Андрей Львович Толстой биография

Андрей Львович Толстой биография

Андрей Львович появил­ся на свет 6 декабря 1877 года в Ясной Поляне. На­зва­ли его в честь деда — Андрея Евстафье­ви­ча Берса, отца Софьи Андре­евны.

В отли­чие от стар­ших детей, взрос­ле­ние и уче­ба которых прош­ли в Ясной По­ля­не, Андрей и его млад­ший брат Ми­хаил про­во­ди­ли дет­ство в да­ле­кой от ясно­полян­ской идил­лии Мос­кве. Андрей был при­нят в гим­на­зию Поли­ва­нова, но бро­сил ее в 17 лет, не получив аттес­тата. Его больше инте­ре­со­вали раз­вле­че­ния, чем учеба. Софья Андре­евна очень люби­ла Андрю­шу и про­ща­ла ему все, а Лев Нико­ла­евич кри­ти­ко­вал сына за само­уве­рен­ность, хва­стов­ство, карточ­ные дол­ги, неуме­рен­ные траты на цы­ган и жен­щин, охоту и авто­мо­биль, пугав­ший мест­ных кре­стьян и восхи­щав­ший соседей-поме­щиков. Вместе с тем Толстой очень ценил в Андрее искрен­ность, вели­ко­ду­шие, доб­роту и благо­род­ство. Он писал о сыне: «Я не хочу его лю­бить, но я лю­блю потому, что он подлин­ный и не хочет ка­заться другим».

Действительно, несмотря на свое­нравие и даже взбал­мош­ность, Андрей на про­тя­же­нии жизни про­яв­лял стой­кость убеж­де­ний. Он твердо верил, что дво­ря­нин обя­зан исполь­зо­вать дан­ные ему при­ви­ле­гии, он был не­при­ми­ри­мым мо­нар­хис­том и право­слав­ным ве­ру­ющим, и взгляды отца никак не повли­яли на его соб­ствен­ные. Послед­ний сек­ре­тарь Толстого Вален­тин Бул­гаков писал, что манера Андрея дер­жать­ся и вести дела на­по­ми­на­ла «режим на­чала сто­летия».

Андрей Львович женился в 22 года. Его избран­ни­цей стала дочь гене­ра­ла Кон­стан­тина Дите­рихса — Ольга. Они по­се­ли­лись в 15 км от Ясной Поляны в куп­лен­ном Андреем име­нии Тап­ты­ково. Брак, в котором ро­ди­лись двое детей, про­длил­ся всего несколько лет. После рас­ста­ва­ния с женой в 1904 году Андрей отпра­вил­ся на русско-япон­скую вой­ну, откуда вер­нул­ся с лег­ким ране­ни­ем и Георги­евским крестом за храбрость.

Андрей Львович Толстой

Рождению дяди Андрея, через шесть лет после Маши, предшествовала смерть в раннем возрасте двух братьев и сестры. Он с Мишей и Сашей составили группу младших детей, в воспитании которых Лев Николаевич принимал мало участия.

Дядя Андрей на два года старше моего отца, с которым его связывала глубокая взаимная привязанность, был человек порывистый и страстный. Все любили его за великодушие, простоту, доброту и благородство, даже те, кто не одобрял его буйного поведения. Храбрый и уверенный в себе, он перешел пешком Волгу с одного берега на другой во время ледохода. Страстный охотник, любящий лошадей, может быть, больше, чем людей, он разводил знаменитую породу орловских рысаков. Нежный и мягкий, как ребенок, он легко мог вспылить, быть жестоким, даже грубым. Но всегда раскаивался. Однажды, рассердившись на повара, который испортил ужин, он ударил его по лицу, но через несколько секунд, стыдясь своего поступка, дал ему 100 рублей, чтобы тот его простил, эта сумма в десять раз превышала его месячное жалованье.

Он очень любил мать, которая его обожала и прощала ему все. Он любил отца, но боялся его; это не мешало ему с самых юных лет отстаивать свои взгляды Так, в тринадцать лет во время обеда отец ему сказал, что нехорошо пить слишком крепкий кофе. Андрей отвернулся, не говоря ни слова, а философ H. Н. Страхов, сидевший за столом, заметил, что это для его же блага. «Нельзя же делать все, что говорит папа»,— возразил Андрей.

