Андрей Дементьев Корнилов биография

«Цирк – это образ жизни»: Андрей Дементьев-Корнилов о дрессировке слонов, сафари-парке и отношении к животным

Большие и толстокожие, но чуткие, умные и добрые. И все это о слонах. 22 сентября во многих странах мира отмечается Всемирный день защиты этих животных. Дата была учреждена по инициативе экологов и неравнодушных людей, которые обеспокоены вымиранием слонов. В настоящее время сохранилось всего два этих животных: индийский слон, который достигает в высоту два с половиной метра и весит три-пять тонн, и африканский слон – при весе пять-семь тонн его высота может достигать до четырех метров.

Смотрите новый сезон программы «Все как у людей» каждое воскресенье на телеканале «МИР» в 6:00.

Секрет того, как воспитать животное в 70 раз больше себя, прекрасно знает династия Корниловых. Вот уже более 130 лет представители этой семьи идут рука об ногу со слонами, а их программа является одной из самых востребованных в российском цирке.

Ко Всемирному дню цирка в интервью «МИР 24» представитель знаменитой династии Андрей Дементьев-Корнилов рассказал, что главное в воспитании слонов, из чего состоит их рацион и почему он работает только с самками.

– Андрей, вы – представитель знаменитой династии уже в 4-ом поколении, это призвание с детства или все же были мысли построить карьеру в другой сфере?

– Я в этой профессии с самого детства – в 11 лет я получил трудовую книжку. Побуждения построить карьеру в другой отрасли были, в 16 лет я хотел уйти в кинематограф, доказать что-то всему миру, были какие-то иллюзии на этот счет. Но жизненная ситуация сложилась по-другому: мой отец ушел из жизни, когда ему было 39 лет, нужно было спешно перенимать его дело, потому что я видел, как было сложно маме. Тогда я уже принял окончательное решение связать свою жизнь с цирком.

– Корниловы – это легендарная цирковая династия, история которой началась более 130 лет назад. Однако есть информация, что еще раньше. Это правда?

– Наши корни идут еще от семьи Филатовых, а их династии через 17 лет, а то и меньше, исполнится 200 лет. Мы действительно одни из древних династий отечественного цирка. Мой прапрадед, Иван Лазаревич Филатов, был основателем зооцирков в России. А вот уже мой прадед и является основателем династии Корниловых. Изначально он был моряком, который пришел в цирк со стороны, полюбив мою прабабушку (она уже была в семейном деле моего прапрадеда). Прадедушка решил, что, если он хочет находиться рядом со своей возлюбленной, то он должен поменять полностью весь свой мир, профессию и остаться в цирковом деле. С него как раз и началась дрессура слонов, в 1942 году был создан аттракцион «Слоны-танцовщицы», он до сих пор существует, хотя, конечно, меняет форму и название.

– У Ивана Лазаревича было множество животных, почему выбор прадеда пал именно на слонов?

– Их сложно не полюбить, они большие, очень умные и добрые животные. Это сильно подкупает человека.

фото из личного архива Андрея Дементьева-Корнилова

– А как к вам попадают ваши подопечные?

– Раньше их привозили из Индии и Таиланда. Некоторые рождались в частных цирках в Европе. Сейчас не все страны занимаются продажей животных. Последняя слониха, которая у нас появилась, Марго, была привезена из Китая. Мы смогли ее вывезти благодаря случайности, и она стала у нас настоящей звездой.

– Я слышала, что вы работаете только с самками, почему?

– Во-первых, самки более покладистые и спокойные, поэтому с ними легче работать. В практике были и самцы, но они более агрессивные. Для того, чтобы не рисковать ни жизнями людей, которые непосредственно работают с животными, ни теми, кто находится в зрительном зале, мы выбираем работу именно с самками.

– Много сейчас слонов работает у вас?

