты того времени писали: «21 мая 1935 г. выехала за границу группа творческих научно-технических работников советской кинематографии… О целях поездки т. Шумяцкий сообщил… следующее: главной нашей задачей является изучение новейших достижений зарубежной кинотехники. В частности изучение стадий работы в киноателье и обработки плёнки. Кроме того, мы будем изучать производство всех видов киноаппаратуры и кинооборудования, производимого в Европе и Америке. В Париже наша группа разделится на две комиссии. Одна из них во главе со мной в составе Эрмлера, Шорина и Нильсена выедет в Америку. Там мы пробудем три месяца. В Америке нам предстоят интереснейшие встречи с крупнейшими деятелями Голливуда».

Кинооператор Владимир Соломонович Нильсен, режиссёр Фридрих Эрмлер и изобретатель советской системы звукового кино Александр Фёдорович Шорин провели в Америке около двух месяцев. Встретились с известными режиссёрами Фрэнком Капрой, Льюисом Майлстоуном (уроженцем Кишинёва, первым из кинематографистов, получившим два «Оскара»), Рубеном Мамуляном (уроженцем Тифлиса), Кингом Видором, Фрицем Лангом. Посетили и Чарли Чаплина, став первыми зрителями только что отснятого фильма «Новые времена».

Бориса Шумяцкого, занятого идеей реформирования технической базы советских киностудий, буквально потрясла «техника цветопередачи», освоенная голливудскими студиями. Он обратил внимание на то, что операторы киностудий США «подгадывают» хорошую погоду и снимают большую часть натурных съёмок на открытых площадках и только в ненастную пору переходят в павильон, обеспечивая непрерывность производственного процесса и избегая при этом ненужных экспедиций. Шумяцкий приходит к выводу о необходимости использовать опыт американского кинопроизводства, когда соблюдается чёткий график съёмок, каждый технический работник «знает свой манёвр». Где всё рационально и чётко организовано. В итоге Шумяцкий провозгласил «генеральную реконструкцию советского кинематографа на основе «американского опыта».

Григорий Козинцев напишет в своих мемуарах: «Шумяцкий привёз из Голливуда честное стремление совершить и техническую, и организационную революцию. Киногород должен был строиться где-то в Крыму, около Байдарских ворот. Мы верили в него, мечтали скорее переехать туда не только работать, но и жить».

Борис Захарович посчитал, что постоянный солнечной плэнер, наличие спецпавильонов, эффективных способов производства четыре студии Киногорода даже на первом этапе работы способны будут выпускать 200 фильмов в год. Вспомним: в Америке в это время на экраны выходило 700 фильмов. Во главе пяти съёмочных групп должен был стоять «продюссер» (такое понятие было тогда уже введено в оборот). Советский Голливуд предполагалось построить за четыре года (с 1936-го по 1940-й).

Летом 1935 года Шумяцкий направил из США телеграмму председателю СНК СССР Вячеславу Молотову с просьбой о разрешении вступить в переговоры с американскими кинофирмами об условиях строительства в СССР с их помощью новейшей кинофабрики:

«Прошу разрешения вступить переговоры крупнейшими кинофирмами срочной постройкой нам СССР технопомощью этих фирм новой кинофабрики лучшего американского типа при ней лабораториями текущей и массовой печати производительностью до 75 млн пог метров тчк Мы строим корпуса зпт американцы дают проекты специалистов новейшее оборудование и специальные материалы тчк Стимулирования американцев мы обязуемся течение пяти лет этой фабрике ставить совместные ними ежегодно до пяти фильмов зпт которые всех странах кроме СССР прокатываются американцами на условиях отчисления нам 50% чистой выручки. В СССР эти фильмы прокатываются нами безвозмездно тчк Оплата части стоимости оборудования материалов услуг специалистов производится нами путём вычета из нашей доли чистой выручки от проката совместных постановок. Корпуса фабрики и жилые дома иностранцев мы обязуемся предъявить монтажу не позднее ноября 1937 тчк

Позже Шумяцкого и Нильсена поддержали известные американские кинематографисты – режиссёр и сценарист Фрэнк Капра, режиссёр и продюсер Роберт Рискин, приезжавшие в Москву весной 1937 года. Усмотрев в советских картинах «оригинальные идеи, реализованные только наполовину из-за технической отсталости», они отметили: «Тexникa должна опережать мысль – только тогда можно быстро и плодотворно работать».

«Это брехня. Ильф и Петров никого в Голливуде не видели. Оба писателя, не зная английского языка, ходили с переводчиком, который отрицает, что кто-то говорило ненужности Киногорода»

ПРОЕКТ КИНОГОРОДА В ФОРОСЕ

И поначалу всё складывалось вполне благополучно. 3 июля 1935 года Сталин в кремлёвском кинозале просматривал новые фильмы. Присутствовали: Серго Орджоникидзе и зампредседателя Всесоюзного комитета по делам искусств Яков Чужин (расстрелянный в 1938 году). Сохранились дневниковые записи Якова Чужина:

«Яков Чужин: в Америке, по словам тов. Шумяцкого, который об этом нам много пишет, работа по цветному кино пошла далеко вперёд, и они сейчас приступают к массовому производству фильмов. Цветное кино технически крайне сложно и за границей полностью засекречено. Тов. Шумяцкий пишет нам, что Америка находится сейчас на повороте к массовому переходу на цветное кино. Для нас цветное кино при нашем уровне техники ещё непосильная задача. Нам всё же придётся поставить вопрос о серьёзных мероприятиях по технике, в том числе и в какой-то мере о технической помощи и позаимствовании американского опыта».

Иосиф Сталин: «Ну что техническая помощь? Разве мы в промышленности только покупали техническую помощь? В промышленности наполовину мы сами взяли то, что было необходимо».

Серго Орджоникидзе: «Да, в промышленности мы только часть брали технической помощи, остальное сумели взять сами».

Яков Чужин: «Техническую помощь я имею в виду не только в порядке покупки технической помощи, хотя в какой-то мере это нам будет нужно, так как ряд вещей, например метод производства и аппаратура по цветному кино, крайне засекречены, но и широкой посылки наших людей в Америку в целях изучения опыта и учёбы, а также приглашения небольшой группы людей на работу к нам. Кроме того, решающую роль могло бы сыграть в технической реконструкции кино более полное и квалифицированное участие тяжёлой промышленности в нашей технике».