Их разлад со временем еще больше разгорелся. Лев Николаевич напрасно давал Андрею уроки морали. Он критиковал его за самоуверенность, хвастовство, за проступки, компрометирующие его имя, за деньги, которые он тратил. Он сожалел о его безрассудной трате денег на цыган, женщин, охоту, на автомобиль, который внушал ужас деревенским жителям, раньше никогда его не видевших. Оценив доброту Андрея, «самое дорогое и важное качество, которое дороже всех на свете», Лев Николаевич советовал сыну применять в жизнь свои идеи на благо народа. Но Андрей, убежденный монархист, православный верующий, исполняющий церковные обряды, не испытывал никакой тяги к народу и ни в чем не менял своего поведения.

Дядя Андрей не принадлежал своему времени, он должен был родиться веком раньше. Несносный для одних, очень привлекательный для других, этот верный слуга царя не был сторонником ни идей французской революции, ни философии своего отца. Он считал, что если он дворянин, то должен пользоваться всеми привилегиями и всеми преимуществами дворянства. Он обращался ко всем, кто был ниже его рангом, на ты, в то время как его отец со всеми был на вы, за исключением друзей молодости.

Из всех страстей Андрея женщины были всегда на первом месте. Одаренный от природы исключительным темпераментом, он с пятнадцати лет, к великому огорчению отца, пропадал дни и ночи в деревне Ясная Поляна. Внешне он не был Адонисом 1 , но в нем было столько обаяния, что у него было бессчетное количество романов с женщинами полусвета, света, с женой премьер-министра Горемыкина 2 и, может быть, даже с великой княгиней .

Андрею не было еще восемнадцати лет, когда он заявил о своем намерении жениться на крестьянке 3 из деревни. Он бросил учебу в гимназии, целые ночи проводил у цыган, вел рассеянный образ жизни. В большом письме от 16 октября 1895 года Лев Николаевич дал сыну наставления. Сначала он разъяснил недоразумение, которое Андрей принял за согласие: его отец сказал однажды, что жениться всё равно на ком, на принцессе или крестьянке. Толстой писал: «. я не только не могу быть согласен на твою женитьбу теперь, но, напротив, счел это самым решительным шагом к погибели, после которой возврат к хорошей жизни едва ли был возможен. Женитьба твоя теперь, по всем вероятиям, сделала бы то, что ты через неделю, а может, и раньше, очнулся бы не только с нелюбимой, но и с ненавидимой, возбуждающей отвращение женой на шее (так всегда бывает при одном чувственном сближении) и в руках жадных и грубых родных жены, которые не выпустят из рук тебя с тем состоянием, которое у тебя будет. При взятой тобой привычке вином заглушать неприятности, с помощью тех же родственников, с которыми ты и теперь пьешь, пьянство совсем овладеет тобой, и страшно подумать о том несчастном положении, в котором ты, наверное, будешь через два, три, много,— через пять лет, то есть в те годы, когда тебе только бы следовало начинать жить семейной жизнью, если уж тебе так необходимо жениться».

Андрей прислушался к мудрым советам отца, порвал с крестьянской девушкой, но образ жизни не изменил. Он вел бурный образ жизни, много тратил денег, делал долги, присылал матери телеграммы с требованием больших сумм денег, потом уехал на Кавказ. В Тифлисе летом он познакомился с грузинской княжной Еленой Гуриели, влюбился в нее, сделал ей предложение, потом вернулся в Москву, где встретил Ольгу Дитерихс, в которую тоже влюбился. Дочь генерала, золовка Черткова, последователя Льва Толстого, она была красива, умна, образована и увлечена идеями Толстого.

Очарованная, как и все остальные, обаянием Андрея, она вышла за него замуж 8 января 1899 года в Туле.

Перед тем как отправиться в церковь, мать Андрея и брат Илья благословили его в номере гостиницы, где собралась вся семья, за исключением отца.

«Андрюша, как во сне,— писала Софья Андреевна в дневнике,— растроганный, но не понимающий сам, почему он женится и как будет потом».