– На сегодняшний день у нас две слонихи: Претти, ей 30 лет, и Марго – ей 13. Когда в нашу семью попала Марго, у нас было пять слонов, но она почему-то сразу выбрала Претти. Улеглась у ее ног? и с того дня, сколько она у нас находится, а это ни много ни мало 10 лет, она воспринимает Претти как маму.

– Вы говорите «попала в нашу семью», вы относитесь к слонам, как к детям? Значит ли это, что секрет в послушании слонов это не дрессировка, а именно воспитание?

– Да, абсолютно верно. Для меня это уже образ жизни. К этому не относишься как к работе – когда пришел, отсидел от звонка до звонка и дальше занимаешься своими делами. Ты постоянно думаешь о слонах, о том, как создать условия, о нюансах, которые необходимы, чтобы животные чувствовали себя комфортно. Отдаешь им свою жизнь, как отдала вся моя семья.

– Но ведь слон – это огромное животное. Как удается найти с ним контакт?

– Дело в том, что я и моя сестра пришли в эту профессию уже на готовый материал, который создавался десятилетиями нашими предками. Большой объем знаний прививался нам еще с малых лет – чтобы слона чему-то научить, с ним надо очень долго находиться вместе. К нему надо приходить, кормить, ухаживать. Первые азы, которые преподаются, это именно обращение с животным. Идет воспитание поколениями дрессировщиков, которое строится на уважительном отношении к животному и заботе о нем. Тогда слон начинает уже понимать тебя, твою речь, с ним легко найти контакт и взаимопонимание.

фото из личного архива Андрея Дементьева-Корнилова

– Вы постоянно проводите время со слонами, есть ли у вас отдых от них?

– Бывает, конечно, когда надо заняться своими делами, отдохнуть. Но если я уезжаю в отпуск, то с ними остается мама или сестра, мы все время заменяем друг друга.

– На сегодняшний день отношение людей к зоопаркам и циркам, где выступают животные-артисты, неоднозначное: ходит мнение, что над животными издеваются, содержат их в плохих условиях. Вы подвергались таким нападкам?

– Я уважаю мнение, когда оно основано на настоящей вере, что планету надо спасать и спасать ее целиком. И первое, что нужно делать – менять человеческое сознание. Но когда идет подмена понятий и необоснованные нападки на цирк, пока все остальные подобные отрасли существуют, я этого не понимаю. У нас очень большие проблемы в целом в мире с экологией – где-то большие нехватки пресной воды, огромное количество мусора, который не разлагается, очень много нюансов и проблем. Запрет цирковых артистов, которые работают с животными, я считаю однобокой мерой, которая никак не повлияет на сознание.

Места для животных в мире становится все меньше и меньше, и те животные, которые находятся на воле, тоже подвергаются стрессам и неблагоприятным ситуациям. Цирк – это не плохое место, животные, которые находятся у нас, живут дольше. У них есть кормление, уход и ветеринарный контроль. Конечно, это нельзя ставить в пример и держать животных в неволе. В цирке мы тоже организовываем нашим животным каникулы, мы возим их на природу, где они купаются, загорают. Цирковая отрасль тоже идет в ногу со временем – мы понимаем, что общество развивается, и делаем все возможное, чтобы существовать с ним во взаимосвязи. Меняется и форма дрессуры – она становится более эстетичной, где животное уже находится наравне с человеком, где отчетливо проявляется взаимосвязь между человеком и животным на равных условиях.

– Недавно общественность узнала о слонихах из казанского цирка, которые подрались во время представления: что послужило причиной инцидента и часто ли такое случается?

– Такое случается, но не часто. Это естественный процесс, все животные, как и люди, ругаются. Хорошо, что это произошло без каких-либо серьезных увечий людей. Дело в том, что многие отождествляют животных именно с собой, со своими эмоциями, смотрят на них через свою призму жизни. Поэтому у них появляется чувство сострадания, чувство жалости, но у животных все равно другой мир, более жесткий. Нужно понимать, что животные находятся немножко в другом измерении по своему существованию.

– А у вас были какие-то опасные моменты во время работы?