После возвращения из командировки Шумяцкий, засучив рукава, взялся со своими соратниками (прежде всего со студии «Ленфильм») за дело. Уже 15 июля 1935 года он кладёт на стол председателя СНК СССР Вячеслава Молотова докладную записку о работе по составлению планового задания на строительство Киногорода:

«К 1-му августа ГУКФ обязан представить в СНК плановое задание по южной базе (Киногород). Сейчас оно нами заканчивается. Работа ведётся тщательно. Я сам ею руковожу, тем более что всё время веду переписку с Голливудом и европейскими кинематографическими центрами, где через авторитетных людей – наших друзей – проверяем не ясные для нас вопросы. Кроме того, для получения исходных заданий и проверки собственных мы послали группу инженеров за границу. В ходе подготовок планового задания мы сделали прилагаемую при сём брошюру. В этой брошюре имеются все ориентировочные данные для ответа на все вопросы, которые могут у Вас возникнуть при ознакомлении с проектным заданием. Площадка для южной базы (Киногорода) выбрана соответственно указаниям И.В. [Сталина] и Вашим, в Крыму»…

На декабрьском, VII Всесоюзном совещании по производственному плану художественной кинематографии в 1936 году режиссёр Фридрих Эрмлер сначала зачитал приветствия, присланные Чарли Чаплином, Льюисом Майлстоуном, Фрэнком Капрой, Кингом Видором, Гребертом Уэллсом, Гарольдом Ллойдом, Сесилем де Миллем, Рубеном Мамуляном и др., а потом пошёл главный калибр. Борис Шумяцкий озвучил план строительства южной базы советского кино – кинофабрики. Только первая очередь Киногорода должна была обеспечить выпуск 200 полнометражных фильмов в год с последующим ежегодным и многократным увеличением объёма производства. Обсуждались также вопросы подготовки кадров киноработников, задача практического овладения цветным кино.

И вот тут-то и началось… Первой на него набросилась пресса. Некоторые историки кино считают, что главной виной Шумяцкого был его стиль руководства: неумение наладить отношения с коллегами, неправильный подбор кадров, арест Владимира Нильсена, ошибочная поддержка фильма Маргариты Барской «Отец и сын». «Порочный проект» создания советского Голливуда назвали «вредительским». Внешне всё выглядело как инициативное выступление культурной общественности

Кинооператор Владимир Нильсен, Чарли Чаплин и Борис Шумяцкий, США (1935 г.)

ВЕСКОЕ СЛОВО Т. Т. ИЛЬФА И ПЕТРОВА

В феврале 1936 года писатели-сатирики Илья Ильф и Евгений Петров написали письмо: «Во время поездки по Америке, приближаясь к Калифорнии, мы прочли в американской прессе телеграмму о том, что в СССР принято решение о постройке на юге страны кинематографического города – советского Голливуда. Через несколько дней мы попали в Голливуд американский, покуда единственный в мире специальный кинематографический город, с опытом которого нельзя не считаться при разрешении вопросов кинематографии в нашей стране. Мы осмотрели несколько голливудских студий и беседовали с большим количеством очень опытных американских кинематографистов. И вот, в результате бесед и осмотра студий, у нас появились серьёзнейшие сомнения – нужен ли нам специальный Киногород на юге страны? Действительно ли наша кинематография нуждается в строительстве такого города? Рационально ли это?

…Решительно всем американским кинематографистам, которых мы видели в Голливуде, мы задавали один и тот же вопрос: «Пользуетесь ли вы солнцем во время съёмок ваших картин». Все американские специалисты, с которыми мы беседовали, единодушно сказали, что, если бы сейчас им заново пришлось создавать кинематографию в Америке, они не строили бы специального города, вдалеке от культурных центров страны, а строили бы студии там, где есть актёры, где есть музыканты, певцы, писатели, то есть в больших городах…

Нет никакого сомнения в том, что ни один актёр Художественного театра не бросит своей работы, чтобы уехать в Крым или Сухум. Но если бы даже это всё было возможно, если бы существующие фабрики были достроены и хорошо работали, если бы кинематография имела актёров и сценарии, всё равно в постройке специального города нет нужды, так как солнце перестало быть двигательной силой в кинематографии.

Единственным доводом в пользу Киногорода могло бы быть такое возражение: американцы и англичане делают плохие антихудожественные фильмы и отвергают солнце по причине коммерческой жадности… Пусть так. Американцы действительно выпускают отвратительные картины. На 10 хороших картин в год в Голливуде приходится 700 совершенно убогих картин. Но надо совершенно откровенно сказать, что эти убогие картины в техническом отношении сняты вполне удовлетворительно, чего нельзя сказать о наших даже самых лучших, действительно художественных картинах».

Шумяцкому позволили защищаться. Он отправил Сталину записку: «Я не знаю, с кем именно они беседовали, но уверен, что ни один знающий кинематографию Голливуда человек не мог говорить им того, о чем они пишут… Надо совершенно не знать не только кино и его технику, но даже просто элементарную физику, чтобы прийти к утверждению о целесообразности замены солнца в кино искусственным светом… Нельзя сделать этого и по экономическим соображениям. Наши фабрики уже сегодня, при небольших производственных планах, ощущают недостаток электроэнергии, и съёмочные группы из-за этого простаивают посреди рабочего дня. Не надо быть большим специалистом, чтобы понять, что при отказе от натурных съёмок по рецепту т. т. Ильфа и Петрова потребуется такое количество электроэнергии, для которого при каждой нашей студии необходимо построить сверхмощную электростанцию».

А спустя некоторое время на очередном кинопросмотре в Кремле Борис Шумяцкий записал в своём дневнике: «Перед началом Иос(иф) Вис(сарионович) спросил о том, что это Ильф и Петров вздумали пропагандировать замену солнца и натуры декорациями и искусств(енным) светом?

Б. Шум(яцкий): рассказал, что это брехня, что ни натуру, ни солнце не заменить ни фактически, ни экономически, что Ильф (и) Петр(ов) никого в Голливуде не видели, кроме трёх известных нам людей, которые им ничего подобного их письму не говорили, что оба писателя, не зная английского языка, ходили с нашим переводчиком, который отрицает, что кто бы то ни было им о ненужности Киногорода говорил.