После венчания был обед у генерала Куна 4 , потом гости, веселые и подвыпившие, проводили молодых на вокзал, куда Лев Николаевич приехал верхом из Ясной Поляны. Собралась толпа зевак: «Толстой и свадьба, какое любопытное зрелище».

Когда княжна Елена Гуриели узнала о женитьбе Андрея, она пыталась покончить с собой, выстрелила в себя из пистолета, рана была не смертельная, и она осталась жива, но умерла через год от последствий ранения. Друг ее детства, князь Челокаев 5 , написал Льву Николаевичу возмущенное письмо, обвиняя Андрея в этом несчастье. В ответе Толстой писал ему 16 октября 1899 года: «Поступок сына, искренно увлекшегося и потом охладевшего, хотя и не злой, был непростительно легкомысленный и нехороший в той мере, в которой он связал себя обещанием, которого не сдержал, и потому для него нет оправданий, в особенности ввиду тех ужасных последствий, которые имел этот поступок.

Я покажу ему ваше письмо и знаю, как жестоко он будет страдать. Знаю также, что его страдания не поправят и не искупят сделанного зла.

И потому не в защиту его, а для смягчения негодования против него, могу сказать только одно: простите его по-христиански за то ужасное несчастье, которого он был невольной причиной.

Благодарю вас за умеренный тон вашего письма и прошу принять уверения моего уважения и сердечно болезненного участия в горе вашего семейства».

В течение первых двух лет брака супруги были счастливы. Благодаря благотворному влиянию жены Андрей успокоился.

От этого союза родилось двое детей: Соня в 1900 году и Илья в 1903. Но супружество скоро стало для них мукой. Характеры их больше не подходили друг другу. В 1904 году Андрей увлекся Анной Толмачевой, дочерью генерала Соболева, она ответила ему взаимностью. Жена, узнав об этой связи, уехала с детьми в Англию к сестре. Андрей, окончательно запутавшись, порвал с Анной и отправился на русско-японскую войну.

Мать, братья: Илья, Лев и Михаил поехали в Тамбов провожать его на фронт. 5 августа 1904 года он уехал со штабом своего полка в действующую армию по транссибирской железной магистрали на Дальний Восток.

Софья Андреевна описала в дневнике проводы на войну своего «милого, хотя и плохо живущего и любящего сына», Андрюши, которого она продолжала любить, несмотря на его непутевую жизнь.

В сентябре 1904 года отец написал ему письмо: «Знаю опытом, как на войне все живут, бодрясь и стараясь забыться — иначе нельзя делать страшное дело войны, но прошу тебя не забывай и на войне свою душу. И старайся быть добр со всеми. В этом все. А тебе это легко, потому что ты добр в душе. Прощай пока, целую тебя и очень люблю». И в октябре: «Я хочу сказать тебе, несмотря на всю твою отдаленность от меня по взглядам, я тебя очень, очень люблю и духовной христианской любовью и простой человеческой нежной любовью».

На войне Андрей был ранен, получил Георгиевский крест за храбрость и вернулся в Ясную Поляну.

В 1907 году он поступил на службу чиновником особых поручений при тульском губернаторе Михаиле Викторовиче Арцимовиче, который был человеком честным, поддерживающем прекрасные отношения с Львом Николаевичем. Андрей влюбился в его жену, не очень красивую, старше его на несколько лет. Они внушили друг другу такую безрассудную страсть, что она ушла к Андрею, оставив дом, отчаявшегося мужа и шестерых детей. Какой скандал! «Сын Толстого увел жену губернатора».

В мае Толстой пытался в большом письме отговорить сына. Он заканчивает письмо словами: «Целую тебя и люблю больше, чем прежде, зная, что ты страдаешь». Толстой написал также 3 июня письмо обманутому мужу, который вынужден был уйти в отставку: «. виделся с сыном и говорил с ним, высказав мой взгляд на его ПОСТУПОК И на предстоящие бедственные последствия его во всяком случае, в особенности, если он думает ложью (т. е. разводом.— С. Т.) перед Богом легализовать его. молодые люди вообще воображают, что от того, что старики свободны от страсти (то самое условие, которое дает цену их суждениям), что они от этого не могут понимать их, они же в особенности лишены способности судить свои поступки и вообще твердого нравственного кретерия. И потому слова мои не могли иметь и не имели никакого действия.

