Анатолий Котов Беларусь биография

Чиновник администрации Лукашенко объяснил увольнение в знак протеста

Бывший сотрудник Управделами Анатолий Котов: «Не хотим быть скотом»

Чиновник администрации президента уволился из-за недовольства политикой власти и заявил об этом публично. Президент — Александр Лукашенко, чиновник — Анатолий Котов, бывший завотделом финансирования госорганов главного финансового управления президентского Управделами. Анатолий объяснил нам, почему он сделал такой выбор.

«Многим моим коллегам с госслужбы посвящается. Я не знаю, как вы спите по ночам. Я свой выбор сделал. В никуда. С кредитами и прочими стандартными вещами. Теперь я овца и наркоман». Это цитата из поста Анатолия Котова («овца и наркоман» — из цитаты Лукашенко, который такими словами характерировал оппозицию). 18 августа Анатолий подписал заявление об увольнении.

Фото: Светлана Смолина

— Вы работали на госслужбе в Беларуси. Расскажите про нюансы работы.

— Госслужба — вариант именно службы. Если, кто-то думает, что там масса льгот, какие-то парниковые условия или баснословные зарплаты, то это не о белорусской госслужбе. Там не сладкое местечко, а необходимость, как бы пафосно не звучало, служить государству.

— Молодежь идет туда работать?

— Мало молодежи. Во многом повлияла нынешняя ситуация, к тому же для молодых людей есть более привлекательные альтернативы, в том же IT.

— Все чиновники проходят идеологическую проверку?

— Наверное, в какой-то мере идеология присутствует. Но, думаю, никто не сможет однозначно сказать, в чем именно заключается государственная идеология. Возможно, человек должен поддерживать курс главы государства. Только сейчас этот курс какой-то хаотический.

Мы то любим айтишников за имидж, который они создают для страны, то ненавидим за нелояльность и вольнодумство. Мы то ловим российских вагнеровцев, то сейчас уже ищем с Россией украинцев. Наверное, идеология заключается в том, чтобы говорить: «Есть, будет сделано!», даже если поручение абсурдно или невыполнимо.

— Возможно продвижение по карьерной лестнице?

— Да, как и в любой бюрократии. В теории повышение должно происходить за успехи и отсутствие ошибок, косяков. Но на практике все может быть по-другому.

Мне повезло, я изначально попал в самую адекватную кадровую систему — работал в МИДе. Основным принципом системы МИД Беларуси является ротация кадров. Условно говоря, можно уехать в посольство и вернуться в центральный аппарат уже в подчинение к своим бывшим коллегам. Это вырабатывает особую культуру общения.

В иных структурах движение только по вертикали, по классике. Есть такой закон Мерфи: каждый должен достигнуть своего уровня некомпетентности. Соответственно, вырабатывается другая модель поведения — двигаться вверх, держаться за достигнутое и никого не пускать на свое место. Все это приводит к негативной селекции. Так быть не должно.

— В последнее время много людей уволились из администрации президента?

— После последних событий лично знаю трех коллег, которые приняли такое решение. Кто-то публично, кто-то тихо. Может быть, есть и еще уволившиеся. Могу сказать одно: уходили далеко не худшие специалисты, которые не один год работали. Так или иначе, август 2020 никого не оставил равнодушным.

— Вы работали в финансовом секторе — ваши коллеги выходили на митинги или отсиживались по домам?

— Вряд ли они ходили на митинги. Мои коллеги, которые хотели высказать свою позицию, просто приняли решение об увольнении. Произошло это после того, когда увидели, как силовики использовали против мирных жителей светошумовые гранаты, водометы, резиновые пули, узнали про покалеченных. Беспределу нет логического и этического объяснения.

Почему это произошло — никто не объясняет. И, главное, никто не извиняется. Не ведет расследование инцидентов избиения, тогда как уголовные дела за насилие в отношении работников правоохранительных органов штампуются пачками. Закон работает только, чтобы карать несогласных — это раздражает общество еще больше.