Иос. Висс.: Значит, просто болтали. Да это и ясно из их письма. Разве можно лишить фильм натуры? Какие же павильоны надо тогда строить, размером в километры, и все же естественной натуры и солнца, леса, моря, гор и рек не создашь. Так у нас часто бывает. Увидят что-то из окна вагона и выдают за достоверность… Мне сообщили, что Муссолини строит у себя киногород в 2 года. Смотрите, обскакает…

Б. Шум.: подробно информирует про итальянский Киногород и обещает ускорить все работы, указывая, что на днях ГУКФ создаст ячейку строительства

Серго (Орджоникидзе): Действуйте. А то снова какие-нибудь знатные путешественники начнут опорочивать это дело, благо склочничать всегда легче.

Иос. Висс: при этом указал, что Киногороду соседство с большим городом не нужно и вредно.

Но сталинское «болтали» не должно было успокоить Бориса Шумяцкого, поскольку Сталин позволил Ильфу и Петрову «болтать» и дальше. 5 сентября 1936 года в «Правде» была опубликована статья-фельетон «Славный город Голливуд». В ней писатели повторили свои слова, высказанные ранее вождю: «Американская кинематография так же похожа на настоящее искусство, как обезьянья любовь к детям похожа на человеческую. Очень похожа – и в то же время невыносимо омерзительна. Но если это так, то зачем СССР строить свой Голливуд?».

Запад посмеивается над голливудскими мечтами Советов. В Париже демонстрируется фильм Григория Александрова «Цирк» (1936). Критика пишет: «Здесь, в «Цирке», стремление «догнать и перегнать» Америку, затмить её в её же области всяких постановочных трюков, блеска и техники чувствуется постоянно. Словом, Голливуд! Но, увы, в Голливуде такие вещи делаются несравненно лучше, там на них набили руку, там знают, какое дать освещение, как расставить статистов, как сфотографировать сцену! Не тот опыт – и не те средства! Да и Орлова, увы, далеко не Марлен Дитрих! В облике заморской дивы она производит жалкое впечатление»…

КОЛБА РТУТНОГО ВЫПРЯМИТЕЛЯ

Шумяцкий ещё пытается цепляться за спасительную идею советского Голливуда. 9 декабря 1937 года он делает заявку в записке Сталину на 7,5 миллиона рублей для второй серии фильма «Пётр I». И как бы мимоходом поясняет, мол, а вот если бы съёмки проходили в Киногороде, фильм стоил бы в 2 раза дешевле.

Полагают, что непосредственным поводом для ареста Шумяцкого стало его поведение на новогоднем торжестве у Сталина. Рассказывают об этом по-разному. Правнук Шумяцкого так передал эту печальную историю заколачивания последнего гвоздя в гроб идеи строительства советского Голливуда: «Прадед вообще не пил. Незадолго до ареста его вдруг вызвали в Кремль, на новогодний приём. Эти сталинские приёмы хорошо описаны у Фазиля Искандера в «Пирах Валтасара». Икра, вино, водка… Тосты. Многие напивались там до полусмерти, и, конечно, прадед смотрелся на их фоне белой вороной. Так вот, на приёме стали пить за здоровье вождя, а Борис Захарович чокался водой. Тогда Сталин опустил свой бокал и спросил у него: «Борис, ты что, не хочешь выпить за моё здоровье?» На что мой прадед ответил: «Коба, ты же знаешь, я не пью». «Ну, как говорится, не можешь – научим, не хочешь – заставим», – ответил Сталин… Так рассказывал мой прадед, вернувшись домой. А уже на следующий день он нашёл на своём рабочем столе приказ об увольнении.

Табличка с фамилией Шумяцкого была снята с его кабинета 8 января 1938 года. Через несколько месяцев он был арестован и приговорён к высшей мере наказания «за попытку организовать в просмотровом кинозале в Кремле террористический акт против товарища Сталина». 29 июля 1938 года приговор привели в исполнение.

В обвинительном заключении по делу бывшего руководителя ГУКа Б.З. Шумяцкого было сказано: «Предварительным и судебным следствием установлено, что Шумяцкий, являясь активным участником к.-р. террористической организации правых, создал в системе советского кино право-троцкистскую террористическую и вредительски-диверсионную группу, которая на протяжении ряда лет провела большую вредительскую работу по срыву деятельности советских киноорганизаций, а также подготовила ряд террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства, и, в частности, в январе месяце 1937 года группа террористов во главе с ним, Шумяцким, с целью совершения террористического акта против членов Политбюро ВКП(б) умышленно разбила запасную колбу ртутного выпрямителя и отравила помещение просмотрового кинозала в Кремле».

Бывшего руководителя советского кинематографа осудили за якобы совершённое преступление, написанное по сценарию кремлёвских фантазёров в стиле Голливуда, да ещё и совершённое в кинозале. Тройной коктейль. Голливуд отдыхает. Борис Шумяцкий был реабилитирован 22 февраля 1956 года.

Есть в Крыму, на самой оконечности полуострова такой район – Форос. Всемирно известно это место потому, что там в 1991 году находилась дача Президента СССР Михаила Горбачёва. А ведь могла быть иная слава…

Воскресенская церковь. Байдарские ворота на старой дороге между Ялтой и Севастополем. Красивый берег, отлого спускающийся к морю. Это и есть те места, где должен был разместиться советский Киногород. Там, на склонах берега вполне могли разместиться огромные буквы «ФОРОС», также символизирующие российский кинематограф, как американский символизируют буквы «ГОЛЛИВУД». А на деле также обозначающие местность, селение.