С глубоким соболезнованием к вашему несчастью. в этих самых трудных условиях, а также к вашей личности остаюсь любящий вас Лев Толстой».

В тот же день он написал письмо супруге губернатора, осуждая ее, умоляя ее вернуться к мужу и детям: «Вы совершили одно из самых тяжелых и вместе с тем гадких преступлений, которые может совершать жена и мать, и, совершив это преступление, вы не делаете то, что свойственно всякой, не говорю христианке, но самой простой, не потерявшей всякую совесть женщине, не ужасаетесь перед своим грехом, не каетесь в нем. Опомнитесь, милая сестра, и поймите, что совершенный грех, как сорванный цветок, ничем нельзя сделать несовершенным. Он (ваш муж.— С. Т.) страдает жестоко, но страдания его возвышают, очищают ему душу. Ваши же страдания гадкие, низкие, все больше и больше принижающие оскверняющие вашу душу. жалко мне и его и вас особенно за то будущее, которое ожидает вас. И это будущее я вижу также ясно, как я вижу перед собой стоящую чернильницу И это будущее ужасно. Особенно тесное сожительство вследствие исключительного семейного положения с человеком с праздными, роскошными и развратными привычками, самоуверенным, несдержанным и лишенным каких бы то ни было нравственных основ, и при этом бедность при привычке обоих к роскоши и у каждого брошенные семьи.

Я около месяца болею и теперь очень слаб, и потому письмо мое так бессвязно и бестолково. Но, несмотря на бестолковость его, я надеюсь, что вы почуете в нем то чувство истинной любви и жалости к вам, которое руководило мной».

В ответе на письмо Андрея Толстой писал ему 10 июля 1907 года: «Письмо твое, Андрюша, давнишнее я разорвал тотчас, как прочел его. Мне было неприятно. И тогда чувство неприятности от письма было меньше чувства жалости и любви к тебе, теперь же уничтожилось, исчезло совершенно неприятное чувство и осталось одно желание помочь тебе, облегчить тебе твое тяжелое положение. Я слишком стар и слишком много думал, для того чтобы не понимать, что если бы со мной не было в моей молодости того же, было и могло бы быть худшее, и потому не могу осуждать. как вспоминаю о тебе и о ней — а вспоминаю часто — так сожмется сердце.

Советую тебе не чуждаться нас, а приехать все рассказать и все, что мама будет говорить (ее раздражение понятно), терпеливо выслушать и принять из него то, что справедливо, а справедливо главное. Целую тебя».

Но ничего не поколебало решения Андрея. Он поехал в Англию к первой жене и развелся с ней. Через три месяца он женился на Арцимович и поселился с ней в великолепном имении Топтыково. 22 ноября 1907 года Толстой спешно послал к ним своего верного доктора Маковицкого с письмом: «Милый Андрюша, я не переставая, думаю о тебе и о Катерине Васильевне. Дело сделано, и я не позволяю себе осуждать. Все мы грешны, и все мы поступали и поступаем дурно. Мне хочется, как могу и умею, помочь вам. Я не говорил мама, что пишу вам, но я советовал бы вам приехать. Ей будет тяжело, потому что она осуждает ваш поступок, но я знаю, что она примет вас хорошо. А важно то, чтобы разорвать лед. Один совет даю тебе: быть как можно больше скромнее и смиреннее. Это нужнее всего в твоем положении. С моей стороны я чувствую необходимость видеть вас и установить с вами добрые отношения.— Та холодность, которая образовалась между нами, сначала была мне безразлична, странна, потом становилась все более и более неприятна, тяжела и дошла до того, что стала мучительна.
Прощай, до свидания, целую тебя и Катерину Васильевну.
Любящий тебя отец Л. Т.»