— Как происходило ваше увольнение?

— Уволился сам. Принес заявление в конце рабочего дня коллегам. И ушел. Со мной поступили честно, без истерик или уговоров. Я благодарен за то, что было проявлено понимание и не чинились препятствия. Можно сказать, по-человечески пошли навстречу.

Меня никто не осудил. Этого достаточно. Поддержка со стороны бывших коллег не сильно проявилась. Зато куча моих друзей и партнеров звонили и писали. Это важнее. Госслужба приходит и уходит, а человеческие отношения важнее.

— В трудовую книжку занесли причины увольнения?

— Я уволен по соглашению сторон. То есть без взаимных претензий.

— Вам сложно будет найти работу?

— С работой будет сложно. Во-первых, потому что не планировал увольняться. Соответственно, толком ничего не искал. Во-вторых, получается, идеологическую проверку я не прошел. Хотя на самом деле сам для себя я считаю, что прошел проверку на нормальность.

— На ваше решение об увольнении больше повлияли результаты выборов президента Белоруссии или то, что происходило потом?

— Дело не в том, как считали голоса. Это политика. Понимаю, что она не идеальна. Есть цели, их нужно достигать. Но методы разные. Мое увольнение вызвано реакцией на мирный протест.

Я не принимаю отсылок к Майдану, желтым жилетам или BLM. В Беларуси нет погромов, грабежей или неспровоцированных атак на правоохранителей. Поэтому градус жестокости неприемлем. Может быть, власть оказалась не готова к тому, что в 2020 году на улице столкнется не с оппозицией, а со своим недовольным, обиженным и униженным обществом. Я шучу иногда о том, что в Беларуси в 2006-м была принята специальная директива о дебюрократизации госаппарата, которой вменялось уважительное отношение к гражданам. Но нее забили. И вот результат.

— Наверняка в кулуарах среди работников вашего ведомства велись разговоры про то, кто за кого голосовал. На чьей стороне большинство?

— У меня много знакомых из различных структур. Я знаю, как голосовало большинство из них. Это было классическое протестное голосование. Не важна программа, конкретное лицо, важно, что против. А таких определенно не меньшинство. Проголосовали бы за кого угодно, кто уважительно бы подошел к своим гражданам.

Скажу абсолютно циничную вещь. Без розовых очков и идеализма. Если бы к кампании подошли бы изначально профессионально, то такой дичи не случилось бы. Власть могла перехватить протестную повестку без проблем. Можно было сформировать позитивную повестку, это лежало на поверхности. Но этого не сделали. Результат — плачевный.

— Можете объяснить психологию тех людей, которые решили отмолчаться и смириться?

— Каждый должен сделать свой выбор. Он моральный в первую очередь. Но, наверное, специфика госслужбы сокращает поле для маневра. Вот человек ушел с госслужбы. И что дальше? Нет какого-то статуса, нет правительственной связи. Все. Для большинства — перспективы непонятны, так как это вопрос конкурентоспособности на рынке труда, чем многие похвастаться не могут, к сожалению. То есть в такой ситуации потери понятны, а вот материальная составляющая нет. Это единственное логичное объяснение.

— Есть среди ваших коллег идейные, которые по собственному желанию поддерживает действующую власть?

— Определенно такие люди есть. Это высшая номенклатура. Они в сложной ситуации — на них лежит непосредственная ответственность за то, что происходит в стране. И вроде как назад пути нет. Общество не сразу воспримет и простит им, если простит. А вот за предательство — именно в таких категориях идет дискуссия — можно серьезно пострадать. То есть опять-таки, вроде как есть, что терять, а деваться особо некуда. Либо люди для себя никаких возможностей маневра не видят. Поэтому им придется идти до конца. Но, знаете, адекватный менеджмент ценит умных, а не преданных. Чем меньше первых, тем хуже качество управления.

— Как думаете жить дальше?

