Ирина Антонова
Биография
Доктор искусствоведения, отдавшая жизнь Государственному музею изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, всегда придерживалась новаторских взглядов, нередко идя вразрез с мнением партии. Старания Ирины Антоновой привели к небывалому расцвету ГМИИ, ставшему в один ряд с Эрмитажем и Лувром.
Детство и юность
Ирина Александровна появилась на свет в начале прошлого века, 20 марта 1922 года. Коренная москвичка росла в доме, где царила атмосфера любви к прекрасному. Ее мать Ида Михайловна Хейфиц в молодости окончила Харьковскую консерваторию, играла на фортепиано. Но из-за Гражданской войны так и не реализовала себя в музыке.
Ирина Антонова в детстве с родителями / «Славия»
Отец Александр Александрович — участник революции 1917 года, дослужившийся до директора Института экспериментального стекла. Однако, несмотря на технический склад ума, обожал театр. Известно, что мужчина даже играл в спектакле, поставленном по произведению Максима Горького «На дне». Будучи ребенком, дочь часто ходила с родителями в театры, знакомилась с балетом и оперой.
Когда девочке исполнилось 7 лет, случился переезд в Германию. Ее отца отправили в Берлин для работы в советском торговом представительстве. В чужой стране школьнице пришлось освоить немецкий язык. После она даже читала классиков Фридриха Шиллера и Иоганна Гете в оригинале.
С приходом к власти нацистов семья вернулась на родину (1933 год). В Москве девушка продолжила учиться в школе. Ей хорошо давались точные науки, и ученица даже думала о поступление в МГУ на механико-математический факультет.
Однако увлечение искусством предопределило дальнейшую биографию выпускницы. Она отдала документы в Институт философии, литературы и истории. Правда, через год вуз закрыли (к слову, он вообще просуществовал только 7 лет), а факультеты присоединили к МГУ.
Во время Великой Отечественной войны Антонова трудилась медсестрой, а после получила диплом и должность в ГМИИ. Параллельно коренная москвичка училась в аспирантуре. Предметом научных исследований стала итальянская живопись эпохи Возрождения.
Карьера
За годы работы в ГМИИ Ирина Александровна поднялась вверх по карьерной лестнице, став старшим научным сотрудником. А в 1961-м заняла пост директора. Руководить Пушкинским музеем в эпоху некоего застоя, связанного с партийной идеологией, было непросто.
Однако новый директор, несмотря на закон цензуры, демонстрировала смелость и новаторство — начала организовывать выставки западноевропейских художников, к примеру, Анри Матисса. Кроме того, с ее легкой руки стали проводиться музыкальные вечера. На них звучали произведения композиторов, творчество которых партия не жаловала, — Сергея Рахманинова, Игоря Стравинского, Альфреда Шнитке. В 60-х годах доктор искусствоведения ввела Випперовские чтения.
В начале 70-х годов Антонова занялась полной реорганизацией экспозиций и залов. В этот период стартовали беспрецедентные для того времени выставки — в одном и том же помещении находились работы как отечественных, так и зарубежных деятелей. Свет увидели забытые и отложенные в запасниках картины из коллекций Сергей Щукина и Ивана Морозова.
Вскоре искусствовед наладила плотное сотрудничество с западными «очагами» культуры. К концу 70-х годов в здании ГМИИ гости впервые увидели картины художников из Нью-Йорка.
Период перестройки в стране совпал с расцветом музея. Выставки «Россия – Италия», «Пикассо», «Москва – Париж», «Модильяни», организованные директором, приобретали масштаб мирового значения. Впервые на территории СССР были представлены картины Казимира Малевича и Василия Кандинского. Гостями ГМИИ становились такие выдающиеся личности, как король и королева Нидерландов, Джон Рокфеллер, Хуан Карлос, Франсуа Миттеран.
