Андрей Ежов Журналист биография

«Интеллигенция» в бегах: Россия очищается от предателей

«Звёздные» беглецы, некогда заработавшие свои капиталы в России, теперь демонстративно обживаются на Западе. Оттуда же в соцсетях оплёвывают нашу страну и русскую культуру. «Национал-предатели, мошки, которых народ выплюнул на панель», – сказал про них президент России.

Все эти персонажи были обласканы властью, получая от государства всё, что только можно было получить: деньги, награды, почёт. Но всё это совершенно не мешало им открыто поддерживать «оппозиционные» вылазки и заносчиво отвечать на критику: художник имеет право. он так видит. мы, элита, не для толпы творим.

А сейчас мы видим, как караван этих деятелей, тихо рыдая, отправился в заграничные «путешествия» – кто куда. Некоторые даже грозились вернуться, как только в России «всё переменится». То есть вернуться-то они надеются в «другую Россию». Напрасно надеетесь, для вас всё точно переменится, потому что ваше время заканчивается.

А пока они, «вынужденные отдыхающие», продолжают строчить посты в своих бложиках.

Вот, к примеру, кинокритик Антон Долин. В своём посте, написанном в «свободной Латвии», он сообщает, что «на 90% состоит из русской культуры». При этом его совершенно не удивляют нападки на эту же русскую культуру на Западе. В этом он не просто не видит ничего позорного. Наоборот, он подобный процесс с воодушевлением поддерживает:

У нас раскручивали историю о том, как в Уэльсе отказались играть Чайковского. Но как-то стыдливо умолчали, что речь шла об увертюре «1812 год». Ну правда, не очень-то звучит сейчас патриотическая музыка, написанная во славу русского оружия. Даже «Война и мир», при всем пацифизме Толстого, так себе выглядит в нынешней ситуации. Или вот ещё хуже ситуация. Я всегда был поклонником великого советского антивоенного кино – «Летят журавли», «Баллада о солдате», «Иваново детство», «Восхождение». Как его смотреть сегодня? Не фальшиво ли именно сейчас умиляться жертвенности советского солдата, погибающего в борьбе с фашистами?

Интересно, а кто в России не давал говорить Долину, ещё недавно возглавлявшему один из известных журналов о кино, ведущему успешного YouTube-блога, рубрики в передаче «Вечерний Ургант» на Первом канале?

Кинокритик Антон Долин теперь свободен в «свободной Латвии». Фото: Anatoly Lomokhov / Globallookpress

Или ещё одна известная персона – актриса и основательница фонда «Подари жизнь» Чулпан Хаматова. Она теперь тоже в Латвии, где успела получить вид на жительство и построить дом. Своё решение уехать из России объясняет так:

Мне очень странно, что в первый раз я смогла понять, в какой действительности живу, только когда я попала на суд над Pussy Riot. Когда ты понимаешь, что всё не совсем так, как ты сам себе выстроил в голове. Что она не «справедливость восторжествовала, а несправедливость наказана». Это моя наивность, страшнейшая. А дальше был Крым. Там, по крайней мере, можно было не подписывать это письмо. Да, это было тоже страшно, не подписывать письмо. Тоже было понятно, что за этим что-то последует. Но этого было достаточно на тот момент, чтобы остаться человеком, который может смотреть на себя в зеркало.

Как же ловко после плясок Pussy Riot Чулпан «открыла глаза», что даже не отказалась в 2015 году, уже после воссоединения Крыма с Россией, от награды – не заявила о своём протесте, не сказала о своём несогласии. Зато сейчас рассуждает: «Люблю Россию я, но странною любовью».

Впрочем, Чулпан и в Латвии не пропадёт. Ей, такой «несогласной», уже предложил играть в Новом Рижском театре режиссёр Алвис Херманис. Тот самый, который ставил в московском Государственном театре наций спектакль «Горбачёв» с Хаматовой и Евгением Мироновым в главных ролях.