– Слава богу, нет. Единственное, у нас была африканская слониха, которая проявляла агрессию, но опять же, она настолько была верна моему папе, что когда он ушел из жизни, она не смогла больше ни с кем работать. И нам пришлось отдать ее в зоопарк.

– А вообще после окончания своей карьеры куда отправляются слоны на пенсию?

– Пока такого понятия нет, но я сейчас хочу создать такую базу, чтобы слоны могли достойно проживать свою старость в условиях, приближенных к естественным.

– Слоны похожи на обычных артистов? Например, есть более талантливые, артистичные?

– Наша маленькая слониха – настоящая звезда, она получает удовольствие от того, что ей хлопают. Когда она была совсем маленькая, мы ее выводили на манеж уже в конце всего аттракциона, чтобы зрители ее увидели, тем самым приучали ее к сцене. Первый, второй, третий день она побаивалась, но потом ей понравились овации, она оставалась на манеже и ее невозможно было затащить обратно.

– Как еще приучаете к сцене, к зрителям? Слон, наверное, очень пугливое животное?

– Конечно, это постепенный процесс. Мы приучаем животных к сцене шаг за шагом. Сначала слон осваивает территорию за кулисами цирка, потом в нерабочее время – манеж, далее просим собираться сотрудников цирка на репетиции, чтобы слониха привыкла к людям, потом включаем специальный свет. И так по чуть-чуть животное привыкает к процессу представления.

– Расскажите, сколько едят слоны и из чего состоит их рацион?

– У нас они едят около 150 кг в день на одного. Основной рацион – это сено, а также фрукты и овощи, грубый корм в виде веток, они это очень любят.

– Давайте поговорим о том, когда и как состоялся ваш первый выход на манеж. Как это было?

– Это было очень волнительно и страшно. Мне было 12 лет. Юрий Владимирович Никулин предложил сюжет: я должен был сидеть в зрительном зале во время представления со слонами, откуда меня вытаскивал клоун (мой двоюродный брат), я сопротивлялся, падал через барьер, зрители смеялись, и в этот момент слон меня подхватывал и начинал делать трюк.

– Вы с самого детства в цирке, но при этом успели окончить ГИТИС.

– Я считаю, что все люди должны заканчивать высшие учебные заведения. Понятно, что кому-то по жизненному определению это не нужно, но у меня был выбор. Я, естественно, пошел по пути своих родителей, мама у меня режиссер с многолетним стажем, Народная артистка России, отец тоже отучился в ГИТИСе. Это все необходимо даже для кругозора.

– Семейное дело продолжается: у ваших дочек есть канал на YouTube, там видно, что они уже с ранних лет тоже занимаются со слонами. Продолжат ли они династию?

– Все будет зависеть от них, во всяком случае, я надеюсь, что смогу передать им весь свой опыт.

– А вообще, есть ли разница между женщиной-дрессировщиком и мужчиной?

– Наверное, есть, у женщин больше развито материнское чувство, более тонкое восприятие процесса. Я не могу судить.

– Возможно. Женщины, наверное, более скрупулезны в каких-то вопросах, более щепетильны.

– Поделитесь напоследок своими планами?

– Хочется создать сафари-парк, в котором слоны, да и другие животные, будут гулять и отдыхать. Чтобы можно было на территории России размножать животных, я очень хочу, чтобы моя маленькая Марго тоже когда-то стала мамой.

«Мне сложно разделять цирковую жизнь и жизнь вне цирка, потому что в моем сознании это единое целое»

— Андрей, расскажите, почему именно цирк стал той сферой, где вы решили профессионально реализовываться?

— Я представитель четвертого поколения династии Корниловых. Мой прапрадед Иван Лазаревич Филатов был основателем сети зооцирков по всему СССР, а прадед работал с медведями, дрессировал верблюдов, лошадей и, конечно, слонов. Моя любовь к цирку передается из поколения в поколение, и я наделен определенным чувством долга перед своими предками.