Для привлечения публики Ирина Александровна постоянно генерировала новые идеи. Сюда можно отнести вечера, на которых не только выставляли картины, но и звучала классическая музыка в живом исполнении. Таким интересным синтезом стал фестиваль «Декабрьские вечера».
Самоотверженность и любовь к искусству директора привели к значительным переменам — появлению частных коллекций, возникновению новых музеев и детского центра на территории.
Кроме того, Антонова публиковала статьи, участвовала в телевизионных передачах и преподавала в нескольких столичных вузах и даже в Париже. Научные труды получили признание — в 1979 году знаменитость стала заслуженным деятелем искусств РСФСР, в 1989-м получила звание академика РАО.
В 2011 году вступила в Общественную палату РФ. Годом позже вошла в список доверенных лиц Владимира Путина. В возрасте 91 года Ирина Александровна стала курировать государственные музеи страны. Однако в этом амплуа проработала только 3 месяца.
Закат карьеры Антоновой обозначился выдвижением ею идеи о воссоздании в столице ранее уничтоженного (в 1948 году) Музея нового западного искусства. С точки зрения лауреата двух Государственных премий России, там должны быть представлены экспонаты из Эрмитажа и ГМИИ. Такое предложение привело к конфликту в профессиональном сообществе, и вскоре Ирина Александровна была отстранена от занимаемой должности.
Бывший директор Пушкинского музея заняла пост президента ГМИИ в 2013 году. Приказ о назначении подписал министр культуры Владимир Мединский.
Личная жизнь
Муж Ирины Александровны Евсей Иосифович Ротенберг тоже известный деятель искусства. Ушел из жизни в 2011 году, к тому времени супруги прожили вместе 64 года и необыкновенно сроднились. В интервью о личной жизни Антонова сказала, что с мужем прошла все законы и сроки отношений. И им удалось достигнуть фантастического взаимопонимания и доверия.
Даже болезнь единственного сына Бориса Ротенберга стала не той трагедией, которая разъединяет, а общим горем, только укрепившим любовь. Очень часто, говорила директор Пушкинского музея, мужчина уходит из семьи, если там появляется проблемный ребенок. Но Евсей Иосифович остался рядом, проживая и переживая этот сложный путь вместе с женой. А последними его словами на смертном одре стала фраза: «Я люблю тебя».
Ирина Антонова и муж Евсей Ротенберг / «Инстаграм»
Диагноз сына Антонова так и не раскрыла. До шести лет он рос одаренным мальчиком — интересовался музыкой и литературой, рассказывал наизусть классические произведения. Затем у него стали проявляться психологические проблемы. Мать Бориса Ротенберга тщетно пыталась вылечить наследника, а смирившись, надеялась, что в жизни ее сына возникнет человек, который позаботится о «колясочнике».
Смерть
15 ноября 2020 года у Ирины Александровны случился инсульт. Чуть позже врачи обнаружили у нее коронавирусную инфекцию. В тяжелейшем состоянии пациентку доставили в больницу в Коммунарке. Там подключили к аппарату ИВЛ.
Несмотря на старания медиков, победить COVID-19, который стал причиной смерти президента ГМИИ, не удалось. Заслуженный деятель искусств РСФСР умерла в ночь на 1 декабря, не приходя в сознание.
Ирина Александровна Антонова
Фото Все
Видео Все
Познер — Гость Ирина Антонова. Выпуск от 02.10.2017
Ирина Антонова. Мой герой
О возрасте, Раневской и Сикстинской Мадонне: эксклюзивное интервью Ирины Антоновой
Ирина Антонова — биография
Ирина Антонова — известный искусствовед, специализируется на итальянской живописи эпохи Возрождения. Доктор искусствоведения, награждена двумя Государственными премиями РФ. Ветеран ВОВ.
Ее называли «Железной леди» Пушкинского музея, ведь Ирина Антонова 52 года занимала кресло директора этого культурного центра, и очень много сделала для его развития и процветания. Она довольна своей жизнью, так как считает, что прожила ее не зря, что все свои силы отдала любимому делу. Ведь для человека очень важно не просто приносить пользу людям, но и при этом испытывать удовольствие от того, что делаешь.