Народ имеет право выразить своё отношение к «интеллигенции»

Так кто же эти «поуехавшие»? Предатели или «право имеют»? Об этом в программе «Не могу молчать» ведущая Елена Афонина беседовала с заслуженным артистом России, певцом Яном Осиным и юристом, председателем московской коллегии адвокатов Георгием Тер-Акоповым.

Елена Афонина: – Скажите, как вы относитесь к подобным персонажам? Я думаю, весь список озвучивать не стоит. К тому же некоторые из них, «уехавшие в отпуск», могут неожиданно сказать: «Отпуск закончился, мы и вернулись». Как нам дальше оценивать то, что делают эти люди? Сделать вид, что ничего не было?

Ян Осин: – Раз уж они самопровозгласили себя «интеллигенцией России», то и наш народ тоже может выразить своё отношение к ним. Вы посмотрите, как на них в соцсетях люди реагируют. Возможно, кому-то и понравился спектакль «Горбачёв», но для меня лично Михаил Горбачёв – это предатель моей Родины, Советского Союза.

Развал страны я встретил уже достаточно взрослым человеком. Когда был референдум, более 70% жителей нашей необъятной страны проголосовали против развала. Но кто-то из таких же «самопровозглашённых» решил тогда иначе. А теперь вот такие люди – артисты, режиссёры и прочие деятели культуры, называющие себя интеллигенцией, считают, что они имеют право выступать от имени всего нашего народа, выражать какие-то претензии и так далее.

Почему они решают за меня? Моё мнение они не спрашивали – ни Чулпан Хаматова, ни Алексей Серебряков, который уезжал в Канаду. Человеческий материал – они так называют людей.

– А я вам объясню почему. Потому что мы – «поголовье России».

Георгий Тер-Акопов: – Я думаю, что здесь надо всё-таки отделять мух от котлет. Мы все люди, и кто-то мог покинуть страну просто из чувства страха или обеспокоенности – это нормально, мы все испытываем разные эмоции.

Но те, кто покинул страну именно по идеологическим соображениям, а теперь продолжает из-за рубежа плевать в тот колодец, который питал их всю жизнь, то это уже недопустимо. Такие люди должны для самих себя расставить все точки над «i» – в своих мыслях, в своих убеждениях – и открыто об этом заявить, что, собственно, они и делают.

На мой взгляд, для страны это будет только полезным, потому что уходит вся пена и проявляется то, что у людей внутри. А народ и государство дадут этому свою оценку. То есть тут надо понять, кто действительно предатель, а кто просто испугался.

Русофобствующая Прибалтика – лучшее убежище для предателей

– Тогда давайте попробуем понять, почему и Хаматова, и Долин, и Эммануил Виторган выбрали Латвию. Или, как ведущий программы «Модный приговор» Александр Васильев, Литву, гражданство которой он имеет. Тоже, кстати, очень интересный персонаж.

К беседе в студии присоединились активист движения в защиту русскоязычного образования в Латвии Сергей Мулеванов и журналист, музыкальный критик Артемий Троицкий из Таллина.

– Сергей, скажите, почему-то все очень охотно уезжают в Латвию. Чем она так привлекательна?

Сергей Мулеванов: – Тут всё просто. В стране примерно 40% населения – русскоговорящие. Поэтому люди здесь не чувствуют какой-то отчуждённости. Конечно, не считая прессы, образования детей. А по остальным параметрам они как бы остаются в том же самом мире.

С другой стороны, известная с советских времён Юрмала остаётся любимым местом отдыха для многих граждан России, тут нет ничего удивительного.

– Артемий, вам тот же самый вопрос – вы же поняли, кого я процитировала, когда сказала по поводу «поголовья». Это же вы в своём YouTube-канале так называете граждан России, которые «не идут в нужном направлении», по вашему мнению. Это же ваши слова?

Артемий Троицкий: – Я по-разному называю. Мог и так назвать, но совершенно необязательно.

– Нет, обязательно. Это записано было, если я не ошибаюсь, 18 марта. Я посмотрела внимательно, когда готовилась к эфиру.