Обрадованные этим посланием, Андрей и Катя приехали в Ясную Поляну, где их очень сердечно приняли. Софья Андреевна прониклась симпатией к своей новой невестке, но опасалась, что Андрей бросит ее, когда пройдет страстный угар, и она пожалеет, что принесла в жертву свою респектабельную жизнь и особенно своих шестерых детей. Лев Николаевич не надеялся, что Андрей на этот раз не бросит Катю. Но эти пессимистические предположения не оправдались. Брак был относительно счастливым, у них родилась дочь Мария в 1908 году.

Дела Андрея процветали. Конный завод и управление имением по новым методам принесли ему существенные доходы, к которым прибавлялось хорошее жалованье, которое он получал как высокопоставленный чиновник в министерстве внутренних дел в Петербурге.

Во время частых визитов в Ясную Поляну Андрей очень страдал из-за разлада между родителями, он решительно принял сторону матери, резко осуждал отца, что еще больше осложняло и без того тяжелую атмосферу в семье, которая в июле 1910 года достигла своего апогея. Толстой, усталый и больной, попал под влияние Черткова, своего последователя, который, поселившись поблизости от Ясной Поляны, каждый день приходил к нему. В семье Толстых кипели страсти вокруг завещания Льва Николаевича. Когда в Ясную Поляну с предложением покупки издательством «Просвещение» всех сочинений Л. Н. Толстого за миллион рублей приехала Наталья Алексеевна Альмендинген, дочь одного из издателей Толстого, то от этого предложения Толстой с возмущением отказался.

Софья Андреевна, лишенная доверия мужа, устраивала ему бесконечные сцены и грозила самоубийством. Она подозревала о существовании тайного завещания, боялась, что дети и двадцать пять внуков могут быть лишены авторских прав на его сочинения.

Андрей и его брат Лева были на стороне матери. Они хотели защитить отца от Черткова, который, как злой гений, сеял смуту между старыми супругами. 27 июля Андрей зашел в рабочий кабинет отца и сказал ему: «Тут очень неприятная атмосфера. Мама нервничает. Мы хотим знать, если ты написал завещание». Отец твердым сказал: «Я не обязан отвечать».

Когда отец умирал от воспаления легких в маленькой комнате начальника станции Озолина, Андрей был рядом с матерью, поддерживая ее в эти ужасные для нее дни. Врачи запретили той, которая в течение сорокавосьмилетней супружеской жизни была верной и любящей женой, ухаживать за мужем.

За несколько часов до его кончины ее позвали. Она поцеловала своего Левочку в лоб, опустилась на колени и сказала: «Прости, прости меня!», но он уже не слышал ее. А она все говорила и говорила ему что-то нежно и тихо.

Гроб с телом Толстого привезли на поезде на станцию Козлова засека, что в пяти верстах от Ясной Поляны. Траурная процессия двинулась к дому в сопровождении огромной толпы. Пели «Вечную память» Похороны Льва Толстого были гражданскими, без церковного обряда.

После прощания с телом в доме четыре брата — Сергей, Илья, Андрей и Михаил — вынесли гроб на руках, и процессия направилась в лес. Льва Толстого похоронили на месте, где была спрятана «зеленая палочка», волшебный талисман, который принесет всем людям счастье.

В начале февраля 1916 года в Петербурге Андрею приснился странный сон, который он рассказал брату Леве. Он увидел себя во сне мертвым, в гробу, который выносили из дома. Он присутствовал на собственных похоронах. В огромной толпе, идущей за гробом, он увидел министра Кривошеина 6 , своего начальника по министерству, и любимых цыганок, пение которых он очень любил.

Через несколько дней он заболел, общее заражение крови унесло его в могилу.

Узнав о серьезности болезни сына, Софья Андреевна приехала к нему с сыном Львом из Ясной Поляны. У его постели собралась его семья, первая жена Ольга с детьми Илюшком и Сонюшкой, братья и кузены. Он мучился страшно и громко стонал. Софья Андреевна, как она писала в дневнике, молила Бога избавить от страданий ее сына, такого «милого, любящего, веселого, щедрого, честного». За два дня до смерти он причастился, исповедался громким голосом, повторяя за священником отходную молитву, после чего потерял сознание.