Детство
Родилась Ирина Антонова в Москве 20 марта 1922 года. Ее родители были страстными любителями искусства. Отца звали Александр Антонов, в прошлом революционер, работал в качестве простого электрика на корабле, но всеми силами души стремился к миру искусства, в частности, к театру. Мама — Ида Антонова (в девичестве Хейфиц), играла на фортепиано, и именно она передала дочери любовь к музыке. Отец не просто любил театр, его приглашали в любительские постановки. Кроме этого ему нравилось стеклопроизводство, и в последующем это хобби стало делом всей его жизни — Александр дослужился до должности директора Института экспериментального стекла.
Ирина Антонова
Благодаря новой работе отца семейство перебралось в Германию в 1929 году, где они прожили до 1933 года. Ирина овладела немецким языком настолько, что свободно читала произведения классиков немецкой литературы в оригинале. После того, как власть в Германии перешла в руки нацистов, Антоновы вернулись в СССР.
Училась Ирина хорошо, с легкостью постигая все предметы. Она мечтала стать студенткой мехмата МГУ, но любовь к миру искусства пересилила, и девушка поступила в ИФЛИ (Институт истории, философии и литературы). Это учебное заведение работало семь лет, в самом начале войны его закрыли, а студентов присоединили к МГУ. Антонова успела окончить только первый курс, потом поступила на медицинские курсы и до самой победы трудилась в госпитале.
После окончания войны Ирина восстановилась в вузе, окончила его, теперь уже в качестве студентки МГУ. После получения начала свою трудовую биографию в Пушкинском музее, поступила в аспирантуру, находившуюся при нем. Антонова стала специалистом по итальянскому искусству эпохи Возрождения.
В 1961-м старший научный сотрудник музея им.Пушкина Ирина Антонова была назначена на должность директора этого музея, и проработала в этом качестве 52 года. 10 июля 2013 года она уволилась, и ее кресло заняла искусствовед Марина Лошак.
Карьера
Практически все время директора музея было посвящено работе, хотя в годы застоя она сталкивалась с массой трудностей. В те годы от искусства требовалось одно — прославлять идеи КПСС. Поэтому ей приходилось прикладывать много усилий не только при управлении музеем, но и в организации выставок. Цензуру, к сожалению, никто не отменял.
Ирина Антонова с Брежневым в 1981 году
В 60-е годы прошлого века нужна была определенная смелость и новаторские качества, чтобы продвигать современное западное искусство, которое власти страны Советов не только не приветствовали, а откровенно отвергали. Антонова осмелилась ослушаться саму Екатерину Фурцеву, Министра культуры СССР, пошла в разрез с политикой КПСС и сумела организовать выставки искусств современных художников — Матисса, Тышлера. Именно она содействовала проведению музыкальных вечеров в музее, на которых звучали произведения композиторов Шнитке, Стравинского, Рахманинова, творчество которых отвергало руководство Советского Союза.
В 60-е годы Ирина придумала такое культурное мероприятие, как Випперовские чтения, таким образом она почтила память своего учителя и по совместительству бывшего директора Пушкинского музея Виппера Б.Р.
В 70-е годы Антонова принялась полностью реорганизовывать залы и экспозиции своего детища.
Ирина Антонова в музее
Ее старания закончились тем, что в одном зале музея расположились картины и советских художников и их зарубежных коллег. Посетителям музея выпала уникальная возможность сравнить творчество разных художественных школ и сделать свои выводы.
В 1974-м по настоянию директора музея проинспектировали все запасники музея, достали оттуда все полотна зарубежных художников, которые раньше находились в частных коллекциях Ивана Морозова и Щукина. На протяжении десятков лет они находились в запасниках, и только благодаря Антоновой переместились в отреставрированные помещения второго этажа музея.