А.Т.: – Я же не отказываюсь от своих слов. Я просто сказал, что называю по-разному.

– А как вы называете тех, что сейчас приезжает в Эстонию пересидеть сложные времена?

А.Т.: – В Эстонию очень многие приехали: и журналисты, и музыканты, и нормальные, думающие люди. Но я совершенно не уполномочен их имена и фамилии называть, так что воздержусь от конкретики. Но приехало очень много.

– Расширьте, пожалуйста, свою фразу: нормальные приехали, а ненормальные где?

А.Т.: – Ненормальные разные бывают. Кто-то остался в России, кто-то – нет. Но те люди, с которыми я общаюсь, они исключительно нормальные.

– Вы с нами общаетесь, значит, мы в вашей табели о рангах тоже нормальные?

Г.Т.-А.: – Это значит, та тысяча человек, две тысячи человек, которые уехали, они нормальные. А 140 с лишним миллионов, которые остались здесь, они, по-вашему, ненормальные?

А.Т.: – Послушайте, я говорю о тех людях, которые уехали, и сказал, что они нормальные. А вы как адвокат, в общем-то, могли бы почувствовать разницу.

Юрист, председатель московской коллегии адвокатов Георгий Тер-Акопов. Фото: Телеканал Царьград

Свобода слова по-прибалтийски

– Сергей, у меня снова вопрос к вам. Сейчас в соцсетях активно обсуждается судьба блогера Кирилла Фёдорова. Люди, которые уезжают из России, которую они считают исчадием ада, где всё было ужасно, где никому слова сказать не дают, говорят, что надо уезжать в Европу. Но доезжают они почему-то только до Прибалтики. В этих странах есть всё то, чего им так не хватало в России: соблюдение прав человека, свобода слова и прочее?

С.М.: – За любое одобрительное высказывание о том, что происходит сейчас на Украине, мне будет грозить пять лет тюрьмы. Поэтому я в данном случае предпочту промолчать, чтобы не было никаких последствий.

И я очень удивлён, что в России только сейчас увидели, что у нас происходит. Ведь тот же господин Евгений Чичваркин, помнится, ещё в прошлом году призвал к тому, чтобы в России – по примеру Латвии – тоже ввести институт массового негражданства.

Меня это его заявление вышибло из седла. Как общаться с такими людьми, которых некоторые считают нормальными?

– А вы гражданин Латвии?

С.М.: – Я коренной гражданин Латвии ещё с допетровских времён – из тех русских, которые здесь жили ещё до прихода Петра I.

– Артемий, а вы с каким паспортом в Эстонии сейчас живёте?

А.Т.: – Я гражданин России, и в Эстонии я живут с паспортом России.

– А ваша семья?

А.Т.: – У жены паспорт Республики Беларусь, у детей по два паспорта.

– Расскажите нам, что такое свобода слова по-прибалтийски?

А.Т.: – Свобода слова тут есть. Естественно, у государства имеется определённая позиция. Эстония – член Евросоюза, член НАТО. Поэтому государство настроено проевропейски и прозападно.

Но в Эстонии есть оппозиционные партии, скажем Народная консервативная партия, которые исповедуют совершенно иные ценности, гораздо более близкие, скажем, к тому, что пропагандируется в России. И это одна из двух-трёх крупнейших партий в Эстонии, со своими газетами. У них полный доступ имеется в теле-, радиоэфир и так далее.

Я живу тут уже семь с половиной лет, с 2014 года. И при том, что я выступаю и по телевидению, и по радио, а также время от времени печатаюсь в газетах-журналах, с каким-то ущемлением свободы слова мне сталкиваться не доводилось.

И снова «это другое, вы не понимаете»?

– Я вернусь снова к вашим словам о «русском поголовье». Вы сильно удивлялись в том видеоролике, что граждане России «почему-то поддерживают спецоперацию». Вот их вы и называли «поголовьем», зато с восторгом говорили о тех, кто выходит на те самые одиночные или не очень одиночные пикеты. Вы действительно восхищаетесь ими?