— Сейчас многие молодые родители скептически смотрят на цирк и порой предпочитают не водить туда своих детей. Почему представление о цирке так сильно изменилось с советских времен?

— В советское время цирк был одним из важных видов искусства для масс. Люди, которые приходили в цирк, видели пропаганду здорового образа жизни и человеческого героизма. А когда они видели артиста, который помимо того, что мог подниматься под купол цирка, еще и укрощает животных, то воспринимали его как сверхчеловека. В цирк тогда внедрялись и инженерные изобретения, к которым в ту эпоху относились с особым уважением.

Интеграции технических устройств были в аттракционах Игоря Кио и иллюзиях Отара Ратиани, например, в номере «Человек-невидимка».

Сегодня в обществе существует позиция, что цирк – это только жестокое обращение с животными, и точка. Другого мнения не существует. Но это ошибочно, потому что в цирке есть свои традиции, свои прекрасные яркие случаи, когда человек проявляет огромную любовь по отношению к животному, ухаживает за ним, создает для него необходимые условия. Сегодня артисты-дрессировщики стали заложниками своей профессии. Да, есть много факторов, которые хочется изменить: нужно улучшать помещения, менять систему содержания животных. Но на это потребуется не один год времени, инвестиции и хороший расчет, чем сейчас и занимается Росгорцирк.

— Как прошло ваше детство? Правда ли, что у детей цирковых артистов совершенно другой образ жизни, не как у обычных школьников?

— Я помню цирк и слонов ровно столько же, сколько и себя. Конечно, цирк неразрывно связан с моим сознанием, и мне очень сложно разделять цирковую жизнь и жизнь вне цирка, потому что в моем сознании это единое целое, единый сложный механизм, который имеет множество разных эмоциональных аспектов.

— Я родился в Риге в 1981 году. Тогда это была Латвийская ССР, и там до сих пор находится самый старый цирк в Европе, построенный Альбертом Соломонским. Он, кстати, создал цирк и на Цветном бульваре в Москве. Когда распался Советский Союз, то Рижский цирк стал ориентироваться на европейские площадки, но при этом продолжал сотрудничать и с Россией. Мы тогда ездили во всей стране, ведь компания Росгосцирка – самая большая и обширная цирковая компания в мире.

Свое детство я провел за кулисами цирка, где работали мои родители. Мы с ребятами бегали по дворам, играли, пародировали номера, которые видели на представлении. Мы выходили в фойе и воровали бутерброды: они лежали на больших металлических подносах или подносах из толстой роговой пластмассы. И эти бутерброды были самыми вкусными на планете.

Потом в 9 лет я уехал в Москву. Родители стали работать на площадках московских цирков. И меня начали развивать в области физической культуры: со мной занимался отец и другие артисты, которые работали с родителями в программах. Это был обмен опытом, который естественен для цирковых артистов. Родители обращаются к своим партнерами, чтобы те помогли стать их ребенку всесторонне развитым.

— Помните ли вы, когда впервые стали выступать на манеже перед публикой?

— В 12 лет я вышел на манеж благодаря Юрию Владимировичу Никулину. У меня был образ подсадного парня, который пришел посмотреть цирковое представление. В одном из номеров клоун выводил меня из зрительного зала. Мне нужно было сначала посопротивляться, а затем я делал каскад через манеж, и в этот момент меня подхватывал слон. Он начинал делать трюк: стоя на вращающейся конструкции, он крутился на передней ноге вокруг своей оси. Потом я постепенно входил в номер как партнер со своим отцом и мамой. Но когда я начал перерастать образ мальчика, который просто подражает своим родителям, то мама придумала мне образ Паганеля, который ассоциировался у нее с образом моего прадеда.