К концу 70-х годов музей им.Пушкина начал достаточно плотно сотрудничать с западными выставками и музеями. Антонова провела колоссальную работу для того, чтобы самые большие музеи мира, такие, как нью-йоркский «Метрополитен», смогли продемонстрировать полотна выдающихся художников советским посетителям.
В 80-90-х годах прошлого века музей им.Пушкина вышел на совершенно новый уровень. Теперь в нем проводились выставки, по масштабу приравненные к мировым. Выставка под названием «Москва-Париж» получила статус события 20-го века, потому что впервые в ней участвовали картины художников Кандинского и Малевича, уже давно запрещенных в Союзе.
Ирина Антонова часто сопровождала экспонаты своего музея, которые отправлялись в разные страны. Эти поездки расширяли ее кругозор, сопутствовали знакомствам с известными людьми. Много выдающихся людей приезжало и к ней в музей, Антонова организовывала экскурсии по Пушкинскому музею для Рокфеллера, Миттерана, Хуана Карлоса, Ширака, Оппенгеймера, короля и королевы Нидерландов.
Антонова старалась привлечь в музей как можно больше посетителей, поэтому постоянно придумывала новые мероприятия, способные заинтересовать публику. Именно она придумала сочетание музыки и изобразительного искусства, которое впоследствии вылилось в проведение «Декабрьских вечеров» на пару с пианистом Рихтером.
Антонова и Рихтер играли в Пушкинском музее, и вскоре его уже воспринимали не только как музей, а настоящий островок музыки и искусства. Мировая общественность высоко оценила этот прогресс, понравилась новинка и жителям СССР.
Пушкинский музей
Самой скандальной выставкой за всю историю Пушкинского музея стала экспозиция, получившая название «Золото Трои». По мнению многих западных и российских искусствоведов, Антонова этой выставкой запятнала свою биографию. Ее обвиняли в том, что она замалчивала правду о золоте Трои, которое в 1945 году вывезли из побежденной Германии. До этого СССР уверял все мировое сообщество, что не имеет к этим событиям вообще никакого отношения.
В Советском Союзе и так много о чем умалчивалось, но до этого все, что имело историческую ценность, возвращалось туда, откуда его привезли. Яркий пример этого — Дрезденская галерея.
Тот факт, что золото достали из запасного фонда и представили публике, лишний раз подтверждал, что новое правительство России более открыто, чем руководство СССР.
В 1998-м отпраздновали столетний юбилей закладки первого камня при строительстве музея им.Пушкина. Тогда, в 1898 году, эту церемонию посетил император Николай II. По случаю празднования юбилея Большой театр дал грандиозный концерт, на котором присутствовали лучшие исполнители страны.
Исключительно стараниями Антоновой музей им.Пушкина вскоре занял свое достойное место в ряду с Эрмитажем, Лувром, Прадо, Метрополитен, Британским музеем.
Новый век принес и значительные перемены в жизни театра. Он стал заметно больше, теперь на его территории открылись музеи частных коллекций, импрессионистов, Детского центра. Однако Антонова считает, что этого ничтожно мало. Особенно, если учесть тот факт, что коллекция музея состоит из свыше 600 тысяч самых различных произведений, при этом в залах есть возможность разместить только 1,5 % от общего количества экспонатов. Директор музея считает, чтобы обеспечить ему полноценную работу, нужно отстроить настоящий музейный городок.
Правительство выделило средства на расширение музея, поэтому стоит надеяться на то, что в ближайшем будущем он превратится в настоящий городок культуры и искусства.
Победы и трагедии Ирины Антоновой: какой была директор Пушкинского музея
Прощайте, железная леди
…Закончился ХХ век. Как ни странно, не в миллениум, а именно сейчас — в этот чумной год, который чуть ли не каждый день потрясает культурный мир трагическими новостями. Еще одна смерть — конец целой эпохи в отечественной культуре. На 99-м году жизни скончалась Ирина Александровна Антонова. При всей своей внешней хрупкости и элегантности Антонова была железной леди, несгибаемой, и могла бы еще пожить (в ее роду много долгожителей), но нет… Должно быть, это рубеж — момент, когда уходят по-настоящему великие столпы культуры. Но даже среди великих Антонова занимала особое почетное место.