А.Т.: – Да, я действительно восхищаюсь.

– А вы не были восхищены мужеством тех людей, которые вышли защищать Бронзового солдата в Эстонии? Вы ещё не жили тогда в Таллине, а вот я жила. Вы не восхищены мужеством этих людей или тоже восхищены?

А.Т.: – Вы знаете, что это совершенно разные вещи.

– Ну конечно, «это другое».

А.Т.: – Я действительно при этом не присутствовал. Одно дело – протестовать против кровавой войны, а другое дело – протестовать против переноса памятника.

– Отстаивать историческую память – конечно другое…

Я.О.: – Несколько дней назад в Латвии, в соседней с Эстонией стране, прошёл марш нацистов. При этом сначала его запретили, потом разрешили. Но марш тех, кто против них, не поддержали. Это как, где здесь свобода слова?

Заслуженный артист России, певец Ян Осин. Фото: Телеканал Царьград

А.Т.: – Я считаю, что марш нацистов, бывших эсэсовцев и их потомков – это абсолютно возмутительно. Это происходит в Латвии, к сожалению. И я считаю, что это позор страны. В Эстонии, кстати, этого нет, что бы там ни говорили Елена и им подобные демагоги.

– А что я сказала? Судебное дело против тех, кто выходил защищать Бронзового солдата, длится до сих пор. Вы не можете об этом не знать.

А.Т.: – Об этом я действительно не осведомлён. То, что молодых ребят, а также действительно бабушек-блокадниц в России сажают за то, что они выходят с антивоенными плакатами, – вот это актуальный, свежий, злободневный факт. Вы вспоминаете о событиях 15-летней давности.

– Нет, я о них вспоминаю только потому, что этих людей судят до сих пор – суды до сих пор идут. Я вспоминаю только исключительно поэтому.

А.Т.: – Я думаю, что вы заблуждаетесь. То есть я читаю эстонскую прессу и я уже много лет не слышал ни о каких судах.

– Не слышал или не хотел слышать – это разные вопросы. В эстонской прессе, конечно, этого нет, но вы просто в поисковике вбейте: «Суд над защитниками Бронзового солдата. «

А.Т.: – Они могут врать сколько угодно.

– А, так они могут врать. Всё. Понятно.

А.Т.: – Это тролли. Это ребята с Лахты и так далее…

– Артемий, а вы сейчас гражданин Эстонии или гражданин России? Я говорю не по паспорту – ментально.

А.Т.: – Ментально? По паспорту я точно гражданин России…

– Ну, мы это слышали.

А.Т.: – Сказать, что меня это ужасно радует, я никак не могу, поскольку в России творятся очень неприятные вещи.

– А что вам мешает отказаться от гражданства России?

А.Т.: – Дело в том, что Россия – это не Путин и не путинский режим. Россия – это моя Родина. Я очень люблю эту страну. Я прожил в ней 60 лет. Сейчас мне 66. Так что отказываться от России я не собираюсь.

– Нет, зачем от России – вы от гражданства откажитесь. Вы от паспорта российского откажитесь со всеми привилегиями, которые это даёт. Пенсии, которую это даёт. Почему нет-то?

А.Т.: – Это не даёт абсолютно никаких привилегий. Но отказываться от этого паспорта я не собираюсь. Я надеюсь, что режим в России сменится, причем в ближайшее время.

С.М.: – Задам вопрос в лоб. Понятно, Путин не вечен, скажем так. И однажды он уйдёт. А если на его место приду я или такой, как я, вы как себя будете чувствовать?

– Человек самоустранился. Не хочет он разговаривать с такими, как мы.

С.М.: – Честно, я удивлён. Я помню высказывание Владимира Владимировича, когда он сказал, что наступит время, «когда вы замучаетесь пыль глотать». Так вот, только за прошлый год Латвия по подозрению в незаконности происхождения средств арестовала счетов на 600 миллионов евро. То есть это больше чем полтора миллиона в день. Красота, да?