В 19 лет, когда отец погиб в возрасте 39 лет, я принял решение встать в центр манежа. Я видел, как сложно маме и понял, что пора брать все в свои руки. Через год я поступил в институт и получил образование режиссера цирковых спектаклей. Я поставил режиссерскую работу под названием «Рождение Будды», также работал над новогодними спектаклями вместе со своей сестрой Анастасией. Мы участвовали во множестве международных цирковых фестивалей, которые проходили не только в России и на территории бывших советских республик, но и в Сингапуре, Японии, Франции, Норвегии, Швеции. Мы ездили очень много, потому что раньше это было возможно. Сейчас введены новые законы по запрету использования животных в цирках. Они ограничивают деятельности цирка в разы, и сейчас мы можем работать только в России, Казахстане и еще в нескольких странах. И это уже не то, что было раньше.

— Наблюдаете ли вы отток молодых артистов из цирка в последние пару десятилетий? С чем это может быть связано?

Цирковые дети – это ученики своих родителей, которые уже с шести-семи лет работают на манеже, перенимают опыт и ремесло родителей. Преемственность поколений уменьшилась за последние 20 лет, потому что есть некоторые аспекты, отталкивающие молодых родителей вселять в детей ответственность и любовь к цирковому искусству. Цирк требует полной самоотдачи. В цирковом искусстве нельзя действовать полумерами. Нельзя, находясь в цирке, думать о чем-то другом или параллельно чем-то заниматься. Это чистое искусство. И от того, как ты будешь существовать на манеже, будет зависеть и восприятие зрителя. Молодые родители, у которых есть свои дети, понимают всю сложность ситуации, которая сложилась в цирковом мире – а это, конечно, упадок и в бытовом уровне, и в социальном обеспечении, и в зарплатах. И все в целом сыграло важную роль в оттоке поколений.

Тем не менее, благодаря поддержке государства Росгосцирк — самая большая сеть цирков в мире — развивается. Династические связи по-прежнему составляют важную его часть. Так, я смотрю на пример своей мамы, Народной артистки России Таисии Анатольевны Корниловой, и прислушиваюсь к своей бабушке, тоже Заслуженной артистке, которой сейчас 93 года. Несмотря на свой возраст, она продолжает ездить с нами на все гастроли и делиться богатым опытом.

— Почему вы связали свою карьеру именно с Росгосцирком, а не ушли в частную организацию?

— Мы работаем здесь в том числе потому, что неразрывно связаны с нашими животными. Мы как настоящие дрессировщики не можем предать своих животных, оставить их и уйти. Да, были сложные времена и мы терпели, несмотря на то, что нам это было экономически невыгодно. Но мы все равно были в этой компании. Сейчас мы понимаем, что в период сложной эпидемиологической обстановки работа в государственной организации гарантирует стабильность и спокойствие в работе. Мы не думаем о том, что наших животных будет нечем кормить, ведь их кормит и полностью обеспечивает государство.

— Считаете ли вы, что государство правильно делает, что сохраняет государственную систему цирков, которой уже нет во многих странах

— Конечно, я за то, чтобы российская государственная компания объединяла в себя максимальное количество цирков. Ведь это всегда была уникальная система — в Советском Союзе существовало более 70 цирков. Гастроли цирковых коллективов шли бесперебойно, сами цирки были хорошо оснащены сложным оснащением, реквизитом, декорациями. Поэтому я считаю, что компания Росгорцирк делает правильные шаги. Конечно, нужно применять современную систему экономики, контроля и управления. И я считаю, в этом симбиозе современного маркетингового управления, а также старого знания и опыта сложится новый образ компании. И я думаю, что в ближайшие годы мы достигнем того уровня, которым мы могли гордиться в семидесятые годы.

Андрей Дементьев-Корнилов: дочка сама выберет, чем будет заниматься

В семье знаменитой династии дрессировщиков Корниловых ожидается прибавление: совсем скоро у Андрея и его супруги родится девочка. Без пяти минут папа то и дело срывается проведать любимую, но всегда успевает к началу представления. В последние дни тверских гастролей Woman’s Day встретился с артистом и его младшей сестрой Анастасией (Настя также выступает в шоу «Карнавал слонов»). Мы поговорили о любви, творчестве и верности себе.

Андрей, сложно жить на два города?