Фото: АГН «Москва»
…Ирина Александровна Антонова. Леди с железным характером. Что в ней всегда поражало, так это характер стоика, блестящий интеллект, живой и любознательный ум. А еще королевский стиль: юбочный костюм в духе Шанель, тонкие лодочки в сочетании с аристократическими манерами и высоко поднятой головой. В этом она напоминала британскую королеву. Но при всей своей внешней сдержанности, об искусстве она не умела говорить равнодушно — только со страстью. У нее всегда было свое независимое мнение, и она умела его отстаивать. Плыть против течения, добиваться своего. Поэтому ей удавалось невозможное.
Рассказать о жизни этой удивительной женщины коротко невозможно, вот лишь некоторые штрихи. Ирина Антонова родилась в Москве в 1922 году. Унаследовала от родителей любовь к театру и музыке. Отец, Александр Антонов, вышел из петербургской рабочей среды: был судовым электриком, позже возглавил Институт экспериментального стекла. Мать, Ида Хейфиц, окончила консерваторию, но судьба ее складывалась сложно, она работала наборщицей в типографии (умерла, кстати, в возрасте 100 лет). Четыре года семья жила в Германии, но после прихода к власти нацистов вернулась в Советский Союз. После школы Антонова поступила в Московский институт философии, истории и литературы и, еще не успев его окончить, пришла работать в Пушкинский музей. Сегодня сложно поверить, но когда она попала в музей, ставший ее домом, почти 70 лет назад, он показался ей «коробкой», в которой «не хватало воздуха».
— Еще шла война, в марте 1945-го мы оканчивали университет. Профессор Борис Робертович Виппер пригласил меня работать в Музей Пушкина. В то же время меня пригласили в Общество культурных связей с заграницей. Может, второй вариант и был перспективнее, но я пошла сюда в качестве искусствоведа, специалиста по итальянскому Возрождению. Мне тогда не понравилось в музее — здесь не хватало воздуха. Я решила, что долго не пробуду в этой коробке», — рассказывала она мне накануне своего 90-летия.
Аудиенции у Антоновой тогда пришлось ждать пять часов, настолько ее план дня был забит встречами и переговорами. Этот маленький штрих к портрету показателен: Ирина Александровна привыкла много и плотно работать, даже в почтенном возрасте. Может, это врожденная выдержка или закалка человека, пережившего войну, но с самого начала ее работа в Пушкинском была такой — на преодолении. Она пришла в музей молодым искусствоведом, специалистом по Возрождению, а в итоге совершила переворот, подобный революции в искусстве начала ХХ века. В 1961 году она возглавила музей, который на тот момент все еще не мог оправиться от последствий Великой Отечественной. Уникальные витражи конструктора Владимира Шухова — стеклянная крыша над Итальянским двориком — были разбиты.
— В 1968 году я написала письмо Алексею Косыгину (на тот момент председателю Совета министров СССР. — М.М.). Оно заканчивалось трагически: «Не дайте разрушиться музею. ». Были постоянные протечки, вся металлическая часть конструкции Шухова разрушена коррозией. Косыгин помог — меня это, честно говоря, потрясло. На следующий день после моего письма пришел ответ: «Не дать разрушиться музею, принять меры». Началась работа, в 1974 году она закончилась. Витражи стали намного больше, а сам музей — светлее, — рассказывала Ирина Александровна.