За несколько часов до его смерти все родственники собрались в зале, потихоньку переговариваясь друг с другом. Вдруг из соседней квартиры донеслось пение, великолепные голоса, мужской и женский, исполняли «Реквием» Габриэля Форе: «Вы, плачущие, прийдите к нему, потому что он жив».

Похороны Андрея были пышными и великолепными. Его схоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Все, кого он видел во сне у себя на похоронах, проводили его в последний путь.

В одну из поездок в СССР по приглашению внука Андрея, Саши 7 , я нашел могилу дяди Андрея, расположенную недалеко от могилы М. А. Столыпина, брата министра П. А. Столыпина, обе могилы были в состоянии полной заброшенности.

Смерть Андрея была большим горем для его матери и друзей. Софья Андреевна спрашивала себя в дневнике, сможет ли она жить дальше без своего доброго Андрюши. Тяжело переживала смерть Андрея его старая восьмидесятидвухлетняя нянька, которая спрашивала себя, почему она до сих пор жива, а он умер. Горевал очень его сводный брат — Тимофей 8 , побочный сын Толстого, родившийся от крестьянки еще до брака его с Софьей Андреевной. Тимофей служил конюхом у Андрея. Они любили друг друга, их объединяла общая страсть к лошадям. Тимофей был больше похож на Льва Николаевича, чем все его сводные братья, но никогда не хвастался своим родством, о котором знали все. Когда он приезжал в Ясную Поляну, лихо управляя тройкой великолепных лошадей, он всегда почтительно и с уважением здоровался со Львом Николаевичем, называя его «Ваше сиятельство»

Как только Лев Львович вернулся из Петербурга, Тимофей сразу же пришел узнать подробности о смерти Андрея. Прислонившись ладонями на горячие стенки голландской печки,— такую же позу любил принимать его отец,— Тимофей слушал со слезами на глазах, не в силах вымолвить ни слова, рассказ о болезни и смерти своего брата.

Некоторые черты характера Андрея: страстность, необузданность, жизнелюбие и доброта — уже встречались у его предков: например, у двоюродного дяди Толстого, Ф. И. Толстого-«Американца». Этот необыкновенный, привлекательный, храбрый, даже безрассудный и очень одаренный человек узнается в графе Турбине в повести «Два гусара» и образе Долохова в «Войне и мире». Все это было присуще характеру Андрея. Эти свойства, за исключением грубости, были характерны для многогранной личности Льва Николаевича.

Конечно, разница между отцом и сыном была огромной. У Андрея не было ни таланта отца, ни воли к борьбе, которую Лев Николаевич вел ежедневно против своих недостатков и слабостей. Толстой любил, однако, Андрея, может быть, больше, чем других сыновей, хотя он решительно не одобрял его поведения: «Я не хочу его любить, но я люблю потому, что он подлинный и не хочет казаться другим»,— говорил он. Толстой, может быть, узнавал в нем себя таким, каким был в молодости. Лев Николаевич сам радикально переменился только к пятидесяти годам. Душевные качества Андрея были таковы, что если бы он не умер в тридцать восемь лет, то, Бог знает, он, может быть, с годами изменился бы в лучшую сторону.

Старший сын Льва Толстого

10 июля (28 июня по старому стилю) 1863 года в Ясной Поляне родился первенец Льва Николаевича Толстого. Писатель увидел в этом хороший знак. Цифра 28 считалась у него магической.

О жизни и судьбе Сергея Толстого рассказывает
Евгения Петровна Гриценко
старший научный сотрудник музея.

Первенцу сначала хотели дать имя Николай в честь любимого брата Льва Толстого. Но Софья Андреевна воспротивилась. Она считала, что в семье Толстых это имя приносит несчастье. Отец писателя, Николай Николаевич Толстой, умер в возрасте 43 лет от сердечного приступа, а любимый брат Николай Николаевич Толстой скончался в 37 лет от туберкулеза.

Тогда граф Толстой решил назвать сына в честь святого Сергия-чудотворца.

Начальное образование Сергей получил в семье. Родители учили мальчика по гимназической программе, готовя его к университету. Отец сам подобрал для сына хорошего учителя, следил за тем, чтобы помимо европейских языков Сергей изучал и древние – греческий и латынь. Граф писал о сыне:

«Все говорят, что он похож на моего брата. Я боюсь верить. Это слишком бы было хорошо. Серёжа умён – математический ум, чуток к искусству, учится прекрасно…».