Андрей: О, география нашей семьи намного сложнее. Смотрите: по графику гастролей мы сейчас в Твери, основная штаб-квартира у нас в Москве, часть семьи живет в Риге, часть в Ростове, часть в Воронеже и часть в Саратове – там сейчас моя жена. В принципе, в любой из этих городов можно поехать, когда появится чувство голода – попроситься на обед. Или на ночлег.

Ваша супруга тоже из мира цирка?

Андрей: Нет, она, как это часто бывает, пришла к нам из спорта, художественная гимнастка. Мы познакомились, когда она устроилась подработать на подтанцовку в цирк. Вся ее родня – спортсмены. Сейчас у нас достаточно громкие дебаты насчет будущего дочки. Жена не хочет, чтобы она оставалась в цирке, хочет отдать ребенка в спорт, в художественную гимнастику. Если бы это был мальчик, я бы настаивал, чтобы он продолжал мое дело, а вот девочка. Мое мнение такое: пусть дочка решит сама.

Настя, а вы не опасаетесь таких же споров со своим любимым?

Настя: Честно, я сама никогда не хотела работать в цирке. И сейчас, бывает, сомнения возникают, особенно когда мы приезжаем в отвратительные условия, как вот сейчас в гостинице, холодно, нет горячей воды, блохи в номере люкс. 13 докладных на руководство цирка! Но вообще-то мечты об офисной спокойной жизни, о дорогих магазинах, о волосах, не испорченных начесами и париками, длятся недолго. Думаю, роскошной жизнью я бы наелась за месяц и попросилась обратно. В цирке есть все, он универсален. Это всех и держит! Так вот, я не исключаю, что я встречу человека не из цирковой среды, он будет невероятно богат, красив и скажет мне: «Делай что хочешь!» Все остальное не рассматривается! Мне кажется, с моими творческими амбициями я никуда из цирка не уйду: я рисую, танцую, занимаюсь фортепиано, вокалом. А если влюбится в меня паренек не из цирка, не шибко богатый, я скажу: иди к нам, будешь работать с нами! Хотя мой молодой человек – богослов, и при этом жонглер и танцор. Вот с ним сложно! Говорит умно, а слова, бывает, у него расходятся с делом. Не поймешь.

А вас, Андрей, бывает, тянет уйти из цирка?

Андрей: Уйти – уже нет, это прошло вместе с переходным возрастом. Но хочется попробовать себя в разных сферах. Кино очень интересует. Хочу отдать дань памяти своим предкам, показать на широком экране жизнь артистов, которая не видна со стороны. Мало кто знает, что среди цирковых артистов были герои Великой Отечественной войны. Хочу показать их быт, моменты выезда фронтовых бригад на фронт, как они собирали с представлений деньги на истребители. Например, джигиты Тугановы, когда началась война, закончив представление, всем номером поехали на своих лошадях на фронт. Был такой замечательный эквилибрист, который в войну при бомбежке потерял руку. От него все отворачивались, ему запрещали работать. Но он преодолел себя, сделал специальный протез, смог выйти на сцену и отработал весь номер. И никто не узнал, что он с одной рукой! Через историю этого человека хочу показать то тяжелое время, преодоление. Но это и звездное время становления советского цирка. На фоне послевоенной разрухи на голом энтузиазме создавались шедевры, которым рукоплескал весь мир – позже, когда железный занавес начал открываться. Вспомните Карандаша, Никулина, позже – Енгибарова.

Так вот, мне кажется, такие моменты будут интересны, если передать их в кино. Сейчас я работаю со сценаристами, которые заинтересовались моей идеей. Через 5 лет российскому цирку будет 100 лет, юбилей, и, если получится к этой дате сделать фильм, будет круто! Ведь нет еще ни одной ленты, где артисты цирка были бы показаны как обычные люди, а не как артисты. Надеюсь получить государственную поддержку, хочу привлечь к проекту паралимпийское движение, крупных цирковых продюсеров, например, братьев Запашных.