С Николаем Дроздовым. Фото: Михаил Ковалев
Она всегда инициировала самые смелые проекты, так и говорила: это политика музея. И самым смелым из них стала реконструкция, которую Ирина Антонова хотела доверить архитектору Норману Фостеру. Впервые о деталях проекта она рассказала в стенах «Московского комсомольца». Тогда, в октябре 2008 года, сразу после Венецианской биеннале, где Фостер представил ей эскизы и планы, Ирина Александровна приехала к нам в редакцию, чтобы дать знаковую пресс-конференцию. Она мечтала о современном здании, наполненном светом и воздухом, которого так не хватало в музее, когда она впервые вошла туда. Помимо реконструкции главного здания и преобразования всей территории в единый «музейский городок», предполагалось строительство двух новых зданий — концертного зала в восточной части квартала (самый известный вариант — «пятилистник») и депозитария в западной. Однако эти идеи не учитывали границ исторических усадеб и предполагали снос ряда флигелей. Проект Фостера не воплотился в жизнь. В итоге новый конкурс в 2014 году выиграло архитектурное бюро Юрия Григоряна «Меганом», и в том же году начались работы. Ирина Антонова долго боролась за проект. Но в итоге была вынуждена покинуть пост директора, написав заявление по собственному желанию, и заняла почетное место президента музея.
Здесь, впрочем, свою роль сыграла и еще одна скандальная история — спор Ирины Антоновой с Михаилом Пиотровским, случившийся на «прямой линии» президента, за наследие Музея нового западного искусства (ГМНЗИ). Этот музей, открывшийся в 1919 году, по сути стал первым государственным собранием современного искусства в мире. Основа коллекции — два собрания знаменитых меценатов и собирателей Щукина и Морозова: это шедевры Мане, Ренуара, Дега, Моне, Гогена, Пикассо, Матисса, Сезанна. Первоначально они располагались в двух зданиях: щукинское собрание — в Большом Знаменском переулке, а морозовское — на Пречистенке. В 1925 году ГМНЗИ стал филиалом Музея изящных искусств, а в 1948 году был расформирован по приказу Сталина. Собрание поделили два директора — глава ГМИИ, скульптор Сергей Меркуров, и востоковед Иосиф Орбели, руководивший Эрмитажем. Ирина Антонова считала, что нужно восстановить историческую справедливость, воссоздать музей и вернуть коллекцию в Москву. Пиотровский напомнил, что еще раньше, в 1920-е годы, из Эрмитажа в Музей им. Пушкина перевезли около 200 живописных шедевров. Это было революционное время перераспределения художественных сокровищ. Как раз тогда Музей им. Пушкина превратился из учебного музея слепков в живописный музей с хорошим собранием подлинников. В этой истории, как и с проектом реконструкции, было много сложных моментов, подводных каменей — спор начался задолго до «прямой линии» с Путиным и шел не один год. Однако и в том, и в другом случае идеи Ирины Антоновой воплотились в жизнь. Пусть и несколько в другом формате. В 2019 году в Эрмитаже и Пушкинском прошли «обменные выставки», на которых показали коллекции: щукинское собрание — в Москве, морозовское — в Петербурге.
В профессиональной биографии Ирины Антоновой много серьезных побед. Она — свидетель и творец важнейших событий отечественной культуры. Таких, как выставка Пикассо в 1956 году. «Началась оттепель, и выставка стала возможна. Основные 26 картин были из коллекции самого Пикассо», — вспоминала она. При ней в 1974 году удалось привезти в Москву «Джоконду» Леонардо да Винчи. Это был последний раз, когда самая известная картина в мире покидала Лувр ради мирового турне. В России ее смогли увидеть более 300 тысяч человек. Еще одной эпохальной выставкой стал проект «Москва–Париж: 1900–1930», показанный в ГМИИ в 1981 году. Благодаря ему вновь заговорили о русском авангарде, который до того был на полвека похоронен официальной идеологией. Казалось, такого искусства просто не существует, но Антонова вывела его из тени. Публика впервые увидела картины Малевича, Кандинского и Шагала, почувствовала связь русского искусства с французской школой — Пикассо и Матиссом. Выставка поставила абсолютный рекорд посещаемости, ее увидели почти 650 тысяч человек, и это событие перевернуло мышление и историю отечественного искусства. Во многом задало новый вектор развития. Антонова, кстати, дружила с Шагалом. Много лет добивалась его выставки, но только в 86-м — спустя год после его смерти — ее удалось организовать. Это была первая выставка Шагала в Москве.