— Сейчас у меня этап неопределенности. Для начала надо решать вопросы с работой. Знаю, будет непросто. Я никогда не уходил в никуда. Всегда имелся какой-то план. Сейчас его нет. Это спонтанное и в некоторой степени эмоциональное решение. Но, думаю, в итоге все сложится хорошо. У меня есть определенный набор компетенций, который может быть востребован на рынке. Не только белорусском.

— Сейчас в Белоруссии есть фонды, которые оказывают материальную помощь тем, кто пострадал от режима. Вы станете у ним обращаться?

— Фонды организованы для бывших силовиков и спортсменов. Я не подхожу ни под одну категорию. Да и не горю желанием воспользоваться такой возможностью. У меня есть определенные сбережения. Так что рассчитываю быстро найти себя в новой реальности и двигаться вперед. В жизни я привык полагаться на себя и друзей. Это дает определенную степень внутренней свободы.

— Вам приходилось лично общаться с Лукашенко. Какое он производил впечатление?

— Он очень харизматичный. Профессиональный оратор.

— Как будут дальше развиваться события в Беларуси, ваш прогноз?

— Мой прогноз — будет плохо. В любом случае. Революция, сохранение действующей власти, независимая Беларусь или углубленная интеграция с Россией — все возможные сценарии развития событий. Сейчас любая фантастика может стать реальностью.

Неизбежно одно. Мы итак в экономическом кризисе. Западная ликвидность и финансы более недоступны. В обществе раскол, которые пытаются усилить, искусственно создавая размежевание по линии символики – кто с каким флагом прошел, какой лозунг прокричал и так далее. Перемены неизбежны.

Нужен диалог. Он будет сложный, так как власть не хочет признавать своих ошибок и хочет говорить только с теми, с кем комфортно. Это путь в никуда. Ключевая фраза этого года от действующей власти: «Мы не понимаем, чем вы можете быть недовольны». Так, может, нужно попробовать понять, что история сделала какой-то оборот, и мы вернулись к словам белорусских классиков, что не хотим «быть скотом».

Анатолий Котов: Европейские игры в Беларуси — это был действительно грандиозный проект. Но.

40-летний минчанин Анатолий Котов покинул госслужбу 18 августа 2020 года из-за несогласия с политикой властей в отношении демонстрантов. До этого у выпускника Московского госинститута международных отношений (более известного по аббревиатуре МГИМО) за плечами были работа в МИД Беларуси, Администрации президента, посольстве Беларуси в Польше, Национальном олимпийском комитете, дирекции Европейских игр — 2019 и Управлении делами президента. Анатолий Котов в интервью TUT.BY рассказал, почему Европейские игры в Минске пошли коту под хвост, зачем приготовили «теплую ванну» для Лукашенко, какие настроения царят на госслужбе и что Россия и Запад могут предложить Беларуси.

«РАБОТА НА ПОЗИТИВНЫЙ ИМИДЖ БЕЛАРУСИ В 2018—2019 ГОДАХ УНИЧТОЖЕНА»

Я и сейчас считаю, что для Беларуси это был действительно грандиозный проект. И вся команда, которая была задействована в подготовке Игр, делала это с полной отдачей в очень непростых условиях. У нас было мало времени, имелись сложности с финансированием. Плюс к этому бюрократическая волокита, сложности с рекрутацией персонала, неприятие нормальных менеджерских решений. В общем, все это усложняло подготовку.

Одна из сверхзадач, которые ставили перед собой, — это показать Беларусь европейской, классной, позитивной, динамичной страной, у которой своя история, культура, язык, где живут прекрасные люди.

Опыт, подходы, которые применялись на Играх, были европейские, соответствовали международным стандартам. Все это хотелось потом тиражировать на систему реализации других проектов и госуправления в целом. Основной посыл состоял в том, что людей нужно позитивно стимулировать. Это свобода творчества, минимум идеологии, неформальное лидерство, взаимное уважение.