Он хотел создать советский Голливуд

В последний день декабря 1937 года, рано утром, начальник Главного Управления кинематографии при СНК СССР Борис Захарович Шумяцкий вернулся из командировки на «Ленфильм» и с вокзала поехал прямо на подмосковную дачу, где собирался встретить новый год со своей семьей. Во второй половине дня ему позвонил помощник Сталина Т.А.Поскребышев.
— Тебя вызывает Хозяин, – лаконично сказал он.
Новый год начальнику ГУКа пришлось встречать у Сталина. Как рассказывала жена Б.З.Шумяцкого, за праздничным столом первый тост провозгласили за здоровье вождя. Борис Захарович, не выносивший даже запаха спиртного, только пригубил свою рюмку. Сталин, привыкший внимательно следить за поведением своих гостей и собутыльников, укоризненно покачал головой и сделал своему руководителю кинематографии замечание, хотя знал о его отрицательном отношении к алкоголю.
— Ты что же, не хочешь выпить за мое здоровье?
— Ты же знаешь, Коба, что я не пью.
— Всех научили, а тебя никак. Лучше всех хочешь быть!
— Меня этому научить невозможно. Организм не принимает.
Посмотрев с откровенным неодобрением на подчиненного, Сталин после короткой паузы произнес
— Ничего… и не таких сгибали.
Утром Шумяцкий с тяжелым чувством на душе вернулся к родным, понимая, что больше неугоден Хозяину. В подвалах Лубянки уже исчезли многие ответственные работники ГУКа и близкие друзья – старые большевики.
Через неделю после «встречи» нового года начальник ГУКа получил приказ об увольнении, но «наверху» молчали, когда он пытался что-либо узнать по телефону о своей дальнейшей судьбе, которая уже была решена: враг народа.
Многие годы о репрессированном Шумяцком вспоминали с неохотой, даже с иронией, предпочитая связывать с его деятельностью только отрицательные явления в истории советского кино. Это несправедливо.
Б.З.Шумяцкий прожил лишь 52 года. Его отец, рабочий-переплетчик, не получив прав на жительство в столице, покинул Петербург и обосновался с семьей в одном из районов черты оседлости.
Молодой Шумяцкий был активным участником вооруженной борьбы с царизмом в Красноярске осенью и зимой 1905 года, а в январе 1906-го совершил побег из Красноярской тюрьмы, жил по фальшивому паспорту и даже возглавлял партийную газету «Прибайкалье». Преследуемый властями, он уехал с семьей в Аргентину, где жил и работал как политический эмигрант, и вернулся домой в 1913г. С этого времени Б.З.Шумяцкий занимает значительное место в партийной иерархии, работая в подпольных большевистских организациях.
В октябре 1917г. его избирают Председателем Центрального исполнительного комитета Советов Сибири.
В годы гражданской войны Б.Шумяцкий выполнял опасные задания в тылу у Колчака и лично информировал Ленина о положении дел на этом участке борьбы, сражался с белыми в 51-й дивизии В.Блюхера, а летом 1920г. был назначен председателем Совета министров Дальневосточной республики. Он хорошо знал М.Урицкого, Я.Свердлова, С.Кирова, В.Блюхера, Н.Подвойского, П.Постышева, И.Сталина и др.
Непросто складывались его отношения со Сталиным. Шумяцкий весьма критически воспринимал некоторые его личные качества и, зная о злопамятности и непомерном властолюбии, откровенно боялся непредсказуемого сталинского гнева.
Как рассказывала жена Б.Шумяцкого, перемещение Бориса Захаровича в Иран было вызвано конфликтом со Сталиным, который, будучи Наркомнацем, не разделял идею Шумяцкого о создании Бурятской автономии и пришел в ярость, узнав, что его политический оппонент сумел добиться своего через Политбюро. В те годы Шумяцкий не придавал значения этим «рабочим» разногласиям. В сущности, Б.Шумяцкий и И.Сталин до 1925—1926 года были равными по значению деятелями большевистской партии. Вождь, не питавший особых симпатий к Шумяцкому, все же не во возражал против его переброски в ноябре 1930г. на пост руководителя Всесоюзного кинофотообъединения «Союзкино», реорганизованного в 1933г. в Главное управление кинофотопромышленности при СНК СССР. Сталин стремился отдалить Шумяцкого от работы в высоких партийно-государственных инстанциях. Вероятно, вождь предполагал, что бывший партработник, далекий от искусства, долго не удержится в новой руководящей роли, тем более, что техническая база кино СССР была в то время очень слабой. Однако Б.Шумяцкий, человек без образования, но начитанный и неравнодушный к искусству, принялся за новую работу с огромным рвением и с твердым убеждением, что все советские фильмы должны вписываться в рамки марксистской идеологии. Советское кино, с его точки зрения, – это плановое искусство, кино – это область творчества, требующая доступного массам художественного языка. Успех фильма определяется прежде всего «острой занимательной фабулой». В своей книге «Искусство миллионов» он укрепляет свою позицию ссылкой на «авторитетное суждение» Сталина, который якобы говорил ему о «необходимости волнующего сюжета». Утверждая свои художественные требования в свете партийной идеологии, Шумяцкий легко зачислял в «секту» формалистов тех работников кино, которые предпочитали путь поисков и экспериментов. Убежденный интернационалист, он резко обрушивался на многие украинские фильмы с так называемыми «нацдеповскими тенденциями». В прекрасном фильме А.Довженко «Звенигора» начальник ГУКФа видел «кинематографическое знамя буржуазных националистов», «любование зажиточной сельской Украиной», идеализацию «реакционных» черт ее исторического прошлого. Но он хвалил такие интересные картины, как «Окраина» Б.Барнета, «Чапаев» Г. и С.Васильевых, «Веселые ребята» Г.Александрова, «Пышка» М.Ромма, «Рваные башмаки» М.Барской, «Три песни о Ленине» Д.Вертова и т. д. О «Грозе» В. Петрова Б.Шумяцкий сказал, повторив слова тех эмоциональных зрителей, которым нужен обязательный хэппи энд: «Картина понравилась, но конец тяжелый…».
Шумяцкий организовывал просмотры картин для высоких инстанций и вождя, доставлял в Кремль на рассмотрение самому Сталину тематический план производства фильмов, привозил ему на утверждение сценарии и кинопробы для важнейших историко-революционных и исторических лент. Общение Сталина с кинематографистами осуществлялось, в основном, через начальника ГУКФа, который от имени вождя передавал режиссерам и сценаристам его замечания, пожелания и требования.