Лев Николаевич иногда был строг к Сергею и мог даже обидеть его незаметно для себя, хотя очень любил мальчика. Сергей всегда испытывал трепетное отношение к отцу. «Для нас его суждения были беспрекословны, его советы обязательны. Мы не только любили его: он занимал очень большое место в нашей жизни. » – писал Сергей Львович.

Сергей Толстой в детстве выделялся из круга своих сверстников, отличаясь прилежанием и добросовестностью в учёбе. С детства он проявлял музыкальные способности, получил начальное музыкальное образование дома, впоследствии учился у профессионалов. Часто Толстые собирались в яснополянской гостиной, чтобы послушать музыку в его исполнении. По просьбе отца молодой Толстой исполнял ноктюрны Шопена, этюды и сонаты Шумана, сонаты Шуберта, пьесы Годара.

Весной 1877 года Сергей поступил в Тульскую мужскую гимназию. В 1881 году стал студентом Московского университета, поступив на физико-математический факультет, на отделение естественных наук. В университете он увлекался естественными науками и особенно химией. В 1886 году написал диссертацию по химии, получил степень кандидата естественных наук.

Софья Андреевна Толстая писала о сыне:

«Если бы знал Сережа, с какой глубокой нежностью я часто смотрела на него и как всегда я его горячо любила. Я гордилась его университетскими и его музыкальными успехами и любила его деликатную душу, скрываемую под какой-то внешней брюзгливостью и даже грубостью».

П осле окончания университета Сергей Львович искал свое призвание в разных областях деятельности: в государственной службе, земстве, сельском хозяйстве, науке, музыке. Он всегда занимал активную жизненную позицию, его волновали многие общественно-политические события, нередко он сам был их деятельным участником.

Интересуясь проблемой содержания заключённых в тюрьмах России и Западной Европы, Сергей Львович в 1890 году стал делегатом проходившего в Петербурге Международного тюремного конгресса.

В сентябре 1890 года он вступил в должность земского начальника Чернского уезда, где находилось родовое имение Толстых, Никольское-Вяземское. А через два года по раздельному акту между детьми Толстого имение перешло в «вечное владение» к Сергею Львовичу. В Никольском-Вяземском Сергей Львович проявил себя как хороший хозяйственник, при его участии был открыт крахмальный завод. Будучи земским начальником, он ни разу не применил статьи, дающие ему право подвергать крестьян аресту и применять к ним телесные наказания.

Во время голода 1891-1892 годов Сергей Львович вместе с отцом пытался сделать всё от него зависящее, чтобы облегчить жизнь народа. В то время Сергей Толстой был назначен секретарем Красного Креста в Чернской губернии, активно участвовал в организации помощи голодающим. В селе Никольское-Вяземское при его непосредственном участии открылась столовая на 100 человек.

Сергей Львович (фото 1892 г.) был владельцем родового имения Толстых Никольское-Вяземское в Чернском районе

Живя в Никольском-Вяземском, молодой граф изучал быт простого народа. Со слов крестьян он записал рассказы из их жизни: «Лесное просо», «Паводок», «Дело Пыркина». В последнем повествовании описывается тяжелая сцена наказания за кражу у помещика кольев из изгороди. Этот рассказ вышел под псевдонимом Сергей Бородин в майском номере журнала «Книжки недели» в 1894 году и был одобрен Львом Николаевичем.

Сергей Львович очень хотел быть полезен отцу, и в 1898-1899 годах активно участвовал в переселении духоборов (приверженцев Русской православной церкви. – Прим. авт.) в Канаду. «Спасибо тебе, милый Серёжа, за твою готовность служить делу духоборов, и я знаю – и мне. Я очень ценю это и постоянно радуюсь, как вспоминаю о тебе», – писал Толстой сыну.