Оглядываясь назад… К сожалению, можно сказать, что позитивный багаж мероприятия полностью уничтожен. Беларусь снова на первых полосах мировых СМИ, только там теперь кровь и ужас. Никто к нам не приедет как турист. И дело не в коронавирусе. Причина — власть, которая уничтожает своих граждан.

«ВЛАСТЬ ВЫКИНУЛА ОБЩЕСТВО ИЗ ЗОНЫ КОМФОРТА»

Несомненно, это одни из главных причин. Я бы добавил «реакцию» властей на экономический кризис в апреле 2020 года из-за ограничений на фоне пандемии. По сути частникам сказали, что поддержки не будет, спасайте себя сами, а плечо подставили неэффективным государственным гигантам, которые и так умирают. Потом еще частникам дали команду решить проблемы занятости. Это все вызвало фрустрацию и разочарование у наиболее активной части общества.

У нас принято смеяться над «вертолетными» деньгами. Жаль. Это демагогия и дешевая манипуляция символизмом. «Вертолетные» деньги — это мировой подход, когда нужно поддержать потребление. Дай человеку 1000 рублей. Он 200 отложит, а 800 потратит на приобретение товаров и услуг. А это поддержка поставщиков товаров и услуг, а также производителя. 800 рублей за счет неоднократного оборота мультиплицируются в системе. На выходе это может быть и 1600, и 2400 рублей, в зависимости от того, сколько раз они прокрутились. Мы же продемонстрировали тотальное пренебрежение мировым опытом и основами экономической теории. Поддержали экономических банкротов, производителей не особо востребованных товаров. То есть весь мир поддерживал спрос (потребление), которое в кризис важнее, мы поддержали предложение (производство) на сокращающемся ввиду отсутствия средств рынке. В итоге многие уже выходят в плюс, а мы стоим на пороге пропасти.

Ну и вишенка на торте — это качество управления. Впрочем, именно оно определяет реакцию на кризисные явления. Если мы там, где мы сейчас, то значит управление явно хромает.

Я тоже являюсь сторонником именно такой теории. По крайней мере, она в большей степени объясняет, почему на проблемные вещи в стране вертикаль так реагирует. Основной посыл заключается в том, чтобы говорить, что проблем нет. Поэтому не нужно ничего решать. Так проще. Да и меньше шанс попасть под горячую руку руководству. Ведь, если плохо, значит, кто-то виноват. И, скорее всего, в такой роли выступит тот, кто эту плохую весть принес. Когда основной стимул работы «не получить по шапке и переложить ответственность», не стоит удивляться, что средством является отрицание и поиск виновных, а не разрешение ситуации и анализ причин.

Есть вторая модель поведения. Не решать сложные проблемы, а показательно заниматься мелкими. К примеру, можно для телекамер защитить сквер от вырубки, но нельзя в срок запустить сложное производство. Выбор очевиден — защищаем сквер. Более важное событие уходит на второй план. Смотрите, какие мы молодцы, спасли сквер и не отгребли за срыв сроков реализации сложного проекта. Думаю, что в такой парадигме «теплая ванна» — результат коллективного творчества.

Я и сейчас готов со всей ответственностью заявить, что победа была возможна при признании проблем (коронавирус, экономический кризис) и их решении, диалоге с собственным народом. Но, чтобы слышать общество, нужно желание слушать.

Политическая кампания — это работа для профессионалов, а не людей, которые считают, что они таковыми являются. Это хлеб для политтехнологов, разработчиков программ и платформ, PR и коммуникации. Мир вокруг не глупый. Но у нас есть свой путь.

Первое — «теплая ванна». Власть по умолчанию все любят, а значит, можно кампанию не вести, хватит идеологов и портретов. Но ситуация поменялась. Власть выкинула общество из зоны комфорта, оставила один на один с проблемами. Разве в таких условиях можно было рассчитывать на благодарность, доверие и любовь общества? Не было даже попытки понять, чем можно быть недовольным. Чарка и шкварка есть — и хватит народцу. Но даже здесь можно было играть иначе. Провал с «ковидом» — в отставку министра здравоохранения. Цинично, но это работает. У нас провал — на бумаге победа над коронавирусом. Но статистика ООН [по смертности в 2020 году] показывает всю «эффективность» борьбы с «ковидом».