А сейчас, по санкциям, суммарно арестовано имущества на 17 миллиардов евро. В том числе самолёт Абрамовича. То есть там есть и дом Усманова, нашего миллиардера знаменитого, скажем, и многих других. И вся российская богема боится попасть под этот каток. И они поют всё, что им говорят. Лишь бы у них не отняли то, что они здесь имеют.

– Сложно с вами не согласиться. Упомянутый уже мною Александр Васильев, ведущий программы «Модный приговор» на Первом канале, в начале марта сам написал письмо в муниципалитет литовского города Висагинас, в котором осудил действия России на Украине. Письмо также разместили на официальном сайте мэрии. Вот его содержание:

Беспрецедентные амбиции воссоздания огромной Империи вызывают военную оккупацию, прямо сейчас разрушающую независимое государство Украины. Эта война, безусловно, вызовет также и беспрецедентную изоляцию России и, более того, может привести к смертельной ядерной войне на планете Земля.

– Понятно, у Васильева французский паспорт, литовский паспорт – тут вопросов нет, надо «соответствовать».

С.М.: – Все говорят на Западе: «Война на Украине, война на Украине. » Нет, ребята, война идёт в пределах Садового кольца. А на Украине идут всего лишь боевые действия. Когда внутри Садового кольца вопрос будет решён – тогда и в остальных местах всё встанет на место.

Москвич

Чуть больше месяца назад закрыли «Эхо Москвы». Сначала вечером 1 марта радиостанцию отключили от вещания, но сотрудники продолжили работать на интернет и шутили, что «один раз нас уже пытались вырубить» (имеется в виду ГКЧП).

2 марта совет директоров ЗАО «Газпром-Медиа» принял решение о ликвидации «Эха». 3 марта в обед все сотрудники собрались в лифтовом холле 14-го этажа высотки на Новом Арбате, чтобы обсудить, как жить и работать дальше в условиях еще более жесткой, чем раньше, экономии. После этого я отработал свою последнюю смену ведущего-новостника и уехал домой, чтобы вернуться на работу.

4 марта около 16.00 вещание прекратилось даже на YouTube . В рабочем чате мне написали, что на работу ехать не надо. Через несколько дней со всеми работниками начали подписывать расторжение трудовых договоров и выплачивать выходные пособия.

При этом все мы, «ликвидируемые» журналисты, с самого начала понимали и проговаривали, что главная ценность «Эха» не помещение с компьютерами и пультами звукорежиссеров, не бюджет и даже не бренд. А, как бы банально и пафосно это ни звучало, люди — и те, кто работал там, и те, для кого мы работали.

Как «Эху Москвы» за 30 лет удалось стать таким важным рупором города? Рассказывают бывшие сотрудники радиостанции.

Татьяна Фельгенгауэр, 37 лет, ведущая

Мне было 16 лет, и я очень хотела в телевизор, на «Муз-ТВ» или MTV. Но мой отчим предположил, что настоящая журналистика заинтересует меня больше, поэтому он просто взял меня с собой на «Эхо», узнать, берут ли стажеров на лето. Тогда попасть на «Эхо» стажером было довольно просто: толпы молодежи ходили каждое лето. Мне повезло: меня сразу взяли на стажировку в службу информации. Я считаю (не в обиду коллегам), что это лучшая служба всей радиостанции! Сначала я отсматривала все телевизионные новости, вырезала оттуда синхроны спикеров, потом мне доверили уже самой брать по телефону комментарии и готовить их для выпусков новостей. Дальше: корреспондент, выпускающий редактор, первые эфиры и так далее до заместителя главного редактора и ведущей утреннего прайм-тайма.

Мои любимые передачи: «Радиодетали», потому что гениальные, и «Статус», потому что умно и полезно. Очень люблю исторические программы Алексея Кузнецова и те, что делает Женя Бунтман. Еще очень не хватает «Саундтрека».