С послом Италии в России Антонио Дзанарди-Ланди. Фото: Геннадий Черкасов
Идейным продолжением парижского проекта стала выставка эмигрантского «русского Берлина» 1920-х годов. Ее удалось организовать лишь после начала перестройки и объединения Германии. Посещаемость снова была колоссальной — более 300 тысяч человек. Еще одной сенсацией середины 1990-х стала выставка так называемого трофейного искусства, которое, как оказалось, таилось в «особом фонде» ГМИИ. Выставки Модильяни, Тернера, Моне — сложно перечислить все знаковые проекты, которые состоялись в Пушкинском за годы руководства музеем Ирины Антоновой.
Но самым сложным и смелым делом ее жизни стала реконструкция музея, к которой она шла фактически с начала своей работы в качестве директора Пушкинского музея. И несмотря на сложности этого пути, ГМИИ все же станет музейным городком — завершить работы надеются к 2026 году.
Ирина Антонова, достигнув вершины музейного Олимпа, могла бы стать неприступной крепостью, но нет. Она всегда была готова ответить на любой вопрос, в своем категоричном тоне компетентного специалиста. Она всегда брала трубку и могла прокомментировать любую культурную тему, о которой ей было что сказать. Только одна тема была закрытой — это личная жизнь. Пресс-служба музея даже выпустила официальный меморандум: никто не должен ничего знать. Такое, казалось бы, возможно только в Британии, где Букингемский дворец тщательно охраняет личность королевы. Но нет, у нас тоже была своя королева — музейного мира.
Ни в одном интервью Ирина Александровна не рассказывала, как познакомилась с мужем, детали этой наверняка романтической истории остаются делом лично семейным. Достаточно сказать, что за Евсея Ротенберга, который, как и она, окончил Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ), она вышла замуж в 1947 году, в 25 лет. До последнего дня они были вместе, они прожили в браке 64 года. Евсей Ротенберг — доктор искусствоведения, автор основополагающих трудов по классическому искусству Западной Европы, заведующий сектором классического искусства Государственного института искусствознания. Евсей Ротенберг считается одним из крупнейших отечественных специалистов по истории и теории западноевропейского изобразительного искусства XVI–XVII вв. «Он мой второй университет», — говорила Ирина Александровна. Его не стало в 2011 году.
У пары есть сын Борис. Долгое время супругам не удавалось завести ребенка, и вот, когда надежда была уже почти потеряна, родился мальчик. В книге «Портреты разного размера», опубликованной в 2014 году, искусствовед Инга Каретникова приоткрыла завесу тайны. До шести лет он рос талантливым, разговорчивым ребенком. В три года знал, кто такой Джавахарлал Неру. А к шести годам стало понятно, что у Бори есть серьезные психические проблемы. Именно Каретникова привела психиатра, и он поставил неутешительный диагноз: ребенок неизлечимо болен. Ирина и Евсей перепробовали все — возили его по разным специалистам, но побороть недуг не удалось. Многие годы Борис прикован к инвалидному креслу.
Когда Ирине Александровне стало плохо, он позвонил соседке, а та вызвала «скорую». Ее отвезли в 64-ю городскую больницу, а позже перевели в Коммунарку — у Антоновой обнаружился коронавирус. Несмотря на все усилия врачей, спасти ее не удалось. Как вспоминает Каретникова, Ирина Александровна больше всего боялась, что когда она уйдет, Борю будет не с кем оставить. Говорила, впрочем, «без драмы, с каким-то марк-аврелиевским спокойствием». В этом была вся Ирина Антонова.