Однажды в 1934г. Б.Шумяцкий вызвал режиссера М.Ромма и сценариста И.Прута и сообщил, что «один товарищ, кто именно – не имеет значения, хотел бы увидеть советский фильм о пограничниках, сделанный в духе одной американской картины, показывающей жестокую схватку в пустыне между английскими солдатами и арабами. Патрульный отряд, заблудившийся в песках, погибает, но выполняет свой воинский долг. Речь шла, конечно, о личном заказе Сталина, которому понравился фильм Джона Форда «Потерянный патруль». М.Ромм и И.Прут тогда не видели этой картины, но сделали ленту «Тринадцать» о героической борьбе с басмачами в пустыне.
Б.Шумяцкий был весьма гибким в оценке фильмов. Нередко складывалась обстановка, вынуждавшая не выражать или решительно менять свое мнение о кинокартине после отрицательной или положительной ее оценки вождем и членами Политбюро. Ему нравилась лента М.Дубсона «Граница», но «наверху» ее сочли «ошибочной», и отношение Шумяцкого резко изменилось. «Чапаев» до официальных просмотров в Москве был принят Шумяцким на «Ленфильме» довольно сдержанно. В частных беседах он, как участник гражданской войны, критически отозвался о некоторых сценах этой ленты, увидев, например, «ненужную героизацию» белого офицерства в эпизоде психической атаки каппелевцев. Этот эпизод и сцену с песней «Ревела буря, дождь шумел» он потребовал из фильма изъять. После кремлевского просмотра и успеха фильма у зрителей Шумяцкий, в полном согласии с точкой зрения вождя, провозгласил картину «Чапаев» тем маяком, по которому должно равняться советское кино.
Лeтом 1933г. на экраны страны вышла кинокартина А.Зархи и И.Хейфица «Моя родина», понравившаяся Шумяцкому. Уверенный в хорошей прокатной судьбе фильма, начальник ГУКФа показал его Сталину. После просмотра вождь категорично и с грозным намеком произнес: «Эту картину… делали… чужие руки!»
А через день «Правда» напечатала: «Картина «Моя родина» запрещена как вредная». Что же так рассердило Сталина? В картине о военном конфликте на КВЖД в 1927г. он не увидел мощной армии, готовой к победной войне на любой территории. Шумяцкий не осмелился спорить с вождем, назвав ленту Зархи и Хейфица вредной. «Моя вина, что пропустил картину», – покаялся он в одном из публичных выступлений.
С большим внутренним напряжением начальник ГУКФа ожидал осенью 1937г. завершения работы над картиной «Ленин в Октябре», понимая, что за все художественные и политические просчеты фильма придется отвечать именно ему. Он создал для режиссера М.Ромма все условия для того, чтобы картина была сделана в самый короткий срок. Б.Шумяцкий часто бывал на съемках и постоянно напоминал М.Ромму, что артист Н.Охлопков на роль Василия не утвержден. Вскоре он смирился с выбором режиссера, но для перестраховки прикрепил к съемочной группе редактора, который в специальном дневнике фиксировал все, что происходило на съемке.
Б.Шумяцкий отстаивал идею «прямого творческого участия руководства в фильме». Ни одна киностудия в СССР не имела права принять самостоятельное решение ни по одному сколько-нибудь значительному вопросу. В своих работах и выступлениях Шумяцкий не paз цитировал высказывания Сталина о кино, называя их «ценнейшими указаниями», «острейшим оружием», «творческим богатством», но эto было, конечно, продиктовано не искренним чувством, а сложившимися в те времена превратными понятиями о партийной дисциплине. Шумяцкий как бы моделировал реакцию Сталина на разные фильмы и порой ошибался.
Руководитель ГУКФа не щадил самолюбия творческих работников, обвиняя многих из них в «гнилом либерализме», «мелкoбуpжyaзнoй интеллигентности», в «объективной враждебности советскому киноисскуству».
По его инициативе были внесены существенные изменения в содержание таких лент, как «Последняя ночь» Ю.Райзмана, «Партийный билет» И.Пырьева, «Поколение победителей» В.Строевой. В «Последней ночи» юный гимназист Кузьма переходил на сторону противников революции, и в этом Б.Шумяцкий усмотрел идею распада рабочей семьи, вредную для фильма.
Самолюбивый, обидчивый, порой весьма неожиданный в своих реакциях и резкий в оценках, Шумяцкий не всегда достигал взаимопонимания с творцами.
Особенно трудно складывались его отношения с Сергеем Эйзенштейном. Неприязнь, возникшая между ними, в какой-то степени определялась холодным и настороженным восприятием режиссера самим Сталиным. Оскорбляло не только откровенное отрицание Эйзенштейном его профессиональной компетентности как руководителя советской кинематографии, но и не всегда корректное подшучивание над ним. Известно, что портрет Шумяцкого одно время висел в домашнем туалете режиссера.
С.Эйзенштейн, известный во всем мире, был для начальника ГУКФа «крепким орешком», человеком сложного и непонятного ему интеллекта, художником, больше всего ценившим свою независимость. И Шумяцкий отвечал ему резкой и часто несправедливой критикой, обвиняя его в формализме, незнании марксизма. К сожалению, начальник ГУКФа сыграл значительную роль в разгроме фильма Эйзенштейна «Бежин луг», приписав ему вредные «формалистические упражнения», «интерес к религиозной мифологии», «амнистирование классовых врагов» и т.д. Однако он почувствовал затаенную мысль Эйзенштейна: «Пафос создания новой колхозной деревни он начал показывать как пафос стихийного разрушения». На первом Всесоюзном съезде профсоюза кинофотоработников Шумяцкий предъявил Эйзенштейну политические обвинения, прозвучавшие как донос. Он назвал его «божком», игравшим видную роль в некой «богемной, формалистической группке, где осуждались лучшие фильмы советского кино», а сам Эйзенштейн, создавший «враждебный» фильм «Бежин луг», якобы назвал «красной халтурой» фильм «Встречный».
Однако нельзя воспринимать Б.З.Шумяцкого односторонне, только с позиций его противников. Многие люди, в том числе и кинематографисты, относились к нему с глубоким уважением. Довольно часто Борис Захарович бывал в Ленинграде, где, по словам Л.Арнштама, у него возникли хорошие творческие отношения с большинством работников «Ленфильма», рабочими, служащими, режиссерами А.Зархи, И.Хейфицем, Ф.Эрмлером, Л.Траубергом и Г.Козинцевым. Козинцев вспоминал, что встреча с Шумяцким стала «толчком к образованию замысла историко-революционного фильма без патетического тона». Начальник ГУКФа охотно и увлеченно рассказывал Козинцеву и Траубергу о быте, повседневном существовании профессионального революционера, жизни в тюрьмах, работе подпольных типографий и т.д., и слушателей поражали спокойная ирония, шутливая форма повествования, понятность слов и мысли. И именно это помогло режиссерам. В их воображении начали постепенно возникать некоторые черты Максима.