«Эхо Москвы» стало таким популярным, потому что мы с Плющевым и остальными делали лучшие утренние эфиры, потому что служба информации делала самые профессиональные новости, а гости были яркими, разными. Потому что «Эхо» одновременно коллектив очень талантливых и непохожих людей и отлаженная годами машина (в хорошем смысле). У нас были отложены все процессы и протоколы реагирования на самые экстремальные ситуации, и слушатель всегда знал — если что-то случилось, нужно включить «Эхо». Там и новости, и гости, и эксперты.

Для меня закрытие было ожидаемо, но шоком стало то, что мы оказались первыми. Не просто ликвидация, а передача нашей частоты без конкурса — это прямо с особым цинизмом.

Я пока не разрешаю себе думать об этом всем. Потом будем о своих потерях думать, пока важно, чтобы люди перестали гибнуть.

Чем буду заниматься? Продолжать говорить людям правду, пока есть такая возможность.

Мирослав Марков, 24 года, тайпер

Я попал на «Эхо» в конце марта 2018 года, приняли меня фактически 1 апреля. Если бы нас не закрыли, была бы четвертая годовщина моей работы там. В целом обязанности у меня были небольшие: следуй слову новостника да впиши его в новостную летопись правильно. Потом я сам стал своего рода новостником для телеграм-канала и сайта. Старшие коллеги многому меня научили.

Любимой передачей всегда был «Мой район» Сергея Бунтмана, потому что так я узнавал о столице и о том, какая она на самом деле разная и многогранная, а не просто мегаполис, где все куда-то бегут и слезам не верят. Еще «Неудобные», которую бессменно вели Маргарита Ставнийчук и Ира Воробьева, потому что к ним всегда приходили интересные гости с твердой позицией и было интересно наблюдать за дискуссией. Ну и это была единственная передача на «Эхе», где точно обсуждались права женщин и сами женщины. И «Разбор полета». Очень нравилось, как Станислав Крючков ведет своих гостей от точки А к точке Б по пути самых интересных кусков их биографии.

«Эхо Москвы» было таким популярным, потому что был рупором правды. Музыку на радио можно послушать где угодно, сервисов полным-полно. Но правду — нередактированную, нефильтрованную, потому что текст можно десять раз переписать, а тут живые люди своим ртом говорят разные вещи — можно было услышать только у нас.

Закрытие радиостанции было очень неожиданным. Я думал: «Ну вот всех закроют, а мы останемся, мы и “Новая газета”, потому что всегда все делали профессионально, на каждый источник у нас ссылка есть, и иноагентами нас не сделали до сих пор». Но нас закрыли. И я помню, как надежда боролась с недоверием на всеэховском собрании в холле редакции, когда Венедиктов говорил: будем судиться, будем обжаловать, будем бороться, ничего еще не закрыто, вы все наняты на работу, кто не придет — по статье уволю, а то прогул же!

Я только-только начал приходить в себя после увольнения, потому что работа мне была вторым домом. Спасает от горечи только эскапизм. Я вот в театры стал ходить, потому что там отвлекаешься, там нельзя сидеть в телефоне, что очень важно, особенно когда ты новостник и постоянно лезешь все проверять, там жизнь другая. Начал работать в другом СМИ. Мне очень не нравится, но я хочу сохранить какие-то навыки, поэтому пока придется так.

Сергей Оспищев, 28 лет, инфореферент (запись комментариев от ньюсмейкеров)

После окончания журфака МГУ в 2015-м я написал своей однокурснице, которая работала на «Эхе». Так попал в референтскую службу и оттуда потом перешел в службу информации.

Любимые передачи: «Радиодетали» и «Гараж». Первая — собрание самых нелепых и смешных новостей со всего мира под неповторимым соусом талантов Ореха и Александрова. Вторая — одна из лучших российских автомобильных программ, Асланян моя любовь.