Сейчас апогей. Власть после выборов, после всех трагедий начинает политическую кампанию, пытаясь убедить саму себя, что, мол, все же, наверное, 80% было «за» [нею]. Тем самым еще больше раздражая общество.

То есть в теории можно было «красиво» победить. А получилось — «элегантна».

Во-первых, я не согласен с тезисом про угасание протестов. Более того, своими абсурдными инициативами — закрыть границу, грозить войной всем соседям — власть сама создает новые поводы для недовольства.

Во-вторых, жить в разводе под одной крышей и долго — это исключение из правил. Еще меньшая вероятность, что жертва домашнего насилия и виновник насилия смогут долго и счастливо жить под одной крышей. Такой неустойчивой конструкцией невозможно эффективно управлять. Особенно когда под одной крышей слишком много жертв.

У нас на дворе уже не июль 2019 года и не апрель 2020 года. Это сентябрь 2020-го. Все совершенно по-другому.

«СЕЙЧАС ОБЩЕСТВУ НУЖЕН НОВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ, А НЕ КОНСТИТУЦИОННАЯ РЕФОРМА»

Вы сами ответили на свой вопрос. Он риторический. Кто вмешивается? Тот, кто осуждает насилие, или тот, кто готов помочь ОМОНом?

Каждая ситуация уникальна. Сходятся внутренние и внешние факторы. Мир тесный и сложный. Я уверен в том, что никакое внешнее вмешательство, методички, технологии не в состоянии перевернуть ситуацию в стране, если нет запроса на перемены в обществе. В январе 2020 года запрос был не очевиден. Но власть неуклюжими решениями и хамским отношением к своим гражданам сама создала почву, чтобы он сформировался к началу избирательной кампании.

Поиск внешних врагов — простое решение. Они далеко, до них не добраться, а главное — это уход от собственной ответственности за происходящее в стране. Даже то, что я сейчас сказал, что внешние факторы могут иметь место, будет истолковано, что вот видите, есть признание наличия внешнего фактора. Ура. Все сходится. Правда, за кадром остается, что внешний фактор не сравнится по силе влияния на ситуацию с внутренней дичью. Условно в 2010 и 2015 годах внутренняя ситуация не генерировала запроса на перемены. И их не произошло. Даже если был внешний фактор.

Грустные. Каша была без молока. Беларуси посулили кредит, который растянут во времени и не решает ситуацию в экономике.

Россия подчеркнула, что нужна конституционная реформа. Вопрос только в скорости [ее проведения]. Сложилось впечатление, что в Кремле хотят побыстрее, чтобы не допустить роста антироссийских настроений в Беларуси. Ну, а действующая белорусская власть хочет затянуть процесс, как обычно.

Тем временем обществу нужен новый президент, а не реформа.

«У КООРДСОВЕТА СТЕПЕНЬ ПОДДЕРЖКИ БУДЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ У ВСЕБЕЛОРУССКОГО СОБРАНИЯ»

Котов Анатолий Анатольевич

Заведующий онкологическим отделением (гепатопанкреатобилиарной патологии)

Кандидат медицинских наук, высшая квалификационная категория

Владеет полным спектром операций на органах гепатопанкреатобилиарной зоны, в числе которых резекции печени различного объема, желчных путей, резекции поджелудочной железы, желудка и тонкой кишки, удаление забрюшинных опухолей.

Ежегодно выполняет более 100 хирургических вмешательств

Специализируется на эндохирургических (лапароскопических) хирургических вмешательствах.

Работает над кандидатской диссертацией (заочная аспирантура). Тема диссертации: «Комплексное лечение местнораспространенного рака желудка«.

Публикации и достижения

Автор 28 научных работ, 2 патентов, 2 рационализаторских предложений, 2 инструкций по применению.