Г.Козинцев оставил нам удивительно теплую характеристику Б.Шумяцкого и даже короткое описание его внешности: «Это был уже немолодой человек, ходивший в теплом не по сезону пальто, несуразно нахлобученной шапке и галошах. Что-то глубоко прозаическое и обыденное было во всем облике этого умного, много знавшего человека, в полной мере одаренного чувством юмора. Со спокойной иронией он разбирался во всех наших киноделах». Начальник ГУКФа не мог защитить многих сотрудников своего учреждения от репрессий и, видимо, в целях самозащиты, публично осудил их как «шпионов» и «троцкистов». Но втайне он не верил ярлыкам, которые щедро навешивали на невиновных людей. Шумяцкий подружился с молодым талантливым оператором Владимиром Нильсеном, сделал его консультантом ГУКФа, хорошо зная, что Нильсен сидел в Бутырской тюрьме и два года провел в ссылке. В письме В.Нильсену от 8 августа 1936г. Б.Шумяцкий делился с ним своими мыслями по поводу «мелкой дряни», карьеристов, проникающих в советское кино и жаждущих правительственных наград. Вместе с оператором, ставшим доцентом ВГИКа, он написал книгу о кинематографе США, но она до сих пор не напечатана (рукопись хранится в ЦГАЛИ). Режиссера-монтажера Т.Лихачеву, которую ленинградское НКВД сочло социально-опасным элементом, Б.Шумяцкий устроил на «Мосфильм» и давал ей поручения в ГУКФе. По твердому убеждению Лихачевой, Шумяцкий был деятельным, скромным и добрым человеком, всегда интересовавшимся на киностудиях условиями работы рядовых работников кино. Она вспоминает, что начальник ГУКФа не любил появляться перед фотокамерой и уходил, когда приходили фотокорреспонденты. Т.Лихачеву не раз вызывали в некие высокие инстанции, пытаясь получить у нее компромат на Б.Шумяцкого, но она всегда говорила о своем начальнике только самые хорошие слова.
По воспоминаниям дочери Б.З.Шумяцкого Екатерины Борисовны, ее отец был человеком сложным, нередко суровым, много требовавшим от себя и других.
Улыбка на его лице была настоящей радостью для всей семьи. Он не любил рассказывать домашним о тяжелом детстве, тюрьме, гражданской войне… Дома проводил много времени за письменным столом, поглощенный своими кинематографическими делами. «Отец, – вспоминает она,— буквально раскрепощался, когда к нему приходили домой коллеги и друзья: оператор В.Нильсен с женой, режиссеры В.Вайншток, Ф.Эрмлер, Г.Александров, Л.Трауберг, Г.Козинцев, сценаристы А.Каплер, И.Прут, работники ГУКФа. Тогда он много и охотно говорил о необходимости больших перемен в советском кинематографе, но подчеркивал, что далеко не все зависит от него». Шумяцкий не выносил преувеличенного внимания к своей персоне и был совершенно непьющим человеком. Однажды он страшно рассердился, когда, вскрыв посылку из Грузии, обнаружил под верхним слоем фруктов несколько бутылок сухого вина.
Нельзя отрицать многие ошибки и противоречия Б.Шумяцкого, человека, отдавшего лучшие годы своей жизни революционной борьбе и искренне преданного идеям марксизма-ленинизма. Но в целом его деятельность на посту руководителя Всесоюзного кинофотообъединения, затем ГУКФа принесла немалую пользу советскому кинематографу. Режиссер Юлий Райзман рассказывал мне: «Я, как и другие кинорежиссеры, бывал под огнем темпераментной критики начальника ГУКФа, но всегда видел, что Борисом Шумяцким движет огромная любовь к кино, и это передавалось окружающим. В сущности, он все свое время отдавал кинематографу, стремился понять замыслы создателей ленты, серьезно относился к режиссуре. Вероятно, в минуты таких бесед с мастерами кино ему казалось, что и он участвует в создании фильма».
Уже в течение двух-трех лет после прихода Шумяцкого на пост руководителя «Союзкино» советское кинопроизводство сделало заметный шаг вперед. Защищая свои позиции, Б.Шумяцкий резко обрушился на «правых оппортунистов», сторонников «богемно-анархических настроений», убежденных в том, что «область духа творчества» планировать нельзя, и запретил подменять выполнение конкретного производственного плана ненужными дискуссиями. Он был абсолютно прав, утверждая, что плановая система работы в кино невозможна без наличия интересных и полноценных в литературном отношении сценариев – художественной основы будущих картин. Именно поэтому Шумяцкий призывал более серьезно отнестись к работе драматурга, рассматривая сценарии «как самостоятельный вид драматургии», оригинальное литературное произведение. Руководитель ГУКФа нередко рекомендовал кинорежиссерам понравившиеся ему сценарии и даже пытался определить направление и характер режиссерской работы над будущей лентой. В этом смысле представляет интерес неопубликованное письмо Б.Шумяцкого М.Ромму от 16 сентября 1934г. Речь идет о сценарии К.Виноградской «Анка». Он пишет:
«Прочел еще раз «Анку». Мне сдается, что если еще несколько поработать над сценарием, то можно сделать неплохой фильм…Трудности лежат главным образом в подборе актрисы. Нужна очень талантливая, яркая и в то же время мягкая актриса, примерно типа Бабановой, только куда моложе и миловидней. Да и Павла должен играть актер огромных чувствований и большого мастерства. Не будет актеров на эти роли – фильм может быть загублен. Да и на другие роли нужны настоящие актеры. Я хотел бы получить ваши соображения по всему комплексу вопросов в работе над этой лентой».
Б.Шумяцкий много сделал для картины Г.Козинцева и Л.Трауберга «Юность Максима». Режиссеров вдохновили рассказы начальника ГУКФа о его революционном прошлом. В них они нашли нужную тональность киноповествования и какой-то важный для себя материал. Работая над сценарием, Г.Козинцев просит Б.Шумяцкого в письме от 20 апреля 1933г. «забрить в сценаристы Ильфа и Петрова». Но более всего он заинтересован в том, чтобы Б.Шумяцкий приехал в Ленинград 1 мая – прочесть сценарий и посмотреть «полную репетицию всех персонажей в костюмах». Без сомнения, советы Б.Шумяцкого помогли создателям будущего фильма. 20 марта 1934г. Г.Козинцев пишет своему высокому другу, что все его поправки приняты, и буквально взывает о помощи в решении трудных тюремных сцен: «Помогите нам, пока в голову ничего не приходит». Шумяцкий тревожился за судьбу фильма, который шел к экрану весьма трудным путем. Сценарий ленты под названием «Большевик» запретила высокая комиссия, затем фильм не принимало Госкино. Однако начальник ГУКФа, как мне рассказывал режиссер Л.Арнштам, не раз подчеркивал в беседах с друзьями и коллегами, что фильм интересен.