«Эхо Москвы» было единственной радиостанцией со своей частотой, на которой можно было услышать все многообразие мнений до самых последних минут. Было ли ее закрытие для меня неожиданностью? Не знаю, что в современном мире и тем более в этой его части может быть полностью неожиданным. Чувствую по этому поводу печаль и не собираюсь заниматься журналистикой в общепринятом понимании в ближайшее время.

Ирина Баблоян, 35 лет, ведущая

Примерно 15 лет назад я училась на 3-м курсе университета на филолога, учителя русского языка и литературы. Подруга детства моей мамы, Варвара Костина, предложила мне стажировку на «Эхе», референтом редакции. Так я и попала на радиостанцию (где-то в августе 2007 года). Спустя полтора года стала продюсером эфира, спустя два — вела ночную программу Zoom. Совмещала три должности одновременно, как это часто бывает на «Эхе».

Про любимую передачу скажу не скромно — «Утренний разворот». Четыре часа ежедневного прямого эфира с 7.00 до 11.00. Невероятно сложный, энергозатратный эфир, который выжимает тебя по полной. Мы делали лучшее утреннее шоу страны. У меня был потрясающий партнер Максим Курников. Мы били все рекорды как по радио, так и в YouTube . Помню, как наша с Максимом неделя о событиях в Казахстане набрала в YouTube больше 13 млн просмотров.

Вторая любимая программа — «Статус». Екатерину Михайловну Шульман можно слушать бесконечно, она действует на меня как успокоительное. Какое счастье, что сейчас они с Максимом продолжают ее делать.

Закрытие радиостанции было неожиданным, но предсказуемым. Честно говоря, за мои 15 лет на «Эхе» разговоры об его закрытии ходили не раз. Каждый раз Венедиктов находил решение. Но текущая ситуация сильно отличается от всех предыдущих.

Пока у меня затянувшийся отпуск. Что делать дальше, я еще не решила. Предложения о работе я отмела почти все. Завела блог на платформе Substac k и телеграм-канал Babloyan .

Станислав Крючков, 41 год, выпускающий редактор, ведущий, корреспондент

Я пришел ведущим новостей на «Эхо» 23 ноября 2013-го. Это была региональная редакция, и для меня это была вторая работа, которую я делал исключительно из удовольствия. Спустя полтора года, уже после Крыма и сбитого самолета MH17, мне показалось, что радио и новости в этом историческом моменте для меня важнее преподавания философии и семиотики студентам консерватории.

Насчет любимых передач? Я всегда слушал полную линейку «Особых мнений», выходивших на неделе, и обязательно — итоговый информационный выпуск дня. Марина Старостина и Ирина Меркулова — это белая кость, топ-новостники. Люблю.

Алексей Венедиктов смог долгое время поддерживать баланс, в рамках которого на «Эхе» можно было услышать рядом Виктора Шендеровича и Максима Шевченко, почвенника в полете Александра Проханова и авторов-трудоголиков Александра Кынева и Михаила Виноградова. Это стало залогом успеха в период, когда радиоэфир стал тотально одномерным. «Эхо» всегда давало спектр позиций. А это тот мир, в котором мы живем. Мир не бывает одномерным, мир интересен, если в нем можно жить.

«Эхо Москвы» перестало звучать в мой день рождения. Я прекрасно помню этот момент — выпуск новостей с Костей Мирошниковым , 21.03. Я зашел в свою комнату, где в фоновом режиме радио звучит в любое время, когда не звучит музыка. Мне просто все стало понятно.

Марина Старостина, 52 года, ведущая новостей

На «Эхе» я оказалась в начале 1997 года. Искала работу после ухода с «Открытого радио». Там я познакомилась с Мариной Королевой, благодаря которой в итоге и оказалась в штате «Эха» как новостник. Трудно представить, что столько лет можно заниматься одним и тем же, но время неоднократно показывало, что новости — мое все.

Моя любимая «передача» на «Эхе» — новости! В разные времена слушала и другие разные программы, связанные с анализом информации.