Сергей Львович также проявил себя как талантливый композитор. Он написал 27 шотландских песен, две бельгийские песни и индусские песни и танцы. В 1909 году Сергей Толстой за свою гармонизацию десяти шотландских песен получил премию «Дома песни». Он стал автором музыки к романсам на стихи Александра Пушкина, Фёдора Тютчева, Афанасия Фета, Алексея Толстого. В яснополянском доме хранятся нотные сборники, среди которых есть и романсы, написанные Сергеем Толстым.

Как музыкант-теоретик Сергей Толстой ряд работ посвятил музыкальным интересам писателя и его взаимоотношениям с композиторами. Среди них: «Музыка в жизни Толстого», «Музыкальные произведения, любимые Л. Н. Толстым», «Толстой и Чайковский, знакомство и взаимоотношения», «Квартет «Ключ» в романе «Война и мир»

В 20-е годы ХХ века стал членом Союза композиторов, преподавал в Московской консерватории, был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

В 1895 году Сергей Львович женился на Марии Константиновне Рачинской, дочери директора Петровской сельскохозяйственной академии. Через год у них родился сын, которого также назвали Сергеем. Семейные отношения не складывались, и вскоре после рождения сына родители разошлись. 2 июля 1900 года жена Сергея Львовича умерла от туберкулеза легких. Опекуном сына был назначен Александр Константинович Рачинский, камергер Высочайшего двора. Впоследствии юноша окончил гимназию и поступил на медицинский факультет Московского университета. Учёба внука Толстого совпала с началом Первой мировой войны. Сергей Сергеевич бросил университет и отправился служить братом милосердия.

Ясная Поляна, 28 августа 1903 г. Слева направо: сидят – Михаил Львович, Татьяна Львовна, Софья Андреевна, Лев Николаевич, Мария Львовна, Андрей Львович; стоят – Илья Львович, Лев Львович, Александра Львовна, Сергей Львович. Фото из немемориального фонда музея-усадьбы «Ясная Поляна», фотограф Ф. Т. Протасевич

Своё образование он продолжил в Институте дефектологии и в Государственном институте Слова. Он стал специалистом в области английского языка.

В 1906 году Сергей Львович женился второй раз, на Марии Николаевне Зубовой, с которой прожил до её смерти в 1939 году.

Толстой был не только свидетелем долгой жизни своего отца в Ясной Поляне. До последних дней он был одним из немногих, кто правильно смог понять уход Толстого из Ясной Поляны. Сергей Львович очень тактично объяснял ситуацию, складывавшуюся в семье перед уходом писателя. Любя отца и мать, он считал, что каждый из них имел свою правду: отец стремился к осуществлению своих идеалов, а Софья Андреевна – жена, мать и бабушка – ставила во главу угла интересы семьи, при этом продолжала любить своего любимого Лёвочку все 48 лет совместной супружеской жизни.

За несколько дней до смерти, обращаясь к старшим детям, Лев Николаевич писал: «Благодарю вас, очень милые друзья – истинные друзья – Серёжа и Таня, за ваше участие в моём горе и за ваши письма. Твоё письмо, Серёжа, мне было особенно радостно, коротко, ясно и содержательно и, главное, добро». Из другого письма: «Ещё хотел прибавить тебе, Серёжа, совет о том, чтобы ты подумал о своей жизни, о том, кто ты, что ты, в чём смысл человеческой жизни и как должен проживать её всякий разумный человек».

После смерти отца Сергей Львович посвятил свою жизнь его памяти.

Вместе с сёстрами Татьяной и Александрой он создавал музей Толстого в Москве, был автором первого путеводителя по Ясной Поляне, заботился о её сохранении в том виде, в каком она была при жизни писателя, являлся консультантом при восстановлении музея-усадьбы после гитлеровской оккупации. Активно участвовал в издании Полного 90-томного собрания сочинений Льва Толстого.

Последние годы жизни Сергея Львовича были очень тяжёлыми. В 80 лет он потерял ногу, с трудом передвигался на костылях, терял слух и зрение. Вместе с тем его жизнелюбие, энергия, любовь ко всему прекрасному давали ему силы.

Толстой скончался от инсульта в ночь с 22 на 23 декабря 1947 года, проболев несколько дней. Его похоронили на Введенском кладбище в Москве, рядом с могилой его первой жены Марии Толстой.