Жена оператора В.Нильсена – И.Пензо, присутствовавшая при разговоре мужа с Б.Шумяцким, вспоминала: «Борис Захарович говорил о «Юности Максима» с большой теплотой. В память врезались его слова: «У нас большевиков привыкли воспринимать по шаблону… Вроде бы люди искусства, а юмор не понимают». Именно Б.Шумяцкий повез Г.Козинцева и Л.Трауберга на решающий просмотр в Кремль, где картина подверглась легкой критике, но получила одобрение вождя.
Благодаря Шумяцкому, на советском экране появилась комедия «Веселые ребята». Заслуга начальника ГУКФа – в том, что именно он предложил создать кинокомедию на материале спектакля Ленмюзик-холла «Музыкальный магазин», пригласил сниматься в новой картине Утесова и его джаз, предложил ставить фильм режиссеру Г.Александрову с помощью оператора В.Нильсена. На протяжении длительного времени Б.Шумяцкий курировал постановку этой кинокомедии, видя в ней свое детище. Несмотря на то, что сценарий «Веселых ребят» был назван «буржуазным», он сумел запустить его в производство. Когда началось преследование уже готовой картины высокими партийными чиновниками в лице заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) А.Стецкого, наркома просвещения А.Бубнова, Б.Шумяцкий бросился на защиту фильма. 28 июля 1934г. он написал письмо самому Сталину с требованием обуздать партийных консерваторов, загубивших ряд неплохих картин, снять с «Веселых ребят» обвинение в контрреволюционности, фальши, хулиганстве и разрешить демонстрацию фильма на международном кинофестивале, чего он вскоре добился. С именем Шумяцкого связан и успех советских фильмов на международных кинофестивалях в Венеции и Москве. В январе 1935г. начальнику ГУКФа удалось организовать праздничное заседание в Большом театре в честь 15-летия советского кино. Своим присутствием его почтил сам вождь с ближайшими соратниками.
Как решительный и инициативный администратор, Шумяцкий добился того, что в СССР начали выпускать позитивную пленку, создали огнестойкую пленку и сконструировали неплохие для того времени образцы звукозаписывающей аппаратуры. Он активно поддержал оператора В. Нильсена, выступившего за внедрение в кино одного из интереснейших приемов комбинированной съемки, который был им вскоре использован в «Веселых ребятах».
Однажды начальник ГУКФа без колебаний снял с работы руководство «Киномеханпрома», где глубокая техническая проверка той или иной конструкции подменялась простым голосованием. Одним из первых Б.Шумяцкий предложил готовить творческую молодежь из национальных республик в московском и киевском ГИКе и поддержал идею совместных постановок республиканских студий и ведущих киностудий Москвы и Ленинграда. В мае 1935г. Б.З.Щумяцкий во главе группы кинематографистов отправился в Европу и Америку. После посещения Парижа начальник ГУКФа, его консультант кинооператор В.Нильсен, режиссер Ф.Эрмлер и изобретатель советской системы звукового кино А.Шорин отправились в США. В Америке они провели около двух месяцев, сосредоточив свое внимание на работе Голливуда, встретились с известными режиссерами Ф.Капрой, Л.Майлстоуном, Р.Мамуляном, К.Видором, Ф.Лангом, побывали у Чарли Чаплина, который показал им весь отснятый материал фильма «Новые времена». Еще до отъезда в Америку Б.Шумяцкий размышлял о серьезных реформах в советском кино и прежде всего о его лучшем техническом оснащении. В США эти мысли обрели конкретное содержание. Его поразила «техника цветопередачи» в ряде американских картин, понравилось и то, что кинематографисты США в хорошую погоду снимают на открытых площадках и только в ненастную пору переходят в павильон, создавая непрерывность производственного процесса и избегая дорогих и ненужных экспедиций. Он убеждался в том, как нужна советскому кино рационализация всей системы кинопроизводства, когда каждый творческий и технический работник выполняет точно определенные функции. Целый день делегация из СССР провела на острове Святой Каталины, где располагалась базa натурных съемок голливудских фильмов для любых климатических поясов. Позже, повторяя некоторые мысли Б.Шумяцкого, В.Нильсен писал о необходимости внедрить в советское кино «новейшую систему технологического процесса», «принципы беспрерывности, конвейерности всего производственного комплекса при максимальной дифференциации труда».
Б.Шумяцкий, в сущности, первым открыто выступил за «генеральную реконструкцию советского кинематографа на основе «американского опыта». В письме В.Нильсену он выражает согласие с А.Монтегю, который резко критиковал техническую отсталость английских киностудий, не имеющих своей натуры и вынужденных «побираться у Голливуда».
Г.Козинцев писал: «Шумяцкий привез из Голливуда честное стремление совершить и техническую, и организационную революцию. Киногород должен был строиться где-то в Крыму около Байдарских ворот. Мы верили в него, мечтали скорее переехать туда не только работать, но и жить».
Б.З.Шумяцкий был уверен, что при наличии постоянной солнечной натуры, спецпавильонов, эффективных способов производства четыре студии киногорода смогут выпускать 200 фильмов в год. Во главе пяти съемочных групп должен был стоять продюсер. Советский Голливуд предполагалось построить за четыре года (с 1936 по 1940 гг.).
Позицию Б.Шумяцкого и В. Нильсена поддержали известные американские кинематографисты – режиссер Ф.Капра и сценарист Р. Рискин, приезжавшие в Москву весной 1937г. Ф.Капра увидел в советских картинах «оригинальные идеи, реализованные только наполовину из-за технической отсталости». По его мнeнию, «тexникa должна опережать мысль – только тогда можно быстро и плодотворно работать».