Почему «Эхо Москвы» особенная радиостанция? Потому что выбрать из общего потока информации важную и интересную, сделать ее доступной для понимания и сохранить объективность, конечно, насколько это возможно — все это я и мои коллеги-новостники старались делать всегда. Думаю, наша работа способствовала тому, что «Эхо» стало радиостанцией номер один.

Мне казалось, и так думают многие коллеги, что «Эхо» будет существовать всегда. Ликвидация стала не просто неожиданностью. Даже не знаю, с чем сравнить. Возможно, с цунами или землетрясением. Когда вокруг жертвы и разрушения…

Чем заниматься дальше, пока не представляю. Грустно осознавать, что накопленный колоссальный опыт работы с информацией никому сейчас не нужен. И сколько будет продолжаться этот период, никто не знает. Трудно всем, и тем, кто уехал, и тем, кто остался. Возможно, пора учиться чему-то новому. Но чему ? Пока не знаю.

Владимир Варфоломеев, 55 лет, первый заместитель главного редактора, начальник службы информации

В 1991 году я был в числе слушателей «Эха». Аудитория тогда была не такой большой, как сейчас, но я был ее частью. Сам я тогда был безработным, и в одном из эфиров услышал, что им на станцию нужен работник. Я позвонил и сказал, что вот я такой есть, возьмите меня — и меня взяли. Сначала курьером, потом корреспондентом, потом ведущим, ну и дальше — вплоть до члена совета директоров.

Самая любимая передача — это новости, потому что я их делал 30 лет. Вторая — ужасно сложно их выделять — ну пусть будет «Не так», потому что я люблю историю, как и многие на «Эхе». Плюс я люблю людей, которые ее делают — слушать Венедиктова и его гостей всегда большое удовольствие. Третья — упомяну старенькую, она уже давно не выходит, но она была одной из первых. Она называлась «Бомонд», ее вел Матвей Ганапольский. Раз в неделю он приглашал в студию звезд шоу-бизнеса и поп-культуры. Людей, которых мы, тогда молодые работники «Эха», никогда живьем не видели, а тут была возможность посидеть с ними в тесной студии, посмотреть, поднести Макаревичу гитару, кому-нибудь чай принести — это было кайфово само по себе, не говоря уж о том, что Ганапольский — прекрасный шоумен, и он прекрасно это вел.

Почему «Эхо Москвы» было таким популярным? Трудно сказать, я как слушал, так и продолжал, как и мои родные и знакомые. Что за новые люди прибавлялись — могу только гадать. Наверное, во время обострения каких-то событий и катастроф аудитория медиа всегда растет за счет новостей.

Закрытие было и неожиданным, и не неожиданным. Все-таки я с «Эхом» пережил немало кризисов, когда наша судьба висела на волоске — и путч, и попытка переворота 1993-го, и чеченская война, когда команда Ельцина была недовольна позицией медиа, и дальше путинские времена, грузинская война, Крым, теперь вот это — когда-то это должно было случиться… Но то, насколько резко все это закрутилось и как всего за одну неделю в конце февраля — начале марта страна изменилась — вот эта скоротечность меня поразила, безусловно.

Спустя месяц я испытываю чувство горечи, сожаления о том, что не сделали многое из того, что еще могли бы — у нас отличная команда была. Чувство грусти от расставания с людьми, очень многих из которых я по-человечески и профессионально любил, и эти чувства еще будут долго со мной. Пока сижу, привожу себя в порядок. И физически, и ментально.

Фото: Владимир Федоренко/МИА «Россия сегодня»

Андрей Ежов — краткая биография.

Андрей Ежов из города Москва, Россия. Андрей родился 27 Июля 1989 года в городе Москва, на данный момент 32 года. По гороскопу — Лев. Семейное положение — не указано. Вуз: РУДН, юридический институт, очное отделение. Последний раз появлялся на публике сегодня в 08:36. Последняя цитата — По прописке я москвич, а в душе я Хим Чан Ын. (На основе открытых данных соц-сети Вконтакте vk.com/id1595613)

Найди себя

Узнай сколько людей с фамилией Ежов и кто самый популярный в городе Москва.