Однако все новаторские стремления Б.Шумяцкого были встречены в штыки и прессой, и правительственными чиновниками, забывшими и о его заслугах, и об ордене Ленина, который он получил в 1935 году. Своим конформистским чутьем они улавливали в тяжелой атмосфере осени 1937 года, что положение Б.Шумяцкого стало почти безнадежным. 8 октября по ордеру №5965 был арестован Б.Нильсен, а через четыре дня, 12 октября 1937 года, газета «Кино» обвинила Б.Шумяцкого в том, что мнение «вредителя» Нильсена он считал «решающим», послал его в длительную заграничную командировку, выдвинул этого «наглого проходимца с уголовным прошлым» на ответственную работу. Это уже звучало как приговор самому Шумяцкому. Фильм М.Барской «Отец и сын», который он хвалил, сочли «враждебным». Шумяцкому поставили в вину и идею реконструкции советского кино на основе американского опыта, а «порочный проект» создания советского Голливуда расценили как «вредительство».
Если вначале Б.Шумяцкого осуждали за бюрократизм, отрыв от масс, создание своего культа среди кинематографистов, то позже, летом и осенью 1937г., ему уже приписывали такие обвинения, которые предъявлялись «врагам народа». Оказывается, начальник ГУКФа занимался саботажем, пригрел в своем учреждении уже разоблаченных троцкистов, преступно разбазаривал огромные государственные средства, был виновен в провале многих картин и прежде всего в том, что киностудии страны не выполнили производственный план в 1935 и 1936 годах. Вся критическая кампания против Шумяцкого проходила под личным контролем Сталина. Старого партийца, который знал слишком много и стал чересчур самостоятельным, вождь сделал козлом отпущения, стремясь убедить миллионы людей, что в бедах и недостатках советского кино повинны не жестокая партийная цензура или нехватка финансов, а вредительская деятельность начальника ГУКФа и его сотрудников. Сталин не был заинтересован в расширении кинопроизводства – оно могло сделать кинематограф трудно управляемым. Вождь не мог одобрить проект создания советского Голливуда, требовавшего 400 миллионов рублей затрат, нужных ему совсем для других целей…
На квартиру Шумяцкого №398 в печально знаменитом доме на набережной НКВД нагрянуло в ночь с 17 на 18 января 1938г., предъявив ордер на арест начальника ГУКФа с подписью заместителя Народного комиссара внутренних дел СССР М.Фриновского. В тот день дом был уже наполовину пуст. Обыск продолжался почти всю ночь. Чекисты забрали не только бумаги, записки, письма, документы, связанные с деятельностью Б.Шумяцкого. В доход государства пошли, а может быть, стали чьей-то собственностью множество книг, ценные вещи, семейные реликвии, например, уникальный иранский ковер династии Каджаров, чаша Чингис-хана (подарок Б.Шумяцкому от Сухэ-Батора), рукописный коран, персидские миниатюры, редкие монеты, пианино «Шредер», машина «Форд» и даже серебряный знак ВЦИК РСФСР №85. Опись изъятого содержала 261 предмет.
В обвинительном заключении по Делу № 16946 Б. З. Шумяцкий был назван агентом царской охранки, «участником антисоветской правотроцкистской организации и создателем группы «вредительско-диверсионной работы по срыву советского кино». Кроме того, он узнал из обвинения, что успешно трудился в японской и английской разведках, получив за передачу Японии и Англии «важнейших государственных и военных тайн крупные денежные суммы золотом». Судя по этому совершенно лживому обвинению, Б.Шумяцкий, начиная с 1936г., «создает группу террористов в составе киномеханика Королева, инженера Молчанова и других диверсантов, выполняя задания по организации терактов против руководителей партии и правительства». Начальнику ГУКФа и мнимым террористам приписывают отравление ртутными парами помещения просмотрового кинозала в Кремле с целью уничтожения вождя и членов Политбюро.
Допросы начальника ГУКФа были очень тяжелыми. В течение нескольких месяцев Б.Шумяцкий был сломлен и «признался» во всех смертных грехах. Против него дали показания ранее арестованные работники ГУКФа В.Жилин, В.Усиевич, Я.Чужин и др. Специалист в области кинотехники профессор Е.Голдовский, арестованный в то же время, вспоминал об очной ставке с Б.Шумяцким: бывший начальник ГУКФа, не глядя на него, подтверждал, что профессор, отрицавший свою вину, принадлежит к «правотроцкистской организации». «В протоколах последних допросов, – подчеркивал внук Бориса Захаровича Борис Лазаревич Шумяцкий, – было видно, что мой дед с трудом, беспомощной рукой выводил свою подпись». 28 июля 1938г. Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР под председательством небезызвестного армвоенюриста В.Ульриха приговорила Б.Шумяцкого к расстрелу, с конфискацией всего принадлежащего ему имущества, объявив виновным по всем пунктам обвинения. Приговор привели в исполнение в тот же день. И только через 18 лет Б.З.Шумяцкий был реабилитирован.
В последующие годы его близкие: жена, отсидевшая два года в тюрьме, дочь и внук писали Н.Хрущеву, Л.Брежневу, М.Горбачеву с просьбой отметить 60-летие, 90-летие, столетие со дня рождения Б.З.Шумяцкого, дать правдивую и серьезную оценку его деятельности в истории советского государства. Но обращения в высокие партийные инстанции не дали никаких результатов. Впрочем, в 1986г. им позвонили из ЦК, сказав, что для организации столетнего юбилея со дня рождения Б.З.Шумяцкого необходимо решение первых лиц государства. К родным Б.Шумяцкого приходили его старые друзья Ф.Эрмлер, Г.Козинцев, Л.Трауберг, В.Вайншток и другие.
Деятельность Б.З.Шумяцкого в советском кино при всех его ошибках была все же весьма значительной. Да, он выполнял основные указания Сталина, но не относился к вождю с тем раболепием, которое было свойственно занявшему потом кресло руководителя кинематографа невежественному чекисту С.Дукельскому и типичному партийному чиновнику И.Большакову. Б.Шумяцкий – единственный из трех руководителей кинематографии при Сталине, кто с пользой для дела проявлял свою личную инициативу и принимал участие в творческом процессе создания ряда интересных фильмов 30-х годов. Друзья называли его «Народный комиссар кинематографии». Вызванный как свидетель по делу о реабилитации Б.Шумяцкого известный режиссер, профессор ВГИКа М.Ромм сказал военному прокурору ГВП: «Шумяцкий был человеком чрезвычайно энергичным, отдавал кинематографии огромное количество времени и сил. При Шумяцком положение в кинематографии было значительно лучшим, чем в последующие годы».

Предложить материал

Если вы хотите предложить нам материал для публикации или сотрудничество, напишите нам письмо, и, если оно покажется нам важным, мы ответим вам течение одного-двух дней. Если ваш вопрос нельзя решить по почте, в редакцию можно